Отношения, складывающиеся между Украиной и Россией, их оценки в двух обществах, отношение различных общественных групп двух стран заставляют предположить, что и элиты, и население, которые либо не признают украинской независимости и стремятся либо к подчинению Украины Москвой, либо к воссозданию если не Советского, то «славянского» союза, или же напротив, к максимальному ограничению Киевом контактов с Москвой и полной ориентацией на Запад, исходят, похоже, из стереотипов провинциальности и принадлежности к ушедшей в историю эпохе. Между тем, окружающий мир развивается по пути глобализации, что уже сейчас требует и от элит, и от обществ решений и действий, адекватных вызовам времени. И отношения двух государств между собой, и определение каждым из них своего места в складывающейся глобальной системе требуют нестандартных и более чем жестких решений. К чему, кажется, мы далеко не всегда готовы. «День» продолжает публиковать мнения политиков и экспертов по поводу шансов и угроз в двухсторонних отношениях времен глобализации.
Евгений МАРЧУК, секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины:
— Универсальный научный мир, планетарные торговые и финансовые течения, транснациональное предпринимательство, глобальное присутствие масс-медиа и Интернета, туризм и миграционные движения, взаимодействие культур, глобальные проблемы экологии и международной преступности — все это понятия, отмечающие углубление взаимозависимости между государствами и обществами, которое мы обычно называем глобализация.
Государства — участники интеграционных процессов вынуждены постепенно отказываться от части своего суверенитета и принимать всевозрастающее технологическое, экономическое, информационное и политическое взаимопроникновение, способствуя процессу создания «мира без границ».
Процесс образования наднациональных экономических и политических структур является одним из проявлений глобализации и не может не происходить, поскольку такие мощные наднациональные образования начинают вести себя на мировой арене как полноценные субъекты мировой политики, и во всех международных отношениях отдельное государство, не входящее в такой союз, будет сталкиваться с объединенной мощью многих государств.
Новым и очень важным фактором международной политики, непосредственно связанным с процессами глобализации, является изменение роли национального государства — эта роль по объективным причинам существенно ограничивается.
С появлением Интернета планетарное содружество получило возможность сделать существующий мир еще более единым. Негативным следствием информационной глобализации является мощное давление на национально-культурную идентичность наций. Для давно сформированных наций: французов, англичан, немцев последствия такого давления менее существенны, нежели для наций, которые только начали свои государственно-созидательные процессы. Для них информационная глобализация может закончиться размыванием и потерей их национально-культурной идентичности.
Определяющим фактором глобализации является, конечно, глобализация экономическая. Новый глобальный экономический порядок демонстрирует уникальные возможности в расширении масштабов своего проявления, охватывая мир как один рынок и единое государство.
Свободные рыночные взаимоотношения содействуют не только росту и расцвету, а и приводят к распределению субъектов рыночных отношений на тех, кто расцветает, и тех, кто терпит поражение и погибает. Если внутри страны такая дифференциация касается только фирм, то в условиях глобализации процесс выживания сильных и упадка более слабых касается целых стран.
Сущностью экономической глобализации является превращение человечества в единую иерархическую экономическую систему, организованную по принципу неэквивалентного обмена, а основным противоречием — все нарастающий разрыв между группой наиболее развитых стран и остальным человечеством, которое усиленно эксплуатируется мировыми лидерами и все больше отстает от них. Это отставание во многих случаях приобретает необратимый характер.
При этом мощь новой (информационной, интеллектуальной) технологической эпохи служит могучим инструментом мирового господства, как до того таким инструментом было индустриальное могущество, использованное против неиндустриальных стран.
Объективные процессы интеграции экономик нуждаются в небывалой концентрации интеллектуальных, материальных, финансовых и естественных капиталов для обеспечения ресурсами стратегических «прорывных» технологий как основных факторов конкурентоспособности и доминирования на мировой арене.
Только таким может быть адекватный ответ на вызовы нового экономического порядка.
Этот вывод касается как Украины, так и России, в которых индустриальный экономический уклад является доминирующим.
И хотя социально-экономические условия Украины и России по отдельным параметрам существенно отличаются, с точки зрения глобальных вызовов — они подобны. При таких условиях ускоренная интеграция в мировое экономическое пространство без опережающего развития элементов постиндустриальной эпохи приведет экономики как Украины, так и России к фиксации их на стадии безнадежного отставания в экономической и социальной сфере, обрекает на вечное «движение вдогонку».
Единственная альтернатива — ускоренными темпами создавать постиндустриальный экономический уклад как доминирующий. Даже имея устаревшую технологическую базу, за счет концентрации интеллектуальных и финансовых ресурсов, используя факторы интеллектуального капитала, можно создавать ячейки движения «на опережение».
