В гостях ЛШЖ «Дня»-2019 побывала проректор по педагогичной-научно-педагогической работе, евроинтеграции и работе со студентами Восточноевропейского национального университета имени Леси Украинки, руководительница общественной организации «Волынская фундация», блогер «Дня» Анна ДАНИЛЬЧУК. Хотя встреча и показалась «летнешкольникам» легкой, «на одном дыхании», но темы затронули важные, которым сейчас почему-то не отдается приоритет в обществе. Говорили о высшем образовании, его развитии и международном сотрудничестве. О возвращении, а не внедрении, украинского языка на государственном уровне. О том, почему украинцы не имеют возможности жить экологично, если это так важно.
«СОВРЕМЕННОЕ ОБРАЗОВАНИЕ БОЛЬШЕ О ТОМ, КАК НАУЧИТЬ ВАС ДУМАТЬ, А НЕ О ЧЕМ ВАМ ДУМАТЬ»
Александр ШАРИПОВ, Запорожский национальный университет:
— В 2017 году вы сказали, что «в самом деле много болевых вопросов к образованию, особенно в стране, которая только стала на путь реформ». И действительно, у нас очень сложная ситуация с образованием. Например, с преподаванием непрофильных дисциплин на факультетах. В частности, у нас на факультете журналистики сейчас преподают больше филологию, чем саму журналистику, преподавание истории происходит формально, дублируется то, что мы сдавали во время ВНО. Как вы думаете, как можно изменить ситуацию, чтобы наполнить обучение интересным и актуальным содержанием?
— Как проректор по работе со студентами я очень часто ощущаю себя на пограничье между преподавателями и студентами, знаю проблемы и тех и других.
Вероятно, описанная вами ситуация — это следствие постсоветского образования, которое ориентировалось больше на теоретическую часть. Когда мы отталкиваемся от практики, то понимаем, что студентам нужна не столько теория, сколько «полевая работа», наподобие той, которую вы получаете здесь, в Летной школе журналистики «Дня».
Нам нужно перенимать европейский опыт, где часть преподавателей являются действующими специалистами в узкой области, например, в криминалистической журналистике или адвокатурах и, вместе с тем преподают в университете, рассказывают студентам о своих профессиональных буднях, готовят к реальной жизни.
Очень хорошо, что сегодня большинство студентов во время обучения идут на работу. Для преподавателей это проблема, ведь страдает посещение, тем не менее студенты приобретают практический опыт.
В нашем университете мы привлекаем разнообразнейших специалистов к преподаванию. Устраиваем практику на телевидении для журналистов, для международных отношений — дипломатические учреждения и так далее. Путь заложен, теперь вопрос, насколько все готовы быстро изменяться. Сейчас студентам не столько нужна информация, сколько умение ее правильно искать. Современное образование больше о том, как научить вас думать, а не о чем вам думать.
ФОТО НИКОЛАЯ ТИМЧЕНКО / «День»
Ольга ВАЛЬКЕВИЧ, Национальный университет «Киево-Могилянская академия»:
— Во время встречи со слушателями 15-й ЛШЖ вы указали, что сейчас динамично изменяются самые рейтингоые профессии из-за чрезвычайно динамической жизни, поэтому «преподаватели должны фокусуватися на базисных понятиях, быть практиками и учить мыслить, синтезировать, анализировать, искать и применять информацию, которая постоянно обновляет». По вашим наблюдениями, как эти принципы воплощаются в современных университетах?
— Сегодня нам нужно окончательно отойти от противопоставления «преподаватель» и «студент», это лучший тандем. Для того чтобы врач лечил пациента, нужно ли участие пациента, его положительное налаживание и выполнения указаний? Так и между преподавателем и студентом должна быть выстроена связь, доверие, желание учить и учиться. Потому что если не интересно тому, кто делится информацией, то не интересно будет и тому, кто слушает. Современные профессии, как и требования к ним, очень быстро изменяются. Студент может быстро взять знания, навыки и уже пойти работать, а для того чтобы утвердить изменения в учебных программах, планах, нужно много времени.
Преподаватель может много знать, практиковать, читать, быть активным в научной жизни. Тем не менее для успеха в обучении должен быть также запрос от студента. Он должен хотеть взять часть знаний, и то чем побольше, от преподавателя. Поэтому мы стараемся работать с преподавателями, которым не только есть что рассказать, но которые интересны студентам как личности.
