Накануне парламентских выборов в Германии некоторые обозреватели называли их нудными из-за прогнозированности результатов. Однако на самом деле на этих выборах произошло, по крайней мере, три неожиданности.
Во-первых, ведущие партии Блок ХДС/ХСС и СДПГ понесли существенные потери на этих выборах, в частности христианские демократы получили 33%, хотя прогнозы давали им 38%. Более того, блок ХДС/ХСС потерял по сравнению с 2013 годом почти восемь процентов голосов. Несмотря на этот результат, канцлер ФРГ Ангела Меркель заявила, что ее политическая сила достигла стратегических целей. По словам Меркель, ХДС/ХСС останется наибольшей политсилой в парламенте и получит мандат от избирателей на формирование правительства. Впрочем, в то же время канцлер признала, что надеялась на лучший результат партии на этих выборах.
Социал-демократы набрали 20,5%, хотя прогнозы давали им 23%, а по сравнению с предыдущими выборами эта политическая сила потеряла почти 5%. Лидер СДПГ Мартин Шульц объявил о завершении работы «большой коалиции» с ХДС/ХСС, в которую его партия входила на правах младшего партнера. «С сегодняшнего вечера завершается сотрудничество с ХДС/ХСС», — констатировал Мартин Шульц. В то же время он выразил желание и в дальнейшем возглавлять СДПГ.
ФОТО REUTERS
Во-вторых, наибольшей неожиданностью для многих стал выход на третье место правопопулистской партии «Альтернатива для Германии» (АдГ), которая набрала 13% голосов и впервые попала в немецкий парламент. По данным института исследований общественного мнения Infratest-dimap, за АдГ отдали свои голоса около 1,2 млн человек, которые не голосовали на предыдущих выборах. Более миллиона голосов за АдГ отдали избиратели, которые ранее традиционно голосовали за ХДС/ХСС, почти 470 тыс. — сторонники СДПГ, и около 400 тыс. — сторонников Левой партии. Наибольшую поддержку АдГ имеет в Восточной Германии — на территории бывшей Германской Демократической Республики. Здесь за партию проголосовали около 21,5% избирателей.
И в-третьих, неожиданно высокий результат получили две партии Свободная демократическая партия и «Союз’90 / Зеленые», которые набрали, соответственно, 10,7 и 8,9 процента голосов. Также преодолела 5% барьер Левая партия, получив 9,2%.
Лидер Свободной демократической партии Кристиан Линднер заявил, что с возвращением его партии в Бундестаг после четырехлетнего перерыва в парламенте «опять есть фракция свободы». На выборах 2013 года его партии не хватило 0,2 процента для того, чтобы преодолеть пятипроцентный барьер и попасть в Бундестаг.
Тем временем, один из лидеров Зеленых Антон Гофрайтерне исключил участие своей партии в переговорах по формированию коалиции в Бундестаге следующего созыва. По его словам, ХДС/ХДС, несмотря на потерю голосов по сравнению с предыдущими выборами, является победителем выборов и, соответственно, будет определять, кого приглашать в коалицию.
Следует также отметить, что явка на выборах составляла свыше 75%, увеличившись по сравнению с 71,5% в 2013 году.
После заявления лидера социал-демократов Мартина Шульца о выходе из коалиции и переходе этой политической силы в оппозицию стало понятно, что единственный вариант дееспособного правительства во главе с партией Меркель, которая в четвертый раз становится канцлером, это создание коалиции ХДС/ХДС, Свободная демократическая партия, «Союз’90 / Зеленые», которую уже окрестили «Ямайка» (по цветам коалиционных партий, которые в этом случае совпадают с цветами флага Ямайки).
«День» обратился к украинскому и немецкому эксперту с просьбой прокомментировать результаты выборов в Германии и рассказать, чего ждать Украине от новой коалиции «Ямайка», которая, скорее всего, будет сформирована в этой стране.
