Анну Черкасскую главный редактор «Дня» Лариса Ившина называет «всеукраинской домашней учительницей по истории». Ее исторический блог, во многом основанный на «живых» деталях биографий хорошо и малоизвестных личностей, читают почти 20 тысяч подписчиков. Хотя сама пани Анна не считает себя историком. Более 30 лет проработала в запорожской школе учительницей языка и литературы. Также была журналисткой и радиоведущей. Но всю жизнь имеет главную цель — донести до учеников, слушателей и читателей знания.
«СО ВРЕМЕНЕМ ВСЕ НАКАПЛИВАЕТСЯ»
— Пани Анна, откуда у вас такой интерес к истории?
— Очень хорошо помогает возраст. Со временем все накапливается. Я родилась в старой части Запорожья. В детстве много гуляли с отцом по улочкам города. Он рассказывал, кто в каком доме жил, какие события происходили в тот или иной период. Это уже была история. И я помню такие вещи, которых уже нет. Например, нет старого моста на Хортицу возле парка Дубовая роща, помню университет разбитый и разгромленный и многое другое. Но если уж чем-то заинтересуешься, то оно начинает откладываться в памяти все больше.
К тому же я жила в доме, где была библиотека. А библиотекаршей была молодая девушка, которая часто оставляла меня, чтобы я вместо нее выдавала книги, а сама шла гулять. И так в моем распоряжении были какие угодно книги, и я их все-все перечитала.
А затем, когда я пошла учиться, то очень разочаровалась, потому что преподавание было никаким. Ну, вообще неинтересным. Были только два-три преподавателя, которые более-менее могли заинтересовать. Но я на то время, как ребенок библиотеки, читала все наперед. Мне уже не было что читать. Когда пришла работать в школу, то дети — как дети: они любят сказки. Особенно когда намаются после физкультуры, математики и других уроков. Всего и надо было, что усадить и рассказать им сказки. Что я и делала.
— Вы много лет проработали в школе. Как находили общий язык с детьми? Удавалось ли их заинтересовать?
— Как-то, будучи уже на пенсии, встретила дядьку, взрослого двухметрового мужчину, который когда-то был худеньким, маленьким парнишкой, моим учеником по фамилии Груша. Классический отличник. И такой был ребенок любознательный. И вдруг он меня встречает, хватает в объятия и кричит: «Анна Владимировна, так я же до сих пор помню ваши сказки! Я же теперь их сыну рассказываю и говорю, чтобы учился, будет знать все слова». Я детям рассказывала о значении слов, их происхождении в виде таких себе сказок. Бывало, выйдем из класса и идем вокруг школы на экскурсию. И я о каждом цветочке рассказываю: откуда он, какая у него история. А затем задание — дома напишите две-три строки, что запомнили. И так информация накапливалась и во мне, и в детях...
— Вы много знаете, можно сказать, эксклюзивной информации о разных исторических фигурах. Как удавалось найти необходимую информацию?
— На каникулах я старалась поехать куда-нибудь на три-четыре дня. На учительские деньги, конечно, много наездишь, но я пыталась сделать поездку интересной и полезной. Например, в Полтаву в Котляревскому. Зашла в его хату-музейчик, в собор, где работал его отец, его театр, где шли его «Наталка Полтавка» и «Москаль-чарівник». И так я объездила практически весь тогдашний Союз. Я в своих руках держала переписку очень многих. И так оно накапливалось, все конспектировала. У меня дома целые кипы этих конспектов.
А еще моя хорошая подруга работала в музее литературы в Киеве. Так что, бывало, приеду к Екатерине, и читаю все, до чего мои руки дотянутся (смеется). Конечно, все записывала.
«МОЕЙ ПРОГРАММОЙ БЫЛА ВСЯ ЗАПРЕЩЕННАЯ УКРАИНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА»
— А как именно к вам пришла любовь к истории? Ведь вы же были учительницей языка и литературы.
— Когда после распада Союза возродилась независимая Украина, в школах изменились преподавательские программы. И я в области давала открытый урок, посвященный творчеству Василя Стуса. После этого меня пригласили работать в Институт усовершенствования учителей, где я впервые читала лекции о Сечевых стрельцах, о диссидентах и др. То есть моей программой была вся запрещенная украинская литература. Потому что в университете еще не было разработок этих лекций. А у меня были. Очень много я тогда писала исторических эссе в «Запорізькій Січі» (запорожская городская газета. — Авт.).
Потом вела исторический украинский календарь в этой же газете. Сначала это было нелегко. Взяла календарь праздников, а оказалось, что в нем нет ничего украинского — все какие-то партийные достижения, коммунистические фигуры и т.п. А хотелось дать что-то другое, сугубо украинское. Приходилось брать энциклопедию и выписывать исторические даты, связанные непосредственно с нашими людьми и которые были запрещены при Советском Союзе. Также использовала старые календари и сборники, которые мне присылала украинская диаспора отовсюду. Я получила календари за 1954—1956 годы. Но из них я выбирала именно украинские события.
