Недавно поймал себя на мысли, что благодаря профессии мне посчастливилось познакомиться с сотнями необыкновенных и талантливых личностей, каждая из которых заслуживает на то, чтобы о ней, ее жизни и деятельности знало как можно больше людей. Однако для этого не всегда есть информационный повод. Заведующий кафедрой информатики и физико-математических предметов факультета информационных технологий УжНУ, профессор и мой хороший и давний приятель Александр ЛАВЕР как раз дал такой повод, опубликовав недавно монографию на историческую тематику «Війни та народонаселення країн світу в ХХ—ХХI ст. (1900—2016 рр.)», чем приятно поразил научное сообщество еще одной гранью своего таланта.
— Будучи сыном известного футболиста, ты избрал между зрелищным футболом и нудной математикой именно последнюю. Почему?
— Действительно, я мог бы стать футболистом, если бы в детстве подражал своему отцу Георгию Лаверу — представителю самой первой послевоенной генерации закарпатской школы футбола в киевском «Динамо». В «Динамо» он попал в 1948 году, когда столичный клуб был на грани «вылета» из высшей лиги советского футбола. Тогда динамовские селекционеры пригласили в команду целую плеяду закарпатских мастеров — Георгия Лавера, Василия Годничака, Яноша Фабиана, Дезидерия Товта, Эрнеста Юста, Михаила Комана, Михаила Михалину, а в дальнейшем и других, которые значительно усилили ее и внесли свежую струю в игру.
Играя в киевском, а потом в минском «Динамо», отец одновременно осваивал профессию историка, учась в Ужгородском университете, а затем — в Киевском. По завершению футбольной карьеры он почти 40 лет работал в школах Ужгорода, давал ученикам уроки истории и жизни, в том числе и тебе, пан Василий. Именно он нацеливал и своих сыновей на культивирование образования и образованности. Поскольку отец был учителем истории, а мама — Татьяна Павловна — учительницей математики, то эти два предмета я знал приблизительно одинаково. Однако отец был категорически против, чтобы я поступал на исторический факультет, пришлось идти на математический. Но любовь к истории все равно дала о себе знать, и потому моя монография — это историко-статистическое исследование, то есть, обеим любимым специальностям я не изменил.
— Что побуждало тебя, математика-программиста, десятки лет исследовать тему жертв войн и вооруженных конфликтов в мире за последних 116 лет?
— Работая по окончании университета на Ужгородском машиностроительном заводе, я входил в группу лекторов-международников, председателем которой был известный в Ужгороде человек, подполковник в отставке Олег Самойлович. Как-то в разговоре со мной он заметил, что никто точно так и не знает, сколько людей погибло в войнах и конфликтах на протяжении 30 лет после завершения Второй мировой войны. Он заметил, что для нас, гуманитариев, — это тяжелая задача, но для математиков она вполне посильна. Этот разговор крепко засел у меня в голове. Позднее, во время учебы в аспирантуре в Киеве, я имел возможность пользоваться зарубежными источниками информации по этому вопросу, поскольку такие мощные издания как «Encyclopedia Americana», «Еncyclopedia Britannika» и другие лежали на полке. В целом, я «перелопатил» всю библиотеку им. Вернадского и библиотеку УжГУ по этой тематике. Результатом стала первая моя монография, которая была опубликована в 2002 году. Второе ее издание, дополненное и переделанное, объемом в 760 страниц вышло в прошлом году.
Композиционно монография состоит из двух частей и двух приложений. Первая часть посвящена анализу человеческих потерь в войнах и конфликтах на протяжении последних 116 лет — с 1900 по 2016 год включительно. В приложении 1 приведены результирующие таблицы по этому вопросу. Вторая часть посвящена проблемам беженцев, нелегальных мигрантов и миграционных процессов, которые мы рассматриваем как последствия войн и конфликтов, что велись в то время. Приложение 2 посвящено изучению человеческих потерь в 1941—1945 годы. Меня как исследователя интересовал вопрос, почему именно в эти годы потери были такими колоссальными, ведь ни до, ни после этой войны такой беды не было. Думаю, что во втором приложении я нашел ответ на вопрос, который не давал мне покоя 50 лет подряд.
— Дает ли исследование ответ на вопрос о «украинском счете» Второй мировой войны?
