Ольга СЛОНЕВСКАЯ родилась в с. Ценява Коломыйского района на Прикарпатье. Дебютировала в 1986 году поэтическим сборником «Гілочка глоду». За четверть века активной жизни в литературе издала шесть поэтических сборников, монографию «Слід невловимого Протея», несколько десятков учебников и методических пособий — всего 49 книг. Лауреат многих литературных премий. Двадцать лет Ольга Слоневская преподает украинскую литературу в Прикарпатском национальном университете им. В. Стефаника. Награждена орденом Княгини Ольги (2005), медалями «За заслуги» (2009) и «За заслуги перед Прикарпаттям» (2010).
— Пани Ольга, сразу сам собой возникает вопрос: как все успеваете? Преподавательская работа требует полной самоотдачи, творчество — поэтическое, публицистическое, литературоведческое, педагогическое — не менее жертвенное. Уж не говорю о женских семейных обязанностях.
— Начнем с женских обязанностей. Когда-то Валерий Гужва писал (цитирую из памяти, потому могут быть неточности): «Любіть жінок, одягнених по моді, / Яка тому три роки відійшла. / У них зате, як випаде негода, / По моді не міняється душа. / Любіть жінок — богинь прання і кухні...». То есть, когда идет речь об обязанностях, которые перечисляет достаточно интересный поэт, то они не для меня, так как в их основе — парадигма покорной женщины-рабыни, прислужницы в доме. Меня бы просто не хватило на кухню, уборку, стирку, если бы я даже любила домашнюю работу. Талантливый поэт, ученый, художник, музыкант должен в своем доме иметь всепрощающую и заботливую няньку, если у него нет денег на платных кухарку и уборщицу. Чаще всего няней взрослому мужчине-гению становится жертвенная жена. Намного реже — мужчина, который любит свою жену настолько, что не только не делит работу на «мужскую» и «женскую», а и терпеливо весь свой век сам тянет здоровенную чумацкую мажу домашних хлопот и обязанностей. Так сложилось, что в нашей семье я — мозговой центр, а где вы видели, чтобы мозг выполнял физическую работу, для которой Бог создал руки и ноги? Однако не нужно думать, что я лентяйка, которая уселась на шеи своим родным и только и делаю, что ими погоняю. Попробуйте лишь переписать мои книги от руки или перепечатать на компьютере — и увидите, какой это труд, причем в то же время не только интеллектуальный, но и физический. Относительно преподавательской работы, то она, как и творчество, тоже мне очень импонирует, потому я не могу читать свои лекции как попало, а на практических занятиях не требовать интеллектуальной отдачи. «Сродна праця», идею которой вынашивал Григорий Сковорода, очень важна.
— Последнее по времени издание — своего рода избранное вашей любовной лирики «Зимове яблуко». Это страстная лирика счастливого пронзенного сердца. Как люди, которые знают вас, воспринимают эти откровения?
— В украинской литературе, думаю, очень мало высокохудожественной любовной лирики. Для меня авторитетами в этой области стали Иван Франко, Николай Винграновский, Лина Костенко и Дмитрий Павлычко. Они очень разные, их фамилии в одной строке даже не всегда чувствуют себя уютно, но это — Большие Мастера. Любовная лирика названных поэтов — не докучливый и убогий скулеж о том, что «я его люблю, а он (она) меня не любит». В каждом стихотворении — высокая амплитуда переживаний, жизненная драма, аристократическое благородство любящего сердца. Поэтому своим сборником мне было на кого равняться. Собственными любовными стихами горжусь. На мои слова пишут песни, мои любовные стихи переписывают, многочисленные почитатели делают ксерокопии. Интересуются, кто именно был тем, кому моя любовная лирика посвящена. Но к моим стихам это не имеет никакого отношения: они давно живут своей жизнью. Тот, кого любит моя лирическая героиня, несравненно лучше и более высок душой, чем прототип. И ничего здесь сделать нельзя: так бывает, так есть, так будет еще у многих поэтов.