Если мы стремимся достичь равноправного взаимодействия на мировой арене, то в процессах глобализации нужно принимать участие именно структурами постиндустриальной экономической эпохи.
Этот вопрос срочный и определяющей весомости. В условиях глобализации задержка во времени при принятии адекватных управленческих решений становится угрозой для экономических и социальных сообществ.
Владимир АЛЕКСЕЕВ, народный депутат Украины (фракция Компартии)
— Процессы интеграции, происходящие в мире, — явление объективное. И вопрос состоит не в том, участвовать в них или нет, а на каких условиях и в каком качестве.
В Украине процесс суверенизации закончился, и сейчас идет борьба не между противниками или сторонниками Союза, а между сторонниками разных союзов. Население ментально ориентировано на Восток, столичный истеблишмент и жители Галиции — на Запад. Думаю, западный вектор в значительной мере подпитывается «синдромом бабы Мелашки» — это когда мать учит дочь: «Ты доченька выходи за богатого — и мы хорошо жить будем». Как видно сторонники этой позиции плохо изучали классическую украинскую литературу: все такие расчеты обычно заканчивались тем, что доченька превращалась в батрачку, а бабу Мелашку на порог не пускали.
Научно-техническая революция обусловила изменение структуры себестоимости продукции: если раньше она определялась в основном затратами на сырье и рабочую силу, то ныне основная часть себестоимости высокотехнологичного наукоемкого продукта определяется затратами на разработку. Действует железная закономерность: чем больше производство, тем ниже себестоимость и выше конкурентоспособность. Потребность в гарантированном рынке (размер которого оценивается в 350 млн.чел.), без которого многомиллиардные вложения в наукоемкие отрасли малоперспективны, обусловливает интеграционные процессы в Европе, Северной Америке, на Дальнем Востоке.
Такой рынок Украина (как, впрочем, и Россия) утратила, что автоматически отбрасывает ее на периферию мирового развития. Попытки интегрироваться в иные общности, на мой взгляд, мало реальны: к примеру, 450 миллионов европейцев не для того более 50 лет напряженно работали, чтобы сейчас понизить свой жизненный уровень, финансируя решение украинских проблем. Думаю, что наш шанс — это реинтеграция той общности, в которой Украина возникла и существовала и к которой адаптирована ее экономика.
Дмитрий КОРЧИНСКИЙ , в 1991 — 1997 годах возглавлял УНА-УНСО:
— Проблема в том, что Украина и Россия находятся в противофазе. Последние десять лет Украина «догуливала» застой. В России в то же время происходили бурные изменения. У нас фактически не было ярких личностей при власти и в политике, Россия напротив демонстрировала нам целый букет и трагических, и ярких персоналий. Когда мы смотрели российское телевидение, то там даже гардеробщик выглядел, как генерал. Сегодня в Украине происходят события, которые во многих других странах СНГ произошли в 1989— 1991 годах. Происходит ломка, в том числе и кадровая, есть большая потребность в ярких личностях, и они у нас появляются. В России, наоборот, яркие личности уже не нужны, и они постепенно вытесняются из российской политики и журналистики. Я думаю, что после следующих выборов Госдума будет уже структурироваться не по фракциям, а повзводно. Наши противоречия в значительной степени вызваны этой противофазой, т.е. процессы, которые происходят и у нас, и в России — противоположные. Россияне будут иметь десять лет такого себе необрежневизма, а мы — десять лет бурных событий, ярких личностей, столкновений и т. п.
Что касается перспектив Украины и России в современном мире, то мне нравится сравнение с США и Канадой. Однако, на мой взгляд, на роль США больше подходит Украина.
Я считаю, что в ближайшие годы украинцы будут наиболее динамичным элементом в СНГ. И несмотря на то, что мы «досыпали», что наше МИД делало все для того, чтобы не осуществлять никакой внешней политики вообще, украинцы достаточно активно уже проявили себя в СНГ. Так было и на Кавказе, в Приднестровье, в Беларуси. Активизация украинского фактора в России может привести к очень большим переменам и потрясениям. А для того, чтобы это сделать, много не требуется, необходимы лишь несколько сильных экономических и политических шагов со стороны Киева. Возможно, они будут сделаны.
Рефат ЧУБАРОВ, народный депутат Украины, заместитель председателя меджлиса крымскотатарского народа:
— Создание глобального человеческого сообщества, в рамках которого существующие национально-государственные образования попытаются координировать свои усилия по разрешению наиболее актуальных проблем собственно выживания человеческой цивилизации, предопределено самим развитием человечества. Следовательно, следующей задачей нынешнего поколения людей, вслед за осознанием объективности глобализации, является четкое сепарирование его ожидаемых последствий на такие, которые условно можно было б считать преимуществами и издержками указанного процесса.