Вот ваша аудитория, наверное, когда встречается с лектором ЛШЖ, сразу видит тех, от которых можно взять много полезного, и тех, кто не готов или не хочет давать нужную вам информацию. Так и в университетах. Когда у вас есть ощущение, что преподаватель в самом деле хочет вас научить, поделиться опытом, тогда всегда будет между вами уважение и сотрудничество. Очень важен этот человеческий компонент. Должно быть уважение и от преподавателя, и от студента. Они должны работать сообща, так как они создают новую синергию знаний, которая существенно отличается от того, что было в начале. Когда я иду к своим студентам, то имею одно представление, как буду рассказывать информацию: у меня есть базис. И приблизительно 60% лекции я обязательно им расскажу, но дальше, если им в самом деле интересно, у нас выстраивается своеобразный диалог, который может существенно изменить курс, который я запланировала до того, как открыла двери.
«И ЗА ДИСТАНЦИОННЫМ, И ЗА ВИРТУАЛЬНЫМ ОБРАЗОВАНИЕМ БУДУЩЕЕ»
Алиса ПОЛИЩУК, Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко:
— Как вы относитесь к онлайн-образованию? Внедряет ли ВНА собственные онлайн-курсы? В Гарварде дистанционное образование понемногу замещает традиционное, можно ли ждать этого в Украине и когда, по вашему мнению?
— Такая форма образования в Украине существует, в частности в нашем университете. Это однозначно следующий шаг в развитии общества. Мы понимаем, насколько активно современные информационные технологии вошли в нашу жизнь. Соответственно, образование как одна из наиболее инновационных областей, никак не может остаться без перемен.
Многие из «старой школы» несколько противостоит онлайн-образованию. Здесь как с заочным обучением — отсутствие прямого контакта. И когда мы говорим о зрелом студенте, который понимает, для чего он учится, какие знания ему нужны, то не следует беспокоиться, правильно ли он будет усваивать ту или другую дисциплину. Так как человек сознательно к этому подходит.
Кстати, я приверженец того, чтобы понемногу увеличивать возраст абитуриента. Нет ничего плохого, если вы окончите школу и поступите в вуз на год или два позже. Сейчас люди взрослеют и стареют позже. К сожалению, сегодня очень много людей среди абитуриентов — это те, кого родители «привели за руку». И очень часто их нежелание прележно учиться вызвано тем, что они реализуют не свою мечту, а мечту родителей. В семнадцать лет аргументов «против» у детей не так много, поэтому приходится идти на уступки. А вот в девятнадцать-двадцать есть такие переломные моменты развития личности, когда находятся аргументы и родителям уже не так страшно отпускать своих детей в большой мир. Этот момент сознания — то, чего часто не хватает нашим абитуриентам, когда они идут по выбору родителей. Им становится неинтереснаспециальность, информация не воспринимается — соответственно, начинается неудовольствие системой образования. Поэтому дистанционное образование для тех, кто точно понимает, что ему нужно и имеет самоконтроль. Еще интереснее — это виртуальное образование. Это опыт, который мы заимствуем у европейских партнеров. Наш университет имеет удобное географическое положение, поэтому у нас очень много общих научных линий, школ, проектов со многими европейскими вузами. Мы реализуем один из проектов, который финансируется Европейской комиссией, — MILETUS. В пределах этого проекта наши студенты, а также студенты итальянских и сербских университетов, знакомятся с таким понятием, как «виртуальная мобильность». Мы имеем преподавателя в Украине, который читает лекцию нашим студентам, а параллельно, с помощью компьютеров, присутствуют студенты из Италии и Сербии. В условиях дистанционного образования — вы общаетесь один на один, т.е. преподаватель — студент. А вот виртуальное образование предусматривает, что вы общаетесь в любом удобном формате также с вашими коллегами-студентами из Италии и Сербии. Таким образом, у вас есть международный опыт, но в тот же время вы остаетесь дома.
Более того, такая виртуальная мобильность имеет большие преимущества для студентов с особыми потребностями, ведь если мы хотим двигаться в Европейский Союз, нам нужно максимально интегрировать таких людей. Большинство из них, если и учатся в вузе, то не имеют международного опыта, а такая виртуальная мобильность помогает им получить опыт международного обучения. Поэтому однозначно, и за дистанционной, и за виртуальным образованием будущее. Я не думаю, что они полностью вытеснят традиционное образование, так как живой контакт важен. Важна возможность видеть, спросить, ведь мы общаемся виртуально, но реально тоже хочется увидеться. Думаю, так будет и с образованием. Сейчас уже есть большое количество разнообразных платформ, есть много возможностей, поэтому все зависит только от вас, что выбрать.