— Не может оставить безразличным и ваш публицистический труд «В Афганістані, в «чорнім тюльпані»...» Вы собрали свидетельство о тех военнослужащих из Прикарпатья, в первую очередь срочной службы, кто воевал в Афганистане. Там погибло 84 парня из Ивано-Франковска... Несколько слов об этой работе.
— Когда-то Владимир Высоцкий сказал, что ему есть чем оправдаться перед Богом, так как создал песни, за которые небом будут прощены все его земные грехи. Подобное я могу сказать о своей документальной книге «В Афганістані, в «чорнім тюльпані»...» Она писалась кровью моего сердца. Тихий голос Бога побуждал и поощрял меня все десять лет, пока работа не была завершена. Когда книга уже готовилась к печати, я тяжело заболела и оказалась на операционном столе. Был момент, когда казалось, что это последняя литературная вещь в моей жизни, и я надрывно работала над версткой даже утром, перед самой операцией. Может, поэтому и выздоровела: вероятно, Бог увидел, на что я способна и чего стою, а ребята-«афганцы» еще и наградили меня боевой медалью «За заслуги».
— Знаю, что в настоящее время работаете над монографией о Лине Костенко «Феномен генія: «Ми є тому, що нас не може бути...» Есть мысль, что не так, собственно, творчество, как сама фигура поэтессы — морального авторитета — привлекла в последнее время чрезвычайное внимание к себе. Что скажете?
— Моральный авторитет — это важно, но литературоведение интересует несколько другое. Елена Телига — тоже один из наивысших моральных авторитетов, но ставить ее творчество на уровень поэтических достижений Лины Костенко я бы не посмела никогда. Моральный авторитет — своего рода флаг, символ, идеал. Он нужен, особенно такому народу, как наш, тем более в такой исторический период, который нынче переживаем. Меня же как литературоведа в первую очередь интересует уровень художественности, а еще — перерастание таланта в гениальность. Более мощного, чем Лина Костенко, поэта в украинской литературе ХХ века не рождалось. Большое значение для меня как исследователя феномена Лины Васильевны имеет и то, что она создала как уникального автора сама себя и при этом победила в многолетнем поединке с тоталитарной системой, выстояла вопреки всем неблагоприятным условиям, чего практически не удалось никому из когорты «шестидесятников». Отдельные разделы из монографии о Лине Костенко уже публиковались. Их можно также прочитать на моем сайте www.slonowska.pu.if.ua. Кого интересует тема творчества Лины Костенко в моей интерпретации, тот почерпнет здесь для себя немало интересной информации.
— Известно, что у вас негативное отношение к действующей программе по украинской литературе для средней школы. Может, вы слишком категоричны? Имели ли ваши критические статьи, напечатанные в журналах и газетах, соответствующий резонанс и действенность?
— На моем сайте современной школьной программе по украинской литературе отведено отдельное место. Там есть мои статьи, которые печатались, есть и статьи, которые опубликовать редакции журналов побоялись. В конечном итоге, разговоров было много, шуму еще больше, а воз, как подчеркивал Леонид Глебов в басне «Лебедь, Рак и Щука», и ныне там.
— Мы уже так давно говорим о тех или других вещах, например, о реформировании высшего образования, что иногда теряем надежду... Как и чем подпитываете вашу веру в добро, в конечном счете — европейскую Украину?
— Нашему народу тяжело жить и растить детей. Но он живет, трудится и растит молодое поколение с любовью. Наша интеллигенция получает копейки. Но не идет мести улицы и не едет батрачить по всем «европам» и «азиям». Наши ученые не обеспечены приличными условиями для исследований. Но их наработки не продаются для обогащения других государств, так как предназначены для Украины. Нашим художникам очень трудно. Но они не меняют совесть на еду. Будем думать о великом. Смотрим в будущее. И время от времени цитируем гениальные слова Лины Костенко: «Не допускай такої мислі, / що Бог покаже нам неласку. / Життя людського строки стислі. / Немає часу на поразку».