Для меня бесспорным является то, что на этом этапе неизбежны появления противоречивых по своей сути оценок как мнимых, так и реальных последствий глобализации, особенно в сфере духовной жизни. Многообразие культур, религий, образа жизни, а также особенности предыдущего исторического развития и разный уровень доступа к технологическим и информационным коммуникациям — вот далеко не полный перечень факторов, которые будут определять диаметрально разные подходы больших групп людей и конкретных государств к поиску адекватных, с их точки зрения, действий, направленных, с одной стороны, на максимальное использование преимуществ глобализации, с другой — минимизации ее издержек.
Украину и Россию объединяет то, что в условиях начавшейся глобализации они расположены практически на одной стартовой экономической позиции, которая, к сожалению, находится даже не в середине все убыстряющегося экономического марафона государств. Более того, неоправданно затянувшийся поиск оптимальных моделей собственного развития, одинаково характерный для Украины и России, все больше и больше вытесняет их на обочину мирового развития.
Соответственно, как для Украины, так и для России одной из самых сложных проблем, будет являться поиск форм взаимоотношений с формирующимся мегаобществом. В то же время, анализ внешнеполитической деятельности двух сторон государств, а также особенностей мобилизации ими внутреннего потенциала позволяет указывать на то, что именно с этапа поиска собственной формы взаимоотношения с внешним миром пути Украины и России могут пойти в разных направлениях.
И проблема здесь не только в разности демографического потенциала, наличия природных ресурсов или характера взаимоотношений с внешним миром. Дело в том, что , и Украина, и Россия — последняя в большей мере — являются полиэтническими и многоконфессиональными государствами. Очевидно, что процессы глобализации актуализируют проблемы взаимоотношений не только между национально-государственными образованиями и мегаобществом, но и взаимоотношения между собой больших сегментов населения внутри одного государства, отличающихся друг от друга по языковому, религиозному или этническому признакам. Проще говоря, как государственным образованиям предстоит в будущем сбалансировать вопросы собственного суверенитета при возрастающей роли мегаструктур, в ведение которых они будут передавать часть своих полномочий, так и отличающиеся друг от друга сегменты единой политической нации конкретного государства будут отстаивать свои природные языковое, религиозное и этническое отличие.
Понятно, что поведение больших групп людей, отличающихся от другой части населения своим своеобразием по одному из указанных выше признаков, в значительной мере, зависит от отношения государства к исповедуемым ими ценностям. Естественно, при этом практическим критерием оценки отношения государства служат не столько формальные принципы, даже если они закреплены в национальном законодательстве, а реальное самоосознание отличительными сегментами населения государства собственного состояния.
К сожалению, в реальной жизни не все государства, в которых назревает дисбаланс в взаимоотношениях между разными сегментами его населения, в состоянии своевременно устранять причины его появления. Более того, нередко государства стараются разрешать существующие напряженности в обществе применением мер административного принуждения, которые, как, например , в России и бывшей Югославии, очень быстро могут перерасти в вооруженное насилие.
Собственно, новейшая история уже независимой России убедительно демонстрирует, что, когда политическое руководство государства не в состоянии найти оптимальные формы развития своей страны и населяющих ее народов в условиях глобализации, то оно пытается сцементировать власть и общество кровью. Объектом кровопускания выбирается та часть собственного населения, которая испытывая определенный дискомфорт в взаимоотношениях с государством и осознавая реальную угрозу своего исчезновения, пытается найти на своей исторической территории приемлемые, с ее точки зрения, пути собственного развития, гарантирующие сохранение ее этнической, культурной и языковой самобытности в условиях усиливающейся глобализации. В данном случае действия российских политиков по сохранению территориальной целостности страны очень быстро перерасли в войну государства против чеченского народа.
Разумеется, вооруженное насилие государства по отношению к одному из своих народов не может остаться незамеченным другими этносами, населяющими Россию. Во многом от их дальнейшего поведения и будут зависеть шаги России на пути интеграции в международное и европейское сообщество.
Для дальнейшего развития Украины жизненно важным является внутренняя стабилизация российского общества. Однако, и это следует особо подчеркнуть, важна стабилизация, опирающаяся на взаимное желание народов России жить в условиях единого государства. Отсутствие такого согласия в России будет вынуждать российских политиков искать другие пути проявления роли России в ее отношениях с внешним миром. Разумеется, при таком варианте развития событий Украина неизбежно станет основным объектом политической и экономической экспансии России.
Трагическое развитие событий в России должно послужить уроком и для Украины. Для этого мы должны осознать, что полиэтничность и многоконфессиональность нашего общества возможно обратить из факторов потенциального риска в фактор объединения общества в единую политическую нацию. И начать это объединение мы обязаны с признания права на равенство, сохранение и развитие самобытности и неповторимости в Украинском государстве всех ее коренных народов и национальных меньшинств. Только при таком единении Украина имеет все шансы не только достойно ответить на вызов современности, но и максимально использовать преимущества глобализации.
