Публичные дискуссии на тему реформирования высшего образования, как правило, направлены на саму просветительскую среду и мало коррелируют с практическим запросом на качественное образование, который все больше растет. Сейчас каждый, кто пожелает, может получить в Украине диплом о высшем образовании. Поэтому все чаще звучит мнение о том, что образование должно быть качественным.
Какое образование качественно?
Пребывая несколько лет назад в Стэнфордском университете по программе им. Фулбрайта, я познакомился с парикмахером Карлосом, уроженцем рожденным Мексики. Он не мог себе позволить высшее образование в Соединенных Штатах, однако много читал и даже тратил свои отпуска на ознакомление с теми странами, которые сделали ключевой вклад в развитие европейской цивилизации. Например, показывал мне свои фотографии из Греции.
Карлос мог бы себе позволить получить украинский диплом. Вопрос в том, было ли бы его образование качественным? Он риторический, хотя бы учитывая большое количество (согласно ЕГЭБО, свыше 1200) заведений высшего образования. Начинать следует с того, какое образование можно считать качественным. Я бы предложил три главных критерия.
Во-первых, это когда выполняются все обещания университета о предоставлении своим студентам разнообразных компетентностей, а также относительно личностного развития и других необходимых услуг. То есть если университет действительно является тем, что говорит о себе.
Во-вторых, важно понимать, в какой степени тот или другой вуз чувствует себя удобно в международном контексте, насколько он вмонтирован в международные сети, связанные с высшим образованием и научными исследованиями. Поскольку мы живем в глобальном мире, должны сравнивать себя не просто с другими, а с лучшими.
В-третьих, следует выяснить, он насколько добропорядочный и ценностный, является ли его внутренняя культура действительно дружественной для академического сообщества (студентов, преподавателей и сотрудников). Какого характера ценности лелеются в его ежедневной жизни, для кого там место в первую очередь: для будущих лидеров или только добросовестных исполнителей.
Поэтому все разговоры о реформировании высшего образования и науки, связи с рынком труда, футурологические рассуждения о будущих профессиях и другие подобные вопросы нужно адресовать лишь качественным украинским университетам, которые, я убежден, мы создадим в обозримом будущем. Они будут независимыми трибунами для свободного обмена мыслями, центрами экспертизы, научными исследованиями и через соответствующие экосистемы – инновациями.
Вопрос лидерства
Согласно теории диффузии инноваций Роджерса Эверетта, для того, чтобы система адаптировалась к изменениям, связанным с внедрением инноваций, сначала должны появиться «новаторы» и «первопроходцы», которые поверят в эти новые идеи, воплотят их в жизнь и станут примером для других.
В неподвижной украинской системе высшего образования 1991 года, которое было не больше, чем молчаливым обломком советской системы, что на время распада СССР, уже прекратила свое существование, такую роль взял на себя Национальный университет «Киево-Могилянская академия» (НаУКМА). Будучи первым украинским заведением высшего образования (1615), возрожденная Могилянка в то же время не имела советского наследия.
Услышал недавно от выпускника НаУКМА выражение «Могилянка 2.0». Мало сказать, что его профессиональная карьера сложилась чрезвычайно успешно. Обращает на себя внимание ее необычная траектория. Она, как и предварительно траектория его образования, не могла быть заранее запланированной.
Согласно концепции «Могилянка 1.0», такие вещи формируются возможностями системы Liberal Arts Education (свободной творческой учебы), внедренной в начале 1990-х годов. Это не просто возможность свободно выбирать учебные курсы и minor-ы (специализированные предметные блоки), в т. ч. из других областей знаний. Сейчас запись на выборочные курсы происходит онлайн. Причем их обычно больше, чем студентов, которые на них могут записаться.
Речь идет об общей возможности выбирать как о базовом принципе организации образовательного процесса, когда студентов постоянно спрашивают: что для вас было бы в действительности интересно, что больше подходит? В частности, формирование собственной траектории учебы – означает потенциальную возможность для каждого получить уникальный, собственными руками сформированный дизайн образования. Вас не толкают в заранее определенный коридор, по которому вы должны пройти в течение студенческих лет. Это только ваш выбор, ваша жизнь и ваше образование.