Например, в пределах одного грантового проекта, в котором я работаю, наши коллеги из литовского университета Витовта Великого в городе Каунасе преподают часть курса о языковой политике ЕС нашим, волынским студентам. И я вижу, что литовские коллеги лекции организовывают иначе, манера общения со студентами у них совсем другая, поэтому это тоже интересный для меня опыт.
Александр ШАРИПОВ, Запорожский национальный университет:
— В интервью вы сказали: «Если откровенно, я много перенимаю у наших студентов, они меня вдохновляют своим умом, смелостью, мечтами». Видите ли вы в украинской молодежи людей, которые готовы изменять страну? Или все же у них больше мечтаний выехать за рубеж и не возвращаться в Украину?
— Не могу говорить за всех. Молодежь очень разная, и каждый принимает абсолютно разные решения. Но современная молодежь имеет очень много возможностей, например, выезд на обучение за рубеж. С одной стороны, не хочется терять своих лучших — это отток мозгов, о котором постоянно говорят. Тем не менее, с другой стороны понятно, что это естественное желание. И хорошо, когда оно осознанное. Например, в рамках проекта MILETUS наши студенты получили возможность поехать в университеты в Мілане, Копенгагене и Сербии (Нови Сад). Мы беспокоились, что все захотят поехать в Милан, город известный, туристический. Поэтому было очень приятно, когда студенты ориентировались не на интересные города, а на программы, которые предлагают университеты. Скажем, пришла студентка из биологического факультета и сказала, что хочет именно в Нови Сад, так как ей интересна научная школа этого университета. Это пример правильного и осознанного решения.
Хотя есть люди, которые, вероятно, от семьи наследуют этот постсоветский комплекс неполноценности, когда «где бы то ни были, за рубежом всегда лучше, чем у нас». Как будто, только они пересекут границу, сразу станут успешными и счастливыми. Хотя я имею и противоположные примеры, когда некоторые наши студенты позднее обучались в лондонском университете и говорили, что «нам не нравится, с нами преподаватели не говорят». Один студент написал магистерскую работу и после проверки, через три недели, получил результат — тройку. Там это все происходит электронно, есть жесткие дедлайны. Ему было тяжело принять низкий бал, поэтому он отправил письма с просьбой и попросил обосновать балы. И получил ответ: «Такую оценку вам поставили наши специалисты. Прежде чем брать специалистов, мы их проверяем для того, чтобы потом никогда больше не проверять». Все. Т.е. опыт обучения за рубежом есть абсолютно разный.
Так, когда я пришла на должность, в западном регионе мы имели много проблем с оттоком абитуриентов в Польшу. Польша наш близкий сосед, до Варшавы ближе, чем до Киева, поэтому для абитуриентов нет значительных культурных отличий. Также там не нужно ВНО, отток был сильный. В 2014 году, во время обострения военных действий на востоке страны, еще больше молодежи виезжало. Но сейчас эта волна значительно меньшая. Почему? Они побывали там, увидели как плюсы, так и минусы. И система образования другой страны, которая казалась идеальной, части просто не подошла. Нужно не запрещать, а предоставлять возможности в пределах Украины, чтобы дети хотели возвращаться. Есть также люди, которые выезжают за рубеж, возвращаются на некоторое время, и снова путешествуют. Они не хотят терять связи с Родиной. А есть люди, которые более ориентированы на то, что Юрий Андрухович любит называть lebensmittel immigration, т.е.: продукты дешеле, транспорт лучше, поэтому я буду жить там. Все это вопрос ценностей и воспитания, но иностранный опыт — это классно.
Также многие университеты сейчас, при поддержке Министерства, обращают внимание на программы двойных дипломов. В ВНУ этих программ почти двадцать: студенты могут учиться одновременно и в украинском вузе, и за рубежом: в Польши, Германии или Литве. Итак двойные дипломы — это тоже путь к интересному опыту и более широким возможностям.
...Что касается научной школы в Украине, то мы имеем серьезную проблему: сейчас все меньше и меньше настроенных учиться в аспирантуре или докторантуре, т.е. связывать свою жизнь с наукой. Однозначно здесь есть связь с недофинансированием области. Очень важно, чтобы много молодых просвещенных людей захотело работать в Украине. После подписания Ассоциации с Европейским Союзом Украина получила широкий доступ ко многим европейским образовательным и научным программам. Мы признательны зарубежным партнерам, ведь кроме государственного финансирования очень большой вклад в образование вносят иностранные фонды и учреждения.
