Этот спектакль подтвердил результативность движения современного искусства к самой широкой публике, равно как и обратный процесс — рост интереса слушателей к новейшим явлениям искусства. Напомним, первый показ этого произведения, поставленного по мотивам библейского сюжета прошел в сентябре прошлого года в рамках «ГогольFest» и по просьбе зрителей был повторен на закрытии форума. В дальнейшем исполнение отдельных номеров и видеопрезентации состоялись в Китае, нескольких городах США и в Австрии.
По словам авторов музыки Романа Григорива и Ильи Разумейко, произведение, написанное за две недели до показа на «ГогольFest», и вправду требовало обновления, доработки и как раз вызрело за этих полгода. Его текстовую основу составляют два источника — фрагменты библейской Книги Иова в украинском переводе Ивана Огиенко, которые звучат в подаче чтеца (Елизавета Курбанмагомедова), и латинские тексты католической заупокойной мессы, реквиема, озвученные голосами солистов и инструментов.
— Иов — персонаж, который верил до конца, даже тогда, когда не было кому и во что верить. А реквием — это все его страдания, — объясняет Роман ГРИГОРИВ. — Части реквиема, которые мы расположили не по канону, а согласно собственной драматургии, — словно лифт, который опускается каждый раз все ниже, в бездну... Умиротворенный, светлый финал определяется самим библейским повествованием: Иов, приняв испытание и не отрекшись от Бога, начал жить заново и вернул все, чего когда-то лишился.
Своей статичностью, отсутствием внешнего действия при имеющемся сюжете «Иов» напоминает жанр оратории. Близок он и к античному театру, где хор комментирует события драмы. Сольные и ансамбльные номера, как и в традиционной опере, — эмоциональная реакция, рефлексия на сообщение чтеца. Отчаянный протест, смиренная тихая молитва, крик, плач, шепот — все это воссоздают шесть солистов: сопрано — Марьяна Головко и Анна Марич, меццо-сопрано — Александра Мелье, баритоны — Андрей Кошман и Руслан Кирш, бас — Евгений Рахманин. Они по большей части обращаются не к зрителю, а к «существу», которое стоит с разинутой «пастью» в центре сцены, — роялю, такого себе портала для контакта с иным миром. Исполнители кричат к нему, шепчут, дергают за струны и молоточки, Илья и Роман по очереди бьют по клавишам кулаками, — а он отвечает удивительным отголоском, причудливыми звучаниями, искусно усиленными и детализированными звукорежиссером Максимом Капустой. Своеобразные островки отстранения — инструментальные интермеццо, в которых наряду с тем же роялем и ударными на первый план выходили виолончельные импровизации Жанны Марчинской.
Еще одна важная составляющая спектакля — стильные и лаконичные видеодекорации (Tenpoint). Ожидалось, что зрителям покажут хотя бы немножко с того, что происходило внутри рояля. Но общих картин (обломки здания, камней, песок) и подвижных трехмерных геометрических проекций на заднике с четко выдержанной логикой изменения красок оказалось вполне достаточно: центром тяжести стала собственно музыкальная драматургия, придавшая постановке целостности.
Стилевая ткань произведения очень разноплановая и пестрая. «Ориентиром для нас с самого начала был «Реквием» Дьордя Лигети, — рассказывают авторы. — Мы написали добротную авангардную партитуру. Но, прослушав ее еще до показа на «ГогольFest», режиссер Влад Троицкий сказал, что очень гнетущее впечатление создавала музыка. Для нас тогда это стало новой отправной точкой, поскольку мы осознали: нужно, чтобы нас услышали и поняли люди». Так в «Иове» появились мотивы вальса, ритмы роковой музыки (за ударной установкой — участник группы «Плач Єремії» Андрей Надольский), фолк-звучание (сольные фрагменты Марьяны Головко), которые работают на контрасте, оттеняя авангардную звуковую массу и крепко держа внимание публики в течение 80-ти минут без перерыва.
Но наиболее захватывающим на премьере «Иова» было наблюдать за тем, как полуторатысячная аудитория проживала вместе с исполнителями каждую минуту этого вечного сюжета.
История праведного Иова — не сугубо религиозная, она намного шире по содержанию. И является в настоящее время очень актуальной именно для Украины, считают создатели спектакля. Когда, казалось бы, уже нет перспектив, нет будущего, наступил end of the end, появляется свет в конце тоннеля... Собственно, не в этом ли большинство из нас в настоящее время нуждается больше всего?