— Да, но здесь следует отметить, что до Второй мировой войны руководство СССР начало готовиться сразу по завершении войны гражданской. Невзирая на это, в первые же дни войны, летом 1941 года, Красная армия попала под опережающий сокрушительный удар немцев и была фактически разгромлена. За несколько недель Вермахт захватил советских военнопленных больше, чем была его собственная численность. Немцы не знали, что делать с пленными, поэтому большинство военнопленных украинцев, белорусов и прибалтов отпустили по домам. Поскольку почти все кадровые воинские подразделения Красной армии были разгромлены, разбежались или попали в плен (до декабря 1941 года уцелело только 7% кадровой армии), потому на фронте воевали слабо обученные резервисты, потери которых были огромными. В июне 2017 года российский историк Игорь Ивлев на слушаниях в Российской Думе обнародовал такие данные: всего в советско-германской войне погибло 41,979 млн советских граждан, в том числе 19,4 млн красноармейцев. Для сравнения — потери Вермахта составили 4 млн погибших.
Как это не парадоксально на первый взгляд, но внезапное нападение немцев в 1941 году стало для украинского народа настоящим спасением. Дело в том, что в военной стратегии советского Генштаба первому стратегическому армейскому эшелону надлежало нанести смертельный удар по врагу и в большинстве своем — погибнуть, а успех должны были развивать войска второго и третьего стратегических эшелонов. В 1941 году первый эшелон Красной армии формировался, в основном, из украинцев, меньше из белорусов и прибалтов, а второй и третий — преимущественно из россиян. Сталин сознательно планировал уничтожить украинский народ, подставив его первым под немецкие пули и танки. Но из-за молниеносного и внезапного наступления немцев первый эшелон Красной армии был разгромлен, а главный груз военных действий в 1941-1943 годах несли в основном россияне. Массовый призыв украинцев в Красную армию начался уже после форсирования Днепра, когда техническая оснащенность была намного лучше, следовательно, была большей и возможность уцелеть. В целом потери украинского народа во Второй мировой войне историк Б. Соколов оценивает в пределах 8,51—8,7 млн погибших (вместе с Закарпатьем), в том числе 5,7 млн красноармейцев. По альтернативным подсчетам потери мирного населения Украины колеблются в пределах 2,8-3 млн человек (включая 1,4 млн евреев и 27 тыс. цыган), да еще 4 млн украинцев погибли в Красной армии.
— Чем были вызваны такие огромные потери среди красноармейцев и гражданских: особенной жестокостью оккупантов, неумелыми действиями командиров, «списали» ли на войну и жертвы сталинских репрессий?
— Все три составляющие имели место. К огромным потерям на фронте добавляли еще и потери военных и мирного населения от террора сталинского режима, как потери населения во время войны. Кстати, огромную смертность гражданского населения в советском тылу от голода и болезней скрывали еще более тщательным образом, чем потери от Голодомора 1932—1933 гг. в Украине. Очень часто советские партизаны своими действиями провоцировали немцев на карательные операции против мирного украинского населения якобы за поддержку партизан, в результате чего наш народ недосчитался многих тысяч человек. Кроме того, на украинских землях (Волынь, Галичина и восточная Польша) проходил этнический конфликт между украинцами и поляками, в результате которого, по разным подсчетам, погибло от 80 до 120 тыс. человек.
— Какие, согласно твоим исследованиям, потери украинского народа в нынешней войне с российским оккупантом?
— По последним данным ООН количество погибших на Донбассе достигает 12,8—13 тыс. человек, а Президент П.Порошенко недавно озвучил цифру 2 949 погибших украинских военных. По моему мнению, реальные потери достаточно большие, и составляют ориентировочно 4,5 тыс. человек, поскольку сюда следует прибавить и потери добровольческих батальонов и других подразделений, которые в эту статистику не включены. Сюда же следует также прибавить и небоевые потери украинских военных в зоне АТО.
Относительно внутренне перемещенных лиц, то последние данные на начало января 2019 года говорят об ориентировочно 1,512 млн человек, из них из Крыма — 33,5 тыс. Если учесть, что из этой цифры крымские татары составляют 20-25 тыс., то с сожалением вынуждены констатировать, что большинство российского и украинского населения Крыма приняли российскую оккупацию. Более того, если в 2001 году в Крыму и Севастополе проживало 576 647 украинцев, то в 2014 году на этих территориях, во время Всероссийской переписи населения, украинцев оказалось всего 344 515. Возникает вопрос: а куда подевались 232 132 украинцев за 13 лет? Неужели они стали жертвами российских репрессий? Поскольку относительно крымских украинцев репрессий, вроде репрессий против крымских татар, российская власть не проводила, то ответ на этот вопрос такой: во время переписи 2014 года 232 132 крымских украинцев записали себя россиянами. Прибавим, что за время оккупации, на территорию полуострова было переселено ориентировочно 247,5 тыс. граждан России, в основном военных и чиновников. То есть российская власть активно превращает Крым в свою масштабную военно-морскую базу.