«ОБЪЕДИНИТЬ ВОСТОК И ЗАПАД МОЖНО ИМЕННО ЭКОЛОГИЧЕСКИМИ ВОПРОСАМИ»
Алиса ПОЛИЩУК, Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко:
— В своих публикациях вы неоднократно затрагивали тему экологии. По вашему мнению, насколько качественно этот проблемный вопрос доносится до украинцев? Какие ваши личные советы относительно более экологичного образа жизни?
— Мне кажется, что Украина очень мало включена в экологические темы, и если мы хотим быть частью цивилизованного мира, нам очень важно обращать на это внимание. Так как сейчас нашим людям не очень важно, какой вред будет нанесен окружающей среде от предприятия, а лучше, сколько новых рабочих мест будет на этом предприятии.
Если спросить, как объединить восток и запад, то я считаю, что одним из аспектов могла бы быть экология, ведь экологическое сознание заставляет мыслить на глобальном уровне и ведет к правильному культурному, политическому и жизненному, прежде всего, выбору. Более того, экоактивизм — это не обязательно что-то рафинированное, необязательно становиться веганом, например. Иногда экоактивизм бывает даже озорным. Как-то на Волыни была интересная акция, когда, вопреки запрету, на территории заповедника поставили вышки для охоты. Экоактивисты надели маски зверей, уничтожили эти вышки и сняли смешное видео. Вот такой несколько озорной, несколько радикальный активизм.
Евгения ШЕВЦОВА, Одесский национальный университет имени И. Мечникова:
— В 2018 году вступил в силу закон о разделении мусорных отходов. И на практике, в большинстве случаев, даже если установить отдельные контейнеры для разных видов мусора, то потом это все равно скинут в одну кучу на полигоне. Закон у нас есть, а вот условий, чтобы его можно было соблюдать, часто нет. Вы как экоактивистка, человек, который много об этом пишет, как думаете, почему так сложилось? Как вы видите решение этой ситуации?
— У нас есть одна глобальная, мировоззренческая проблема: украинцы очень не любят инвестировать. Т.е. когда мы понимаем, что нужно подождать, поработать, и через 5—10 лет будет результат — для большинства людей это абсолютно неинтересно. Нам результат нужен уже и сегодня. Но к большому жизненному успеху такой подход не приведет, нужно терпение и системная работа.
На самом деле, страны с развитым экологическим сознанием, как Швеция или Дания, не ориентируются исключительно на высокое — благо для планеты. Они давно поняли, что мусороперерабатывающие заводы — это большие деньги. Это возможность зарабатывать, по сути, из ничего. И для начала нужно инвестировать, выбрать место, построить завод, забыть об «откатах». Нужно приучить людей сортировать мусор. Люди из экоцивилизованных стран знают, что пластиковую бутылку от молока нужно помыть, согнуть и только потом выбросить. Процесс обучения, привыкания — продолжительный, на все требуется время. Сегодня даже в тех украинских дворах, где есть специальные контейнеры, не все соседи сортируют, до этого нужно дорасти. Нужно, чтобы дети росли в семьях, где не покупают лишнего, если уже покупаешь полиэтиленовый пакет, то хотя бы многоразового использования, а не на три секунды. Нужно, чтобы появлялись люди, которые готовы вложить деньги в мусороперерабатывающий завод и подождать результата десять лет.
Это большая украинская проблема — неуверенность в том, что будет завтра. Соответственно, многие западные инвесторы, которые приходят сюда, очень рискуют. Они боятся что-то изменять в стране, которая сама не знает, чего хочет. Украинцы же, наоборот, хотят результата уже сегодня.
И я верю, что все больше людей обращают внимание на проблемы окружающей среды, задумываются. Пусть не все станут как Леонардо Ди Каприо, спасать ледники, тем не менее будет больше людей осведомленных, экономных к природным ресурсам. Пусть «зеленая» философия становится модной, чтобы девушка шла за продуктами не с полиэтиленовым пакетом, а с торбочкой с интересной надписью.