«РАБОТЫ У КИЕВА НА «НЕМЕЦКОМ НАПРАВЛЕНИИ» СТАНОВИТСЯ ГОРАЗДО БОЛЬШЕ»
Алена ГЕТМАНЧУК, директор Института мировой политики:
— После результатов выборов в Германии еще актуальнее для Украины становится утверждение, что есть Германия, а есть Меркель. Тот факт, что именно Меркель остается канцлером, значит, что мы дальше будем иметь не только в Берлине, но и в целом на Западе последовательного и прогнозируемого партнера, чего не скажешь, например, ни о нашем трансатлантическом партнере в лице президента США, ни, к сожалению, о традиционном союзнике — Польше при нынешних властных раскладах. То есть в Германии в отношении Украины в дальнейшем будет сохраняться «сверху вниз» подход, когда приоритетизация украинского вопроса и готовность к учету аргументов Украины будет идти прежде всего со стороны лидера правительства. В отличие от Соединенных Штатов, где и при прошлой, и при этой администрации более заметен подход «снизу вверх», где главные промоутеры украинского вопроса находятся не в главном кресле страны.
Если даже чем-то и могли упрекнуть Меркель в ее действиях относительно Украины, то это разве что избыточным фокусом на урегулировании конфликта на Донбассе, такой себе «донбасизации» внешней политики на украинском направлении, тогда как другие вопросы Украины — реформы, борьба с коррупцией — вроде бы отходили на второй план. Именно поэтому, мол, у Порошенко был комфортный партнер — главный акцент делался на безопасности, а не на антикоррупции или верховенстве права. Доля правды в этом есть, но это не совсем так. Меркель была активно привлечена к обсуждению важных преобразований в Украине. Одно из последних доказательств этого — попытка запустить механизм специальных представителей по вопросам реформ в Украине в рамках G7. Но, очевидно, Германия для Украины — это не только «нормандский» формат. Это и каждое пятое евро из бюджета ЕС, которое имеет немецкое происхождение. Это и возможность воплощения нового инвестиционного плана для Украины (так называемого плана Маршалла), который без согласия Берлина вряд ли имел шансы быть поддержанным на уровне Европейской Народной партии. Германия — это серьезный донор в финансировании восстановления Донбасса. Германия — это и соответствующая коммуникация по украинским вопросам с Францией Макрона. Коммуникация, которая, кстати, может усложниться, если свободные демократы, которые скептически относятся к новым финансовым предложениям Макрона на уровне ЕС, будут иметь влияние в немецком правительстве. Германия — это и вопрос Северного Потока — 2. Германия, наконец, — это и уровень будущей интеграции Украины в НАТО — где мы пока с Берлином находимся по разные стороны баррикад.
Очевидно, что в связи с новым правительством и новым раскладом в Бундестаге со стороны Меркель нужно будет больше усилий, чтобы объяснять приоритетизацию вопроса Украины офисом канцлера. Особенно если Киев не будет предоставлять Берлину достойных аргументов относительно того, насколько поддержка Германии коррелирует с темпом европейских преобразований в Украине. Ведь можно допустить, что контраргументов по поводу Украины с такой мощной оппозицией, как желающие самоутвердиться и дистанцироваться от партии Меркель социал-демократы, а также сторонники российского нарратива из «Альтернативы для Германии», явно будет достаточно. Очевидно, что новые веяния на украинском направлении связаны не только с приходом нового правительства и уходом некоторых дружественных депутатов Бундестага (Марилуиз Бек из Партии зеленых, например), но и с уходом внешнеполитического советника Меркель Кристофа Хойзгена, который отбывает послом в ООН, а его преемнику на этом посту (или преемнице) придется вникать в нюансы и выстраивать доверие с украинскими партнерами почти с чистого листа.