Впоследствии меня пригласили вести историческую программу на запорожской радиостанции «Великий Луг». Одна из первых наших радиостанций в Запорожье. Та программа так понравилась слушателям, что с тех пор на «Великом Луге» исторический календарь стал постоянной рубрикой. В воскресенье я вела программу «Гостиная пани Анны», где до 30 минут можно было рассказывать все, что хочешь: о старых запорожских домах и о том, кто там жил, о каких-то исторических запорожских и всеукраинских фигурах, о писателях и многое другое. Также вела детскую программу «Сорванец», где рассказывала много смешных исторических баек. Старалась выбирать такое, чтобы было смешно, чтобы детям было интересно, потом делали викторины. Детям очень нравилось.
— За это время у вас, наверное, накопилось много материалов. Может, хватит на собственную книгу?
— Дома у меня за все эти годы накопилось свыше 5 тысяч книг, изданных во всех странах и континентах, кроме Антарктиды. Помимо украинских авторов, есть книги, изданные в XV веке. Есть книги из концлагеря Дахау. То есть того времени, когда немцев победили и там образовалась американская зона. На протяжении двух лет после войны люди оставались жить в концлагерях. Они либо не имели, куда им выехать, или советская власть их очень «прессовала». И вот для них американцы в своих дивизионных редакциях издавали много украинских авторов того времени, которые были запрещены в Союзе. Также у меня есть Шевченко, изданный в концлагере и изданный в Австро-Венгрии в 1895 году на шелковой бумаге с шелковыми нитями.
Да, информации столько, что книгу можно было бы издать. Но у меня на это нет ни денег, ни здоровья. Поэтому вряд ли о ней можно даже думать. Так что просто пишу в своем блоге.
О ПРЕЕМСТВЕННОСТИ НАШЕЙ ИСТОРИИ
— Как удается отыскивать интересные детали?
— Когда готовлю материал о каком-то человеке, исторической фигуре, то пытаюсь этого человека представить. Я читаю его письма, если есть — дневники, воспоминания. То есть пытаюсь представить полностью характер этого человека. Выявить, что у него доминантное. Имею много прочитанного, много чего есть у меня в домашних архивах, что-то ищу в интернете.
Когда у меня накопилось очень много материала, то перестало быть интересно давать информацию об одном человеке, какой-то огрызочек. Я начала узнавать о преемственности нашей истории. Для меня важно доказать, что Украина не была каким-то «недогосударством» после времен Киевской Руси, а существовала как полноценное, самостоятельное государство. Что у нас был князь Владимир. Я знаю, чего я хочу. Хочу, чтобы украинец не просто знал свою историю, а знал то, что дает гордость. И когда выясняешь судьбу представителей того или иного рода, то оказывается, что среди них были и полководцы, и замечательные скульпторы, и поэты. Это все я собираю, чтобы подать живого человека в каком-то контексте. Пытаюсь показать, что все продолжается.
— Какие исторические фигуры важны именно для вас?
— Больше всего люблю Евгения Маланюка. Люблю его «Книгу спостережень». У меня есть его мюнхенское издание, напечатанное еще при его жизни. Читала о нем очень много. Также нравится все, что касается Пражской школы, — Ольжич, Телига. Великим гением считаю Лину Костенко.
Но именно Маланюка люблю за его незаурядный ум. Маланюк никогда не зарабатывал своими стихами. Он работал инженером — честно, красиво, достойно, во многих странах. А произведения у него просто совершенные. Не за «три копейки» на количество слов. Он их писал годами, и когда их читаешь, то там глубина. И исторические параллели есть, и настоящая красота... Человек должен быть последовательным. Если взялся быть проводником, вести за собой молодежь — то соответствуй, будь достойным. Маланюк был последовательным и достойным.
«НАМ НУЖЕН ИНТЕЛЛЕКТ»
— Почему считаете интерес к истории важным?
— История много в чем повторяется. Это не я одна так говорю. Сейчас повторяется история 1917—1918 гг. Например, те же Грушевский и Винниченко. Они распустили армию, как ее распустили наши «правители». Слишком часто все боролись за свои интересы. Подобная ситуация и сегодня. Поэтому когда знаешь историю, больше понимаешь современные события.
К тому же наша история богата и трагическими моментами, и героическими, богата выдающимися личностями. И когда ты все это знаешь, то начинаешь по-другому относиться к своей стране, ценишь ее прошлое и понимаешь, какое будущее хотел бы для нее иметь.
— Опираясь на исторический опыт, куда должна двигаться Украина?
— Знаете, двигаться и ползти на коленях — это разные вещи. Мы должны сделать для себя вывод, что каждое государство живет для себя, собственными интересами. Можно дружить, помогать друг другу, но не лезть в «чужую кровать». Работай на своем огороде. А украинский ум растекся по всему миру. А нам нужен интеллект.