Есть много интересных книг об экологии. Скажем, о локальном садоводстве. Бытовало мнение, что транспортировка овощей-фруктов на большие расстояния вредит экологии, поэтому лучше все выращивать и потреблять локально. Тем не менее энергозатраты, парники и создание соответствующих условий для выращивания лимонов, скажем, в Украине, наносит больше вреда природе, чем корабль, который привезет эти лимоны из Африки. Все не так просто, нужно думать, читать, учить. Радует, что сравнительно с моими школьными годами сейчас все больше людей выбирают экологически сознательный стиль жизни, разнообразные бренды это поддерживают и выпускают экопродукцію. Чем больше мы будем привлекать к этому внимания, тем более шансов у планеты и полярных медведей, под которыми тает лед!
«ОЧЕНЬ ВАЖНО ВЫДЕРЖАТЬ ПОЛИТИКУ ПРАВИЛЬНОЙ УКРАИНИЗАЦИИ 10—20 ИЛИ ДАЖЕ 40 ЛЕТ»
Мария НАУМЕНКО, Нежинский государственный университет имени Н. Гоголя:
— В своей статье об украинском языке вы настаиваете на потому, что нужно вспоминать забытые украинские слова, разговаривать на украинском. Недавно вступил в силу закон «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного», который утверждает общение на украинском в государственных учреждениях. Но что нужно сделать, чтобы население заговорило на украинском в быту, по вашему мнению?
— Мне повезло, так как я из той части Украины, где на украинском общаются в быту, для нас это норма. Очень хорошо, что появился такой закон, он необходим. Не знаю, сталкивались ли вы с дискриминацией за использование украинского в стране, где он единственный государственный. К сожалению, я иногда попадалась в такие ситуации, когда, скажем, в сфере обслуживания не хотели переходить на украинский в Украине. Поэтому я, как гражданка, должна быть защищена законом. Нам очень нужна кроткая, тем не менее активная украинизация.
Когда украинский сможет прийти в быт тех регионов, где он редкость? Когда станет активным во всех сферах жизни профессиональной. Так как русский пришел в наш быт именно так. Для примера, Харьков — сильный русскоязычный город. Но русский был там не всегда. Это началось в 1930-х годах, с волной русификации. Из-за того, что русский был в школах, университетах, на работе, люди приносили его домой. До того весь Харьков был украиноязычным. Поэтому будет жаль, если мы потеряем квоты на украинский язык. Еще 10 лет тому на книжных форумах было очень мало интересных книг на украинском. Не школьной программы, а нон-фикшн, модных, современных. Сейчас с этим вообще нет проблем — и это большой успех.
Украинский не придет в быт за год или за пять. Очень важно выдержать политику правильной украинизации 10—20 или даже 40 лет. Важно также объяснить, что украинский язык — не новый и чужой, это родной язык, который у части из нас искусственно, через насаждение русского, забрали. Чем больше людей будут общаться на украинском, делать хороший украинский продукт (газеты, книги, фильмы), тем быстрее он успешно вернется в быт поки что неукраиноязычных регионов.
«СЧАСТЛИВА, ЧТО ИМЕЮ ВОЗМОЖНОСТЬ ПИСАТЬ ДЛЯ «Дня», О «Дне» И С «Днем»
Ольга ВАЛЬКЕВИЧ, Национальный университет «Киево-Могилянская академия»:
— Вы автор статей разной тематики для «Дня», от эковопросов до исторических исслендований. Как вы находите темы для публикаций и пишете о разном так ярко?
— Очень благодна за такой комплимент. Я счастлива, что имею возможность писать для «Дня», о «Дне», и с «Днем»! Хотя я и не была в ЛШЖ, «День» пришел в мою жизнь и многое во мне «отформатировал». Скажем, история не была моей специальностью, но мне всегда интересовала. Хорошо помню, когда писала свой первый исторический текст, я, как не историк несколько нервничала, и Лариса Алексеевна мне сказала: «Аня, вы знаете, что одну из самых успешных книг об истории Англии написал Чарльз Диккенс, тоже не историк?». І я поняла, что для того, чтобы писать, важно любить свою тему и изучать ее с интересом, все остальное — прибавится. Важно быть любознательными и ответственными за качество.
Я пишу на те темы, которые мне интересны. Когда тебе реально интересно, то все необходимое будто идет навстречу: книги и люди, которые видят, что ты в самом деле «в теме», и помогают.
Газета «День» уникальна тем, что подбрасывает очень много идей, о которых можно думать и писать. Эти идеи полезные как читателям, так и для нациеобразования.