Что же касается нового министра иностранных дел, то я бы особо не драматизировала роль МИД, даже если его главой станет лидер свободных демократов Кристиан Линднер, известный своим заявлением о «замораживании» вопроса Крыма ради диалога с Кремлем по другим вопросам. Не факт, что его предвыборная попытка сыграть в «нового Геншера» воплотится в правительственную политику: внешнеполитическая линия на протяжении длительного времени определялась в офисе канцлера. В любом случае, работы у Киева на немецком направлении становится значительно больше, и для этого — для начала — нужно существенно усилить количественно и качественно посольство Украины в Берлине, перезапустить и мотивировать межпарламентскую группу дружбы, на уровне правительства четко определиться с виденьем и приоритетами нового инвестиционного плана для Украины. Стоит отметить, что на уровне аналитических центров двух стран уже запущена украинско-немецкая экспертная группа, инаугурационная встреча которой состоялась в июне в Берлине, и уже 7—8 ноября эксперты двух стран соберутся в Киеве для разработки и адвокации общего виденья отношений.
«СТРАННЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ НА ФОНЕ ХОРОШЕЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ В ГЕРМАНИИ»
Андреас УМЛАНД, немецкий политолог:
— Результаты значительно отличались от опросов общественного мнения. И в частности, партия Меркель больше потеряла, чем ожидалось. И это на фоне того, что социал-демократы тоже получили слабый результат. И как я подозревал, правые популисты получили больше, чем им предсказывали предыдущие опросы. Действительно, выходит так, что это достаточно странные результаты на фоне хорошей экономической ситуации в Германии, которая даже улучшилась за то время, когда большая черно-красная коалиция пришла к власти четыре года назад. И несмотря на хорошие социально-экономические результаты и активность правительства Меркель, обе правительственные партии значительно потеряли в своей поддержке. И сейчас высокая вероятность того, что возможно будет новая коалиция, которая может состоять с христианских демократов с другими коалиционерами.
— А в чем причина потери голосов обеими партиями на фоне, как вы сказали хороших социально-экономических результатов за четыре года деятельности этой коалиции?
— Я думаю, однозначно можно сказать, что это была тема беженцев, которая стала неоправданно важной темой во время предвыборной кампании. Например, на единственных дебатах между Мартином Шульцем, главным претендентом на должность канцлера от социал-демократов, и Ангелой Меркель, мне кажется, по вине журналистов главной темой была проблема с беженцами. И в связи с этим вопросы исламистского терроризма, национальной безопасности, отношения Германии с Турцией. К сожалению, все эти темы доминировали в этой предвыборной кампании, что сказалось на результатах как социал-демократов, так и крестьянских демократов.
— Андреас, вы сказали о вине журналистов, можете более детально объяснить, о чем идет речь?
— Например, на дебатах между Шульцем и Меркель больше половины времени было уделено проблеме беженцев и связанных с этой темой вопросов. И это многие критиковали, потому что есть другие важные вопросы. Например, для немецкой экономики очень важная тема — дигитализация, роботизация экономики и вопрос безработицы в связи с роботизацией экономики. Важными темами также является развитие Европейского Союза в будущем и отношения Германии со США, а также российско-украинский конфликт. Все эти вопросы были или второстепенными или даже третьестепенными. И вопрос о беженцах отодвинул на второй план остальные вопросы и в первую очередь помогал правопопулистской партии «Альтернатива для Германии».
— Считается, что немцы традиционно выступают за стабильность, но в данном случае очень многие поддержали эту крайне правую партию. Почему так случилось?
— Это, скорее, свидетельство протестного голосования. У нас всегда был праворадикальный электорат, но раньше он не был собран в одной партии. Нужно сказать, что в общеевропейских масштабах это все-таки не такой высокий результат, если его сравнивать с Австрией, Венгрией и Францией. Такого рода партии в этих странах получали намного больше, чем в Германии. Видимо, эти 13%, которые получит «Альтернатива для Германии», не такой в общеевропейских масштабах высокий результат.
— Сейчас многие прогнозируют создание черно-оранжево-зеленой коалиции, которую окрестили «Ямайка», поскольку эти цвета совпадают с флагом этой страны. Сложно ли будет управлять такой коалицией?
— То, что либеральные демократы и зеленые больше набрали, чем им предсказывали опросы, поднимает вероятность коалиции, которую окрестили «Ямайка». Коалиция из трех партий чуть сложнее, хотя в чем-то буде проще, поскольку общий результат обеих этих партий меньше, чем результат социал-демократов.
