К христианским теоретикам, которые объединили античную философию, в частности, неоплатонизм и христианство, принадлежал Аврелий Августин (Блаженный) (354-430). Он считается одним из Отцов Церкви. Был канонизован как святой. Особенно его уважают западные христиане, католики и лютеране. Уважают Августина и православные.
Не самым ли известным произведением этого мыслителя-теолога является работа «О граде Божьем», написанная на латинском языке. К нему обращалась Леся Украинка, рассматривая разнообразные утопии в европейской мысли.
В частности, в упомянутом произведении Августина проводится мысль, что люди, которые любят Бога, творят «град Божий», а те, кто любит себя, «град земной». «Две разновидности любви, — пишет Августин, — порождают два града: любовь к себе, вплоть до пренебрежения к Богу, порождает град земной; любовь к Богу, вплоть до полного самоотречения, порождает град небесный. Первая превозносит сама себя, вторая — Бога. Первая ищет человеческую славу, вторая стремится к высшей славе Бога».
Эти два града имеют своих посланцев на небе: восставших ангелов и сохранивших верность Богу. На земле они различаются как потомки Каина и Авеля. Первые являются повелителями, господами в этом мире. Их судьба — вечное проклятие. Вторые — это пилигримы в этом мире, которых ожидает вечное блаженство.
Августин доказывал преимущество духовной власти над светской. Эта идея была воспринята на Западе. Католическая церковь объявила свое существование земной частью «града Божьего». Соответственно, она стала арбитром в делах земных.
Творчество Августина оказало огромное влияние на развитие западноевропейской философской мысли. К нему часто обращались западноевропейские теологи Средневековья. Хотя не все из учения Августина было принято церковью. Своеобразный ренессанс августинизма наблюдался во времена Реформации, когда к идеям этого богослова начали обращаться ведущие протестантские идеологи.
Леся Украинка рассматривала произведение «О граде Божьем». В ее переводе он именуется «О божьем государстве». И, вероятно, именно такой перевод является правильнее. Писательница читала «О граде Божьем» в оригинале — ведь она хорошо знала латинский язык. Не раз обращалась к латиноязычным источникам, когда писала свои произведения на «римскую тематику».
«В этом трактате, — отмечает Леся Украинка, — мы встречаем главную идею пророческой и апокалипсической утопии: противоположность «царства праведных» «царству нечестивых». Только бл[аженный] Августин распространил эту идею, придал ей величие абсолюта». Действительно, можно согласиться с Лесей Украинкой, что идея «града Божьего» не является чем-то полностью оригинальным. Она имела своих предшественников. Однако Августин придал ей оригинальные черты, на что и указывает писательница. «Його «божа держава», — пише вона, — не єсть ані легендарний «рай наземний», ані «прийдешнє царство месії» пророчого видива, ані «небесний Єрусалим» апокаліптичний, що спускається готовий, ідеально впорядкований, обмежуваний виразними розмірами, з неба на землю в слушний час обновлення всього світу, хоча божа держава має в собі всі головні елементи цих трьох утопій». Леся Украинка подмечает определенные параллели между «Божьим государством» Августина и общественными взглядами персов-зороастрийцев, которые разделяли мир на добрую и плохую части. Дело в том, что Августин находился под значительным влиянием манихейства, которое имело свои корни в зороастризме. Хотя мыслитель и отошел от манихея, но это учение наложило отпечаток на его творчество. «По думці бл[аженного] Августина «божа держава», — зазначає Леся Українка, — була, єсть і буде вічно як на небі, так і на землі. Як у давніх персів [маються на увазі зороастрійці — П. К.] царство Ормузда існувало без перерви поруч із царством Арімана на небі й на землі і перемогло його тільки в вічності, так у бл[аженного] Августина божа держава завжди стоїть міцна і нерушима, незважаючи на силу сатани, князя світу цього. І вона не єсть абстрактною ідеєю, вона реальна: громадяни божої держави можуть бути підданими Нерона, Діоклетіана, жити в страшні часи Аларіха й Аттіли, але вони не дізнають ні тиранії, ні злиднів лихоліття, бо їх душі, чи визволені, чи ще з темниці тіла, живуть праведним, чистим, вільним від гріха життям, єднаються в міцну, спаяну дисципліною віри, духовну державу, піддану одному вічному володареві. Для них нема ні на цьому, ні на тому світі пекла, вони вічно в раю, бо страждання тіла їх не обходить, а гріх і спокуса не мають над ними влади, — так було з предвіків і так буде вічно».
Это действительно очень глубокая характеристика сущности работы Августина «О граде Божьем». Читая в настоящее время интерпретации разных исследователей этого труда, поневоле думаешь: куда им до Леси Украинки.
В то же время писательница рассматривала и художественно литературную ценность работы «О граде Божьем». По этому поводу она писала следующее: «Эта утопия имела слишком широкую и абсолютную идею, чтобы могла вылиться в какую-то ограничиваемую художественными требованиями форму; образы, психология и сила чувства отступают в тень перед нерушимым, холодно-прозрачным величием догмы. Чтобы дать ей пластичность и краски, нужно было ограничить ее во времени и в пространстве». И такие рассуждения были не безосновательны. Действительно, можно говорить о «холодном величии» этого произведения.
Леся Украинка специально не изучала философию, теологию. Но широкие знания в сфере культуры, талант давали ей возможность точно и всесторонне характеризовать знаковые для европейцев произведения.