Успех Могилянки с самого начала опирается на два фактора: Liberal Arts Education, в широком понимании этого принципа, и отсутствие любых проявлений коррупции. Позже внешнее независимое оценивание, как массовое вступительное тестирование на национальном уровне, основывалось на поощрительных примерах могилянского вступительного тестирования. Лишь с небольшим уточнением: при его введении мнение могилянцев уже никто не спрашивал.
Поразительно, заимствование инновационной практики превратилось в удар по уникальности самой Могилянки. Ведь вступительное тестирование НаУКМА было более требовательным, оно включало в себя семь предметов и было очень подобным для всех направлений подготовки. Например, все абитуриенты писали тест по математике, истории Киево-Могилянской академии, по украинскому и английскому языках и правоведению (также было по одному тесту на выбор из гуманитарного и естественного блоков).
Дальше тесты публично проверялись в актовом зале Культурно-художественного центра на компьютере в присутствии абитуриентов, их родителей и журналистов – и в тот же день, с 15 до 17 часов, подавляющее большинство абитуриентов уже знали, стали они студентами, или нет. Еще несколько дней тратилось теми абитуриентами, которые поступили на две специальности (также впервые в Украине), чтобы сделать свой окончательный выбор. Главной целью могилянского вступительного тестирования было формирование собственного контингента студентов. Антикоррупционный эффект был важным, но побочным явлением.
НаУКМА стал площадкой для всех инноваций в украинском высшем образовании после обретения независимости. Здесь можно вспомнить первые бакалаврские, магистерские и PhD программы (доктора философии), перекрестное поступление на магистерские программы, первый центр трудоустройства, первое Положение об академической добропорядочности, реально студенческое самоуправление, первый Центр обеспечения качества образования, второй рабочий язык английский и много другого.
Престижность, честность, профессиональность, возможности для персональной самореализации, влияние на демократические преобразования в стране, катализатор общественных изменений – все эти черты стали признаками «Могилянки 1.0». В этом случае нас интересует в первую очередь институционная культура качества и добропорядочности, способность усваивать изменения и быстро изменяться самому.
«Бутиковые» украинские университеты
В Едином европейском пространстве высшего образования поощряется создание т.н. «бутиковых» университетов, которые бы исходили из уникальности своей миссии, стратегии, роли для рынка труда, значения для местных громад и др. До сих пор эти призывы в украинском контексте по большей части воспринимаются как «несерьезные», оторванные от «реальной жизни». Мы это видим в процессе аккредитации в данных о самооценке, которые готовят заведения высшего образования, и сопутствующих дискуссиях.
А каждый Конгресс Ассоциации европейских университетов, в которых мне пришлось участвовать, начинался с пересмотра положений о том, что еще не сделано для усиления автономии вузов для того, чтобы они становились еще автономнее и экономически эффективными, приближаясь по этим показателям к американским университетам.
Закон «О высшем образовании» (2014), который пришел на смену политике «выравнивания ландшафта», поощряет уникальность, в первую очередь внутреннюю культуру качества, с которой все начинается, заведений высшего образования, опираясь на концепцию всесторонней университетской автономии. И именно поэтому, считает упомянутый мною выпускник НаУКМА, актуально стоит проект «Могилянка 2.0», который бы отходил от узкоспециализированных подходов.
Это хорошо, когда работодатель может нанять выпускника высокой квалификации для выполнения определенных задач. Однако сегодня речь идет не только о том, чтобы подготовить инициативного и ответственного специалиста. В противовес полезным ископаемым и материальным активам, главным капиталом становится человеческий разум с широким взглядом на мир, готовый к нестандартному осмыслению важных проблем, с особенной способностью видеть и предусматривать в обычных явлениях неизвестные, на первый взгляд, связи и тенденции.
В этом заключается преимущество американских подходов: в способности отбирать лучших абитуриентов сначала в свои университеты, а потом привлекать лучших выпускников к научным исследованиям и политическому лидерству в государстве. Также искать лучшие умы по всему миру для развития своей страны. То же самое пытаются делать и другие университеты и страны Запада.
