Премьера спектакля «Зірка, або інтоксикація театром» в Национальном театре им. Франка на первый взгляд еще одна попытка пьесу «Качество звезды» из бенефисной сделать настоящей. На этой самой сцене на свой юбилей это пытались сделать Ада Роговцева с режиссером Алексеем Лисовцом. Соревновательно, а может и нет, к юбилею Полины Лазовой взялся за эту пьесу главный режиссер театра Станислав Моисеев.
На самом деле спектакль оказался выразительным продолжением заявленного предыдущими спектаклями «Квітка-будяк», «Ерік ХІV» и «Така її доля» манифеста нового руководителя Национального театра.
Его констатирующую часть предъявляет первая сцена, в которой уборщица в блестящем исполнении Елены Хохлаткиной пылесосом собирает, сдувает со сцены звездную пыль.
Чтобы метафора читалась однозначно, в финале все участники спектакля эту самую звездную пыль выбивают из красных бархатных кулис, которым сценограф Владимир Карашевский придал значение ползающих, летающих, затасканных и святых колонн храма театра. Тело спектакля ставит в приоритет персональное и одновременно консолидированное эстетическое чувство.
Говорить спектаклями — технология театрального производства. К сожалению, сегодня и в национальных театрах, не говоря о резко поисковых, очень много тех, кто много работает, но мало думает.
Нормально и в то же время трагично, что интенсивность духовной жизни художника оказывается сверхтяжелой для его физических возможностей. Отсюда нервные взрывы, обиды, зависть и еще куча грехов, за которые умоляет о прощении талант. Собственно о чехлах, тормозах и экстазе таланта описываемая премьера.
Вначале словесный винегрет, связанный с центральным событием пьесы — написанием молодым драматургом Брайаном Сноу (Иван Залусский) новой пьесы, сводится к насильственным попыткам режиссера и исполнителей «потрясающий текст» полностью переделать под блеск собственных нужд.
Главный режиссер Рэй Малколм в породистом исполнении Богдана Бенюка вместе со своим ассистентом Тони Орфордом, которого уморительно-жеманно играет Дмитрий Чернов, манипулируют всем и всеми. Героиня, испытывая терпение коллег, проверяет на них мощь убедительности своей игры, которая и является сутью ее жизни и на сцене, и вне нее. С густым, а порой и приторным ароматом примадонны играет ее Полина Лазова, в жизни человек совершенно не манерный и доступный.
Эта работа стала еще и доказательством ее величественного мужества. Полина играла назначенную премьеру через несколько дней после смерти сына. Об отмене или переносе мысли не было. На семейной вечеринке франковцев после премьеры актриса поблагодарила коллег за особую теплоту, с которой они, каждый понемногу, забирали на себя ее нестерпимую боль.
Премьер театра Джеральд Вентворт — с аристократической легкостью, присущей исполнителю роли Владимир Нечипоренко, элегантно-прагматично выбрасывает текст, который кажется ему излишним. А когда все приступают к работе, вдруг ни с того ни с сего им преподносит шампанское сам Чехов... Вкусно и со вкусом играет Вадим Поликарпов этот эпизод, которым режиссер-постановщик заступает на территорию абсурда, которым демонстрирует ту творческую свободу, ту режиссерскую фантазию, которые собирают эпизоды с виктюковскими танцовщиками, соблазняющей кушеткой с руками примы и другие фантасмагории в четкую фигуру смелости импровизационного поиска.
Об актерах надо писать влюбленно, с подробностями, с пониманием внутренних ходов роли. Есть надежда, что это наслаждение удастся получить от недавно вышедшей книги директора театра Михаила Захаревича «Національний академічний драматичний театр імені Івана Франка». Газетное пространство для этого маловато.
Главное, что материал для вглядывания в артистов дают спектакли Станислава Моисеева. Он продолжает проверенный во время работы в Молодом театре стиль камерного спектакля на большой сцене. В его творческую команду входит не так-то уж и много актеров с естественной непринужденностью творчества, которая не лишает само творчество добычи смысла и определения ответственности перед даром жизни.
Течение спектакля уколами смысла постепенно вводит в состояние понимания его ассоциативного ряда. Подробностей о пьесе, которую готовит виртуальный театр, нет. И лишь костюмы актеров (художник по костюмам — Наталия Рудюк) дают понять, что речь идет о событиях эпохи Просвещения. Это дает надежду, что декларации о новой европейскости нашего искусства постепенно и взвешенно, по крайней мере, во франковском будущем, достойно реализуются.
Прием театра в театре предоставляет аллюзиям безграничное пространство. В центре зрительного зала тот самый режиссерский столик, за которым проводил репетиции С. В. Данченко, в настоящее время работает С. Моисеев, и за которым не может усидеть режиссер, роль которого в спектакле точно отобранными красками играет Б. Бенюк.
Мы с женой свои премьерные цветы никому не вручили, а положили всем трем на этот пульт управления взлетов и падений в творческой бесконечности. Ф. Энгельс писал в письме молодой драматургессе: «Чем глубже спрятана тенденция, тем лучше для художественного произведения». Не поражая своей глубиной «Качество звезды» стала материалом для многозначного театрального послания о направлении дальнейших поисков франковцев.
Самоирония, имманентно присущая всем украинцам, в жестком мире театра требует особого мужества. Ее никогда не бывает много. Но пока в спектакле она часто бывает саркастической там, где должна быть по-доброму ироничной. Возможно, это проблема комедии, которая всегда созревает на зрителе.
Степень высмеивания хитроумных интриг, знак, с которым их будет воспринимать зритель, еще требуют прокатного уточнения. Игра ума аналитического, который делает выводы на основе различий, и ума реактивного, который использует тождества, должна снайперски точно попасть в заложенный создателями смысл.
Чистоту серебряного голоса премьерного звонка очень легко заглушить размахиваниями похвальными лохмотьями и неизлечимой заинтересованностью в успехе коллег. Зрителю надо смотреть спектакль «выбритыми глазами», писать же о нем стоит, чтобы художественное самопознание дарило прикосновения счастья.
Словом, комедия, как всегда, дает веселую возможность быть серьезным.