Евгений ГОЛОВАХА , доктор философских наук, ведущий научный сотрудник Института социологии НАН Украины:
— В России сейчас отношения с Украиной и их перспектива окончательно не определены. Это связано с тем, что в России конкурируют две линии поведения по отношению к Украине. Первая — так называемая либерально-прагматическая, которая в свое время так или иначе проводилась политиками правого фланга, российскими политиками-либералами. В их понимании для России более выгодным является существование Украины как сильного независимого государства, с которым можно проводить дружественную, но равноправную международную политику. Вторая линия, которая тоже очень сильна, и у нее много сторонников в России, особенно на левом и крайне правом шовинистическом фланге российской политики, — имперски-ностальгическая: Украина не должна рассматриваться как независимая страна, она якобы должна по многим историческим, социально-экономическим и геополитическим причинам быть просто составной частью какого-либо союза.
В принципе, в том, что такие позиции конкурируют в России, нет ничего страшного. Но в Украине тоже существует две позиции по отношению к дальнейшему развитию отношений с Россией. Первую я бы назвал провинциально-потребительской, или ностальгически-потребительской позицией. Она состоит в том, что Россия имеет то, в чем Украина остро нуждается в настоящее время, — энергоносители и рынки сбыта для украинских товаров. И эта провинциально-потребительская линия в Украине опасно стыкуется с имперски- ностальгической линией, представленной в российской политике. Но и вторая линия в Украине, которую я бы назвал национально-озабоченной (политики этого направления считают, что любое сближение с Россией грозит потерей независимости Украины и может привести к катастрофическим последствиям для украинского государства) вряд ли может стыковаться с либерально- прагматической линией в России. Поэтому дальнейшее развитие партнерства России и Украины пока еще, к сожалению, не просматривается как отношения на либерально- прагматической основе.
Я думаю, что дальнейшая глобализация отношений между нашими странами неизбежно будет приобретать антизападный характер, который ни России, ни Украине сейчас не нужен. Я хотел бы, чтобы в Украине определились те силы, которые смогли бы, преодолев провинциально-потребительский комплекс, все-таки выработать стратегию и платформу либерально-прагматического подхода к России. Тогда и в России был бы найден более широкий отклик представителей соответствующего течения. По моему мнению, и Запад был бы заинтересован в том, чтобы Россия и Украина синхронно двигались к той цели, которую они когда-то декларировали, — демократическое общество, развитие демократических государств. Но сейчас такой перспективы не вижу. Возможно развитие отношений, связанных с тем, что и Россия во многом заинтересована в отсутствии у соседа серьезных конфликтов и потрясений. И Украина заинтересована в том, чтобы были возможности экономического выхода на Россию при ее политической поддержке. Думаю, что именно таким образом будут пока развиваться наши отношения с Россией. Это будет достаточно осторожное сближение. Среди преимуществ, которые может извлечь из такой формы отношений Украина, — некоторые экономические выгоды. Но естественно, что всякие экономические выгоды будут связаны с теми или иными формами политических уступок. Если выгоды получать не на либерально-прагматической основе, а на основе некоторой провинциальной зависимости, то всякого рода политические уступки для Украины просто неизбежны, иначе это превращается в абсолютно невыгодный для России вариант развития отношений. Разве что Россия будет выполнять патерналистскую функцию в надежде на то, что, по крайней мере, в ближайшее время, в Украине не произойдет социальный взрыв, от которого пострадают, естественно, и ее соседи, какими бы они масштабными географически не были.
А что касается угроз осторожного, но сближения России и Украины — то, во-первых, это увеличивающееся давление со стороны Запада. Запад будет ограничивать свою поддержку Украины различными способами, если это сближение сейчас будет происходить не на либерально-прагматической основе, которая, как я уже сказал, сейчас вряд ли возможна. Во-вторых, конечно же, активизируются силы из национально-озабоченного лагеря, которые будут в этом видеть угрозу для сохранения украинской государственности и начнут проводить разного рода акции протеста, которые могут дестабилизировать ситуацию. И третья угроза, которая существует в расширении связей с Россией — это продолжение провинциальной зависимости и сохранение элементов провинциально-потребительского отношения к своему соседу, что лишь продолжит экономические мучения Украины.
Я думаю, что оптимальным вариантом будет формирование в Украине достаточно мощного либерально-прагматического движения, которое бы и смогло найти общий язык с теми политическими силами в России, которые отражают аналогичную линию российской политики. Если бы они возобладали в обоих государствах, то я думаю, никаких серьезных угроз в глобализации отношений не было бы. Это было бы на пользу обоим государствам и мировому сообществу.