— И кто, по вашему мнению, в этом случае станет министром иностранных дел, вице-канцлером?
— Это министерство является самым престижным ведомством в правительстве и, скорее всего, представитель Свободной партии, либерал-демократ займет этот пост. А если либерал-демократы не захотят возглавить министерство иностранных дел, тогда этот пост может занять представитель зеленых. И сейчас обсуждается кандидатура на пост министра иностранных дел, это в первую очередь, председатель этой партии Кристиан Линднер или его заместитель Александр Ламбсдорф.
— Как этот состав правительства может повлиять на политику Германии в отношении Украины, реализации Россией Минских соглашений?
— Не думаю, что будут какие-то изменения политики, поскольку названные политические партии имеют одинаковые подходы к Минскому процессу и российско-украинскому конфликту. Можно даже сказать, что «коалиция Ямайка», возможно, будет занимать более жесткую позицию по этим вопросам. Если либеральный демократ станет министром иностранных дел, то он будет более жестко относиться к России. Но в общем разница будет небольшая по сравнению с предыдущим правительством.
— То есть можно твердо рассчитывать, что новое правительство сохранит санкции против России?
— Да. Смягчение санкций будет только в случае существенного улучшения ситуации на Донбассе. Сейчас нет такой позиции, что все санкции будут сохранены до того, как Донбасс будет освобожден. Позиция такова, что часть санкций может быть снята, если будет настоящее перемирье и часть тяжелого оружия будет выведена. Другими словами, сейчас существует идея, что будет постоянное смягчение санкций, а не сохранение полного санкционного режима до полного освобождения Донбасса.
— А реальным ли считают в Германия размещение миротворцев на Донбассе вплоть до контроля за участком украино-российской границы, которую сейчас Киев не контролирует?
— Здесь Германия поддерживает украинскую позицию, которая сводится к тому, что на всей территории оккупированных сейчас частей Донбасса должна быть тяжело вооруженная международная миссия и может быть даже временная администрация от ООН. И главное, чтобы граница между Украиной и Россией была поставлена под контроль такой миссии. Я не уверен, что этого можно достичь, потому что все это зависит от России, которая имеет в Совете Безопасности ООН право вето. Поэтому придется с Кремлем договариваться. И в этом вся проблема, но я бы сказал, если можно было какую-то миссию формировать от ООН, и если в ней не будут российские или пророссийские войска, а также российские или пророссийские командиры, то даже маленькая миссия ООН была бы в интересах Украины. Потому что это бы увеличило присутствие международных организаций на Донбассе. И мне кажется, это было бы хорошо, даже если бы это не была миссия, которую представляет себе Украина.
— Какие выводы нужно сделать Украине после выборов в Германии, с кем работать, чтобы продвигать свои интересы?
— Почти все украинские партии почему-то ориентируются на союз христианско-демократических партий, Европейскую народную партию (ЕНП). А украинским партиям нужно идти на союз с другими как в Германии, так и на европейском уровне. Мне кажется, это самое главное, чтобы такие партии как «Самопомич» и другие должны искать партнеров среди либералов, зеленых или социал-демократов. Это большой минус сейчас, что буквально все партии хотят присоединится к союзу правоцентристов — ЕНП.
Правительству Украины нужно продолжать работать, как и раньше. И здесь я не вижу каких-то проблем. Всегда была адекватная политика Киева в отношении с Берлином. Я думаю, что не стоит работать с «Альтернативой для Германии». Я знаю, что уже была там встреча украинского посла в Германии с представителями этой партии в Берлине. Но я думаю, что в принципе это бессмысленно. Потому что это не только пророссийская партия, я бы даже сказал, что это пропутинская партия. Например, заместитель председателя этой партии заявил, что Крым исторически принадлежит России. Поэтому они полностью поддерживают российский дискурс и поэтому нет смысла с этой партией вести разговор даже после того, как она вошла в Бундестаг.