В конечном итоге люди с особенными способностями, которые одновременно будут продвинутыми математиками и глубокими гуманитариями, все больше будут вызывать драматические трансформации существующих систем. Исходя из следующих предпосылок, опять украинскому высшему образованию нужен университет, где соответствующие принципы подготовки будут заложены в его деятельность. В нынешнем украинском ландшафте заведений высшего образования, пусть это будет небольшая и мобильная «Могилянка 2.0».
Там, где легко перестроиться, изменить концепции, выйти за рамки только профессиональных требований, быть на шаг впереди. В конечном итоге там студенты научатся не только учиться в течение жизни, но также, что очень важно, ставить правильные вопросы в течение жизни. Только так можно найти правильные ответы на них.
Практические шаги для отечественного высшего образования
Что конкретно надо сделать в нынешних украинских реалиях? ъ
В первую очередь – прекратить инвестировать в богатые Западные страны. Они бесплатно получают выпускников украинских университетов, которым недостает технологических возможностей и надлежащей среды для завершения наиболее продвинутой подготовки и которые не находят себе применения дома. Украинское государство тратит средства на подготовку этих молодых людей, начиная с детского садика, чтобы потом просто передать их тому, кто более богат и до сих пор более умен.
Во-вторых, нужно ввести полную финансовую автономию с переходом к элементам корпоративного управления. В первую очередь, это означает увеличение роли наблюдательных советов, заинтересованности бизнеса и лидеров мыслей к участию в университетской жизни и ее развитии. Заведения высшего образования должны стать реально хозяйствующими субъектами. Лишь получив такие возможности, они в конечном итоге смогут становиться центрами инновационных экосистем и лидерами в престижных международных университетских рейтингах.
В-третьих, следует возобновить финансирование научных исследований, которое прекратилось в Украине вместе с распадом советской системы научных исследований еще в последние годы существования советской власти. Наряду с этим должна происходить интеграция научных исследований и системы высшего образования. Поскольку нынешнее финансирование позволяет вести речь лишь об ограждении научной инфраструктуры от полного распада. Отсутствие потребности украинского государства в развитии отечественной науки также выталкивает талантливых исследователей на Запад.
В-четвертых, специальное внимание должно уделяться опыту т. н. teaching universities (учебных университетов). В частности в контексте концепций персонального роста своих студентов и сближения с рынком труда.
Давайте также продолжим экспериментировать, попробуем организовать сначала поступление в университет, с возможностью для студентов выбирать отрасль и специализацию позже. Такие идеи звучали в начале 1990-х, еще при создании «Могилянки 1.0».
Наконец, в-пятых, следует помнить, что не может быть современных качественных университетов в стране, которая «зависла» в неопределенном состоянии с «переходной экономикой», олигархическими монополиями и уровнем правосудия, которое угрожает национальной безопасности. С другой стороны, внедрение авторитарной модели высшего образования в Украине также является невозможным, учитывая активность гражданского общества и отсутствие для этого необходимых ресурсов (как, например, от продажи полезных ископаемых в России).
Поэтому украинские университеты могут стать бутиковыми международными центрами исследований и инноваций тогда, когда они будут свободными трибунами для высказывания независимых мыслей, частью гражданского общества, агентами общественных изменений. Реформировать украинские университеты возможно только вместе с коренным реформированием украинских государственных институций и созданием условий для развития свободной экономики.
Возвращаясь к вопросу, поставленному в начале относительно возможности для Карлоса получить в Украине качественное образование сегодня: да, это возможно. Но этому должно было бы способствовать целое стечение обстоятельств. Человек, который имеет желание учиться, действительно может найти для этого необходимые возможности. Однако надлежащему качеству не способствует целая существующая система высшего образования.
Мы имеем прекрасные примеры качественных образовательных программ, действительно лучших преподавателей, которые являются лидерами в своих отраслях, имеем хороших управленцев и энтузиастов в наших академических сообществах. У нас есть и замечательные украинские университеты, которые рады были бы участвовать в системных трансформациях. Однако для необходимых системных изменений нужен кто-то, кто пройдет этот путь первым.
