В начале ХХІ в. во Франции появляется «Європейський словник філософій». Множественное число здесь неслучайно, ведь в нем утверждается принципиальный философский плюрализм, укоренившийся в разнообразии языков философирования. В словаре собраны именно те философские понятия из разных языков, которые очень трудно и даже невозможно адекватно перевести на другие языки. Однако невозможность точно перевести определенные понятия не так мешает мысли, как провоцирует ее. Поэтому словарь — это открытая система. Его можно бесконечно дописывать, а еще интереснее его переводить. Созданный сначала на французском, сейчас этот словарь переводится на другие языки. Один из них — украинский. Впрочем, украинский перевод — это не только перевод в традиционном смысле. В нем появляются новые вставки, дополнения и даже новые статьи. Все это обусловлено спецификой нашего языка и интеллектуальной традиции.
Словарь предполагает несколько уровней прочтения. Первый — это средний читательский уровень. Открыв словарь, читатель натолкнется на очень интересный гипертекст, главные герои которого не люди, а философские понятия. «Словник філософій» можно читать последовательно, переходя от статьи к статье, а можно перепрыгивать через статьи наугад, или в соответствии с внутренними ссылками. Следовательно, этот текст провоцирует не столько пассивное последовательное прочтение, как активную произвольную игру, в которой читатель или игрок составляет из отдельных фрагментов общую композицию, которая никогда не будет окончательной, ведь будет всегда предполагать возможность появления новых конфигураций, а следовательно, новых прочтений.
Второй уровень восприятия этого текста — это уровень профессионального переводчика. У него вроде бы наконец-то появляется словарь сложных философских терминов, что должно заметно облегчить его работу. Впрочем, переводчику не стоит ожидать от этого словаря окончательных решений. В то же время словарь учит горькой правде, что этих решений, может быть, и нет. Ведь настоящий философский перевод философского текста — это не переписывание на своем языке того, что создано на языке оригинала, а сотворчество и сомысление, которое часто не столько воспроизводит первичный текст, как порождает новый, что должно все же быть переводом. Это значит, что он должен играть в собственной интеллектуальной традиции роль, соизмеримую с той, которую играет в своей традиции текст оригинала. Этой изысканной культуре перевода и учит «Лексикон неперекладностей». Ведь непереводимость для переводчика — это сигнал того, что непереводимый термин означает что-то очень специфическое, что-то такое, что может быть выражено лишь на том языке, в котором этот термин родился. Найти соответствие ему — значит найти что-то засекреченное, а возможно, и открыть что-то новое в своем собственном языке и культуре.
Третий уровень прочтения Словаря — это уровень философа, что он, как и переводчик, не натолкнется здесь на однозначные дефиниции философских понятий. Словарь, скорее, играет роль указателя в истории философии, фиксируя важнейшие узлы философской полемики, отслеживая разнообразие смыслов разных сроков, которые исторически рождаются, исчезают, сосуществуют или заменяют друг друга. При этом каждое понятие появляется на фоне отрывков из разных философских текстов, в которых это понятие фигурирует, и статей об истории его возникновения. Словарь, следовательно, звучит как философская полифония, в которой разные голоса иногда поддерживают друг друга, а иногда порождают интеллектуальный диссонанс, пробуждающий новые рассуждения. В этом смысле стоит понимать фразу, с которой словарь начинается: «Во многих отношениях это издание, безусловно, является вызовом». Мышление всегда начинается с вызова, отвечая на который, мы начинаем понимать, кто мы действительно такие, в каком мире мы живем и какая судьба нас ожидает. Читая «Лексикон неперекладностей», мы начинаем понимать, что непереводимость — это свидетельство культурного разнообразия, которое и является настоящим интеллектуальным богатством, ценить непонятное как проявление иного ума, осознавать, что настоящая человечность возможна лишь как многоголосие разнообразных голосов, как переплетение многих культурных традиций, как сосуществование и диалог разных умов.
Вахтанг КЕБУЛАДЗЕ [Європейський словник філософій: Лексикон неперекладностей. Т. II. — Пер. з фр. — К.: Дух і Літера, 2011. — 488 с.]
