Львов, в представлении «продвинутых» жителей Грузии, где я родилась, в придачу к Балтийским республикам СССР, был очень несоветским городом. «Там нет «советчины», там «цивилизация», потому что, в частности, тоже любят кофе, как европейцы и как мы, и там настоящий кофе», — говорили те из знакомых, кому во времена СССР посчастливилось побывать в Западной Украине в командировке или в качестве туристов.
Львов был в нашей системе координат чем-то наподобие ПолуВены или ПолуПарижа, не только географической, но и ментальной Европой, с которой нам случилось жить в одном, Советском, государстве.
Это детское представление о «настоящем европейском» Львове хранилось в моей памяти неприкосновенно, вплоть до конца 1990-х, когда я впервые попала в Город Льва благодаря какому-то мероприятию, в котором должна была участвовать как журналист.
Усевшись в такси у вокзала, я назвала водителю адрес гостиницы.
— А, Левандовка! — обрадовался он. — Знаменитое место.
— Почему? — удивилась я.
— Как, вы не знаете? Это же все знают, об этом даже в песне поют.
— В какой песне?
— Ну как же, — мой собеседник начал напевать: «Левандовка, Левандовка, жизнь моя воровка». — Это же Гарик Кричевский!
Водитель начал что-то щелкать, и через несколько минут в салоне зазвучало: «Я родился под Высоким замком...».
Нельзя сказать, что я никогда в жизни не слушала шансон. Но о Гарике Кричевском, вплоть до моего путешествия во Львов в конце 1990-х, я ничего не знала.
Как ничего не знала, как оказалось, и о современном Львове.
Не мнимый, а реальный город, был не совсем такой Европой, как я себе представляла. К сожалению и на удивление, он был намного более советским, чем я могла подумать.
Во Львове оказалось много «совковых» наслоений, которые очень мешали увидеть, даже просто почувствовать его настоящую европейскость. Надоедливые русскоязычные песенки в такси или кафе были одним из самых неприятных симптомов этой «болезни остаточной совковости» — но, конечно, не единственным признаком того, что город, географически близкий к центру Европы, все еще хранит влияние советской империи.
Хотя кофе во Львове, действительно, был замечательным.
После той первой поездки я бывала в Городе Льва десятки раз — в командировке, в отпуске или транзитом. Все время я пыталась пробиться сквозь эти наслоения, что оставил по себе СССР, и это удавалось все чаще, но все еще недостаточно.
В какой-то момент я поняла, что чувствую почти фантомную боль из-за отсутствия в моем времени и пространстве того европейского города, каким я себе когда-то в детстве его представляла. Пазлы от такого «мнимого Львова» я находила в Кракове, в Загребе и даже в Тимишоаре и постепенно смирилась, что города-фантома, по которому я грущу, по-видимому, никогда и не существовало, но вдруг я неожиданно нашла его... в книгах Богдана Коломийчука и Юрия Винничука.
Конечно, писатели не являются документалистами или историками. Но теперь я знаю, что город, похожий на «мой мнимый Львов» действительно когда-то существовал в действительности. Сейчас тоже существует — в виртуальной реальности литературных произведений современных украинских писателей.
Не уверена, удастся ли когда-то вернуть реальный Город Льва до его состояния «до 1939 года». Наверное, нет. Но этого и не надо. Львов — как и вся Украина, однако особенно Львов — должен превращаться не в Европу, какой она когда-то была, а в Европу, какой она должна быть. Впрочем, в качестве ментального фундамента — если мы хотим быть настоящими современными европейцами — все равно надо будет обязательно вспоминать собственную «досоветскую» историю — период «до 1939 года», или «до 1940 года», кому как, а вот Киеву, например, придется опираться на воспоминания аж о 1494 годе и Магдебургском праве.
Без категорического отказа от основания на «совок» и его традиции в политическом, историческом, социальном, культурном контексте настоящая европейская перспектива Украины будет искаженной, ненастоящей и неосуществленной. Украинцы не смогут стать «ментальными европейцами», если будут и в дальнейшем жить «по-совковому» и с «совком в головах», если будут продолжать восторгаться или даже просто одобрять «совок» в музыке, кино, моде, методах управления, в общении, организации городского пространства, в еде, в быту, в воспитании детей...
Начать антисоветскую ментальную революцию было бы хорошо именно со Львова. Раз писатели имеют в своих головах картинку «досовкового периода», то пусть посоветуют, как Городу Льва и его жителям избавиться от «советчины» и построить тотально европейский Львов. А также Черновцы, Луцк, Ужгород, Чернигов... и вместе с остальными — Киев.
Не обойтись в этом деле и без привлечения журналистов, без добавления к информационной картинке нашей действительности больше «Европы». В медиа должно быть больше информации о жизни в современных европейских городах, с акцентом на том, в чем мы похожи, а к чему мы должны стремиться; больше сюжетов о сходстве привычек горожан из зарубежной Европы и Украины; больше рассказов об общеевропейских городских традициях, с давних времен существующих и в Украине, в частности, и о привычке пить кофе в маленьких кофейнях; в конечном итоге, больше новостей о современной европейской музыке — мы должны больше знать о том, что именно сейчас слушают жители Парижа, Вены, Лондона, Берлина..., эти песни должны чаще звучать на наших радиостанциях и музыкальных каналах, и мы должны больше знать о европейских топ-исполнителях.
В целом мы должны больше знать о Европе и европейцах. Мы должны чаще иметь перед собой примеры и ориентиры, чтобы кое-что в себе и вокруг себя изменить, а кое-что оставить без изменений и гордиться, что в чем-то мы можем «утереть нос» даже венцам или парижанам.
В конечном итоге, кофе в наших кофейнях уже давно получается по-настоящему европейским.
