Очередная волна исламистского террора, начавшаяся со взрыва в Петербурге, распространяется по миру. Не исключено, что серия терактов связана с приближающимся праздником Пасхи, который в этом году совпадает как у восточных, так и у западных христиан. 7 апреля теракт произошел в Стокгольме. Здесь в толпу врезался грузовик, которым вроде бы управлял 39-летний гражданин Узбекистана. В ночь на 9 апреля в центре Осло было обезврежено взрывное устройство, и при этом никто не пострадал. Задержанный по подозрению в закладке взрывчатки 17-летний подросток из России обвинения в терроризме и связях с ИГИЛ отверг, но, тем не менее, был заключен судом под стражу сроком на две недели. Отметим, что в случае со Швецией и Египтом ИГИЛ взяло ответственность на себя, и по ряду данных Исламское государство причастно также к теракту в Петербурге. Наконец, 9 апреля, в Вербное (или Пальмовое) воскресенье взрывы прогремели в коптских храмах Танты и Александрии в Египте.
В этом же ряду, возможно, стоит пожар Храма всех религий в Казани, основной причиной которого считают поджог. А еще появилось сообщение, что германская полиция задержала 24-летнего марокканца, будто бы готовившего взрыв у здания российского посольства в Берлине.
Есть все основания опасаться, что серия терактов продолжится вплоть до самой Пасхи. Она не привязана к каким-то политическим событиям или акциям тех или иных государств и призвана запугать как все немусульманское население, и прежде всего христиан, так и правительства тех мусульманских государств, которые ведут борьбу с Исламским государством. И в эти праздничные дни спецслужбам и полиции буквально всех стран мира следует быть особенно бдительными. Ведь христианские храмы и христианские общины есть практически во всех государствах. Конечно, неизбежно усиление мер безопасности, усложнение жизни простых обывателей, множество ложных тревог, усиление страха перед новыми террористическими атаками.
Стремительно расширяется география исполнителей терактов. Здесь давно уже не одни только выходцы из Ближнего и Среднего Востока, но и уроженцы России (прежде всего — Северного Кавказа) и Центральной Азии (последние как будто были исполнителями теракта в Петербурге). А значит, еще больше расширяется круг подозреваемых, усиливается ксенофобия относительно тех мусульманских общин, которые прежде в терроризме не подозревались.
Стоит сказать, что в вызванной терактами волной кампании исламофобии посильно поучаствовали и сепаратисты Донбасса. Как раз в эти дни они выпустили «утку» о том, будто бы Украина отправила к линии фронта в Донбассе «исламский батальон» численностью до 500 человек. При этом мифический «исламский батальон», непонятно, из кого состоящий (вероятно, из явных и тайных сторонников ИГИЛ!), якобы должен будет взять под контроль порт Мариуполь, который, по мнению российских и сепаратистских пропагандистов, является сейчас базой незаконной торговли вооружением, в том числе химическими боеприпасами, со странами Ближнего Востока. Про химические боеприпасы явно навеяно российской версией химической атаки в Сирии, дескать, химические боеприпасы с зарином террористам ИГИЛ в Сирии «проклятые укры» поставили с помощью своего «исламского батальона». Однако нынешняя серия терактов совсем не связана с новым обострением в Сирии, и первый из серии терактов, в Петербурге, явно готовился задолго до того, как бомбы с зарином обрушились на город Хан-Шейхун.
Встает также вопрос, насколько и каким образом нынешние террористические атаки координируются друг с другом. Направлялись ли они из одного ИГИЛовского центра или просто различные ячейки Исламского государства решили приурочить свои вылазки к предпасхальному и пасхальному периоду? Но в любом случае, даже если какая-то координация осуществляется, не вызывает сомнения, что террористические ячейки в различных странах действуют достаточно автономно, и ликвидация одной из них, равно как и каких-то центральных структур ИГИЛ, не дает выхода на другие региональные ячейки.
Борьба с исламским терроризмом все более напоминает борьбу с многоголовой гидрой, у которой на месте отрубленной головы вырастают две новые. И до сих пор совершенно непонятно, какие именно цели преследуют ИГИЛ и другие исламские террористические организации. Конечно, нынешние теракты, как и прошлые, приводят к росту ненависти в Европе к мусульманам и усложняют их положение в европейских странах. Вполне возможно, что ИГИЛ выгодно усиление репрессий против мусульманских иммигрантов и беженцев, поскольку это только увеличит среди них число потенциальных террористов. Впрочем, на их недостаток Исламское государство не жалуется. И пока продолжаются гражданские войны в Сирии, Ливии и Йемене, пока миллионы мусульманских беженцев устремляются в Европу, пока разрыв между богатством и бедностью в исламском мире увеличивается, недостатка в новых рекрутах у ИГИЛ не будет.
С другой стороны, теракты повышают шансы на победу на европейских выборах таких радикальных антиисламских политиков, как Мари Ле Пен. Но это может тоже быть выгодно ИГИЛ, поскольку подобные внесистемные радикалы, как правило, являются изоляционистами и грозятся развалить Евросоюз и НАТО. А подобные призывы исламистам только на руку, поскольку распад хотя бы одной из указанных структур серьезно ослабил бы борьбу с международным, в первую очередь исламским терроризмом. Все это руководители ИГИЛ могут учитывать.
Однако вряд ли подобные расчеты обуславливают главную цель этой террористической организации. И с ней действительно нельзя вести переговоры, потому что конкретных требований ИГИЛ и «Аль-Каида», как правило, не выдвигают. Идеал игиловцев — это уничтожение всех неверных или их обращение в ислам суннитского толка. Поскольку он явно недостижим, никто из противников исламистов его не принимает всерьез. Создается впечатление, что для лидеров ИГИЛ важен сам процесс подготовки и проведения терактов, а не их результат, помимо убитых и покалеченных людей и разрушенных зданий и храмов. Им нравится держать в страхе весь мир. При этом никаких конкретных целей вожди исламистов не преследуют. Им нравится та власть, которую они благодаря страху имеют над сотнями миллионов и даже миллиардами людей во всем мире. Поэтому борьба с исламистским террором обещает быть долгой и трудной и может растянуться на десятки лет.
Борис СОКОЛОВ, профессор, Москва