Поскольку народное хозяйство воюющих государств является очень уязвимым к результатам ведения боевых действий, то войны можно условно разделить на «горячие» и «холодные». Интересная закономерность — чем больше народное хозяйство является высокоорганизованным и высокотехнологическим, тем более оно уязвимо к результатам войны. Так, за 22 года войны в Афганистане (1978-2000 гг.), убытки народного хозяйства страны составили 20 млрд долларов, а террористический акт в сентябре 2001 года, по оценке президента Джорджа Буша-младшего, по самой низкой ставке стоил экономике США 500 млрд долларов.
В Украине война идет пятый год, и из-за потери материальных ценностей на оккупированных территориях и от боевых действий убытки уже достигают больше 105 млрд долларов. По данным Евгения Марчука, опубликованных недавно, украинское правительство перечислило пенсионерам на оккупированных территориях 79-80 млрд грн, или 3 млрд долларов по официальному курсу. То есть убытки Украины можно оценить в 108 млрд долларов.
Поэтому классические «горячие» войны вроде мировых войн, отходят в прошлое, уступая место таким «модерным» способам ведения боевых действий, как манифестации, демонстрации, протесты, столкновения с полицией и тому подобное. Поэтому есть шанс победить, сохранив жизнь, да и материальные потери могут быть не такими большими. Как пример приведем движение «желтых жилетов», которое с 17 ноября 2018 года и поныне «кошмарит» Францию: на сегодня в протестах погибло 10 человек, 1500 было ранено, материальные убытки превысили 10 млрд евро.
— На протяжении исследуемого тобой периода наши предки и ровесники принимали участие в двух мировых войнах, причем в составе враждующих армий, многочисленных военных конфликтах в странах Азии и Африки, карательных военных операциях Советской армии в Венгрии и Чехословакии, миротворческих миссиях ООН в Боснии, Косово, Ираке, в настоящее время героически воюют с оккупантом на востоке Украины. Жизнь скольких из них отняли войны?
— По нашим подсчетам, потери украинского народа и населения Украины на протяжении 1900—2016 гг. колеблются в пределах 12,94 — 18,597 млн погибших со средней цифрой потерь 15,417 млн человек. Военные потери при этом превысили 3,477 млн погибших. Большинство потерь пришлись на первую половину ХХ века: на период 1900—1939 гг. — 57,05%, а на период 1939—1945 гг. — 39,56% всех потерь. Из указанного числа потери собственно украинцев составляют приблизительно 70% — 75% всех потерь.
— К каким выводам должны прийти политические элиты, да и человечество в целом, прочитав твою монографию?
— Один из рецензентов моего исследования, доктор социологических наук Сергей Устич заметил, что демонический характер феномена массового убийства человека человеком является хорошей профилактикой перед безумием нынешних «ястребов» войны. А выводы напрашиваются такие: любые переговоры — намного лучше самой быстрой войны; победителя в войне «вычислить» априори бывает очень непросто — вспомним войны арабов против Израиля и России против Чечни. В течение 1958—1970 годов было три «холодных» войны Великобритании против Исландии — так называемые «тресковые» войны, из-за границы экономической морской зоны для вылова трески. Все три войны выиграла Исландия! Реальностью нынешней эпохи является тот факт, что главным военным врагом Украины стала Россия. В этом случае следует вспомнить, как определяли собственное государство российские императоры. Александр ІІ говорил: «Россия не является государством земледельческим или торговым. Россия — государство военное». Александр ІІІ говорил: «У России есть только два союзника: ее армия и военно-морской флот».
У России и в нынешнем мире нет стратегических союзников, а с военной точки зрения, по данным ее президента, она приблизительно в два раза слабее, чем СССР. Однако, в силу определения, которое дал Александр ІІ, Россия ищет военные методы решения проблемных вопросов не только в Украине, но и в других странах мира. Зато, у Украины есть много друзей — как среди государств, так и мощных зарубежных общественных организаций. Причем, чем сильнее будет украинское сопротивление посягательствам северного соседа, тем влиятельных друзей у нас будет больше. А потому наилучшим и самым преданным другом Украинского государства являются наши Вооруженные силы, которые мы все — снизу и доверху — должны всесторонне поддерживать.
