Уничтожение украинской армии началось еще в 90-х годах. Многими армия воспринималась как нелепая форма расточительности государственного бюджета. Простую истину «Если не хочешь кормить свою армию, то будешь кормить чужую» никто не воспринимал всерьез. Небрежное отношение к солдатам и «тюремные» порядки держали юношей и их матерей в страхе перед непосредственным выполнением своего общественного долга, что позволяло мохнатой лапе коррупции залезть в карманы тех, кто хотел «откосить», приумножая состояние недобропорядочных работников военных комиссариатов. Обучение в воинских частях начиналось и заканчивалось зубрежкой уставов, строевой муштрой и иногда разбавлялось копанием окопов и беготней в противогазе или «ОЗК» («общевойсковой защитный комплект»), с маленьким бонусом в 12 выстрелов из АК-74 один раз в год. Остальное время солдаты занимались сельскохозяйственными работами, которые занимали безусловное большинство времени. В целом служба проходила под известным армейским девизом: «Квадратное — катить, круглое — носить». Само собой, это все щедро поливалось острым соусом под названием «дедовщина». Возможно, так было не везде, но, исходя из опыта моих знакомых, и в частности собственного, с этим сталкивалось большинство военнослужащих. Это был целенаправленный процесс уничтожения боеспособной армии. Чего только стоит статистика планового сокращения Вооруженных сил за время руководства в Министерстве обороны российских агентов. И им почти удалось довести свое дело до конца.
И вдруг они споткнулись о камень под названием Майдан. Ситуация в стране набрала неожиданных оборотов, и началась так называемая антитеррористическая операция. Только террористами, кроме наркоманов и сказочных народных идиотов из псевдореспублик, оказались кадровые российские военные. На волне патриотизма и идеологических убеждений появилось множество добровольцев, которым было далеко до профессиональных военных, но, при неоценимой поддержке волонтеров и благодаря вере в победу, мы смогли выстоять. И не только выстоять, но и дать достойный отпор захватчикам. Это было даже не возрождением, а моментом рождения Вооруженных сил Украины. Качественное отличие от армии прошлого заключалась в том, что среди этих людей не было тех, кого кто-то заставил туда идти — они сделали свой выбор сознательно. Многие из них стали первоклассными командирами, которые выполняют боевые задачи на востоке страны до сих пор.
Среди таких командиров есть люди, которыми я действительно горжусь: младший лейтенант Дзюба Андрей-Василий, минометчик — в 23 года, имея образование политолога, прошел путь от солдата до офицера, блестяще выполняет поставленные задачи и владеет различными видами вооружения; Дмитрий Бублик — сержант, попадал в окружение, долгое время руководит боевой ротой и может дать фору многим офицерам, за что пользуется высоким авторитетом; майор Мадяр Юрий Федорович — с недавних пор самый молодой командир батальона механизированной бригады, был подбит в танке, умеет найти индивидуальный подход к каждому, обладает большим запасом оптимизма и постоянной готовностью помочь, за что и пользуется уважением; майор Харьков Геннадий Николаевич — заместитель командира по тылу, тот самый «сапожник без сапог», который всегда снимет с себя последнее и отдаст, лишь бы все были одеты и сыты, попадал под артиллерийский обстрел, в результате чего был присыпан землей, а затем откопан побратимами, очень открытый и справедливый офицер.
Этот список можно продолжать и продолжать. Причем такие люди есть в каждом подразделении. Все они знают истинную ценность жизней, как собственных, так и подчиненного личного состава. Именно за такими полевыми командирами, воспитанными этой гибридной войной, будущее оборонной отрасли нашей страны, потому что они ощутили на собственной шкуре всю проблематику и недостатки системы, которые требуют освещения и исправления. Это необходимо, чтобы стать частью развитого и цивилизованного мира. Только при участии таких людей можно провести качественное реформирование украинской армии, ведь для перепланировки дома приглашают специалистов, которые знают, как все устроено, а не делают это самостоятельно. Если, конечно, не хотят разрушить всю конструкцию.
