Практически по всем вопросам, затрагивающим жизненные интересы землян, американская администрация оказывается в одиночестве. Почти никто не согласен с тем, что и как она вытворяет на международной арене. Не согласны союзники, не согласны домашние. США оказываются во все большей политической изоляции. Эта изоляция является исключительно продуктом твердолобой политики американского президента.
Понимание политических интересов всегда дает возможность говорить о предсказуемости. Политическая гибкость позволяет добиваться баланса. Что для США после прошедших в Бонне и Генуе саммитов выглядит плохо с точки зрения международной политики, так это недостаток их готовности к компромиссам. Свидетельством этого является то, с какой заносчивостью американцы говорят о своем собственном пути в вопросах создания системы противоракетной обороны (НПРО) и сохранения климата на Земле. Администрация Буша (Bush) более чем очевидно делала ставку на то, что боннская конференция по реализации киотского протокола закончится провалом. Теперь администрация президента Джорджа Буша, которого, между тем, окрестили «едким техасцем», оказалась не только в роли проигравшей и говорящей «нет» стороны, но и в изоляции.
Точно также США оказались в изоляции и в вопросе развертывания системы противоракетной обороны. Ввести в заблуждение относительно этого обстоятельства не может даже дружеская тональность встречи Буша со своим российским коллегой Владимиром Путиным. Увязка сокращения наступательного ядерного арсенала с развертыванием системы противоракетной обороны звучит, конечно, неплохо, но союзников в реализации своих планов Буш все равно так и не нашел.
С одной стороны, уже подвергается сильной критике за свою готовность пойти на такую сделку Путин, с другой же, всем уже достаточно известна привычка Путина делать после саммитов шаг назад, будь то это встреча с Бушем или Цзян Цзэмином. Для Путина, понимающего, что он не сможет остановить реализацию американского проекта НПРО, имеет смысл лишь одно: подороже продать свою уступчивость. Россия с экономической точки зрения не в состоянии поддерживать в боеготовом состоянии свой ядерный арсенал, насчитывающий 7 000 боеголовок. Таким образом, сокращение ядерных арсеналов до 1 500 единиц с обеих сторон (у США в настоящее время насчитывается 6 000 боеголовок) — более чем в интересах России. К тому же, если США еще и оплачивают сокращение российских ядерных вооружений.
Однако это не устранит разногласий в вопросах, связанных с проектом НПРО и сохранением Договора по ПРО. Наоборот. С уменьшением наступательного потенциала он приобретает еще большее значение. Ни сомнительная сделка, ни повторяющееся как молитва обещание консультироваться с союзниками по вопросу развертывания системы НПРО, не могут скрыть того, что администрация Буша идет своим самостоятельным путем. При этом она проявляет готовность нарушать договоры или выходить из них. То, в какой изоляции оказалась администрация Буша в результате проведения такой неосмотрительной гегемонистской политики, показывает раздрай между партиями США в вопросах внешней и оборонной политики, который был бы немыслим еще несколько лет назад. Если в Сенате и Палате представителей и могли возникать жаркие споры по внутриполитическим вопросам, то, что касается внешнеполитических и оборонных проблем, там царили согласие и баланс интересов. Это превращало США в международном плане в предсказуемую и надежную ведущую державу.
Всего за несколько месяцев своего правления администрация Джорджа Буша потеряла изрядную долю от этого. Политическая самоизоляция США, напряженные отношения с союзниками, как с реальными, так и с потенциальными противниками по всему земному шару, является в большей мере продуктом идеологически твердолобой и безответственной политики нынешней администрации США, чем результатом изменения соотношения сил на международной арене.
Политическая архитектоника на земном шаре, конечно, проявляет активность. Политические пласты пришли в движение. Все более самостоятельной становится Европа, возрастает ее вес. Существующие и потенциальные очаги напряженности в Азии требуют от США большего внимания и присутствия их в Тихоокеанском регионе. Кто будет замалчивать эти процессы? Но для холодной самодержавности, в ауре которой США в настоящее время выступают на международной арене, они не имеют приоритетного значения. Об этом можно говорить и что касается дебатов по проблемам потепления климата на Земле, и НПРО, и вопросов контроля над стрелковыми вооружениями и более жесткого соблюдения соглашения от 1972 года о запрете биологического оружия, создания международного уголовного суда. Это лишь некоторые спорные вопросы.
Даже при всех тех проблемах, которые возникли после окончания «холодной войны» с появлением новых структур, при всей противоречивости европейской политики, где амбиции и реальность разделяет огромная пропасть, между США и Европой существуют тесные и широкие отношения. Ежегодные инвестиционные потоки, которые идут через Атлантику, составляют более 1 100 миллиардов долларов США и сами по себе имеют большое значение. К этому надо добавить сложившиеся исторические и культурные связи.
Причиной того, что США в настоящее время позволяют себе стоять в стороне на международной арене, является позиция, занятая администрацией. Своей бескомпромиссной политикой она уже загнала себя во внутриполитический угол. Победа Буша на выборах с минимальным перевесом позволяла стране надеяться на центристскую, сбалансированную политику.
Однако Буш ухватился за фалды консерваторов-экстремистов из своей партии и был вынужден заплатить за это потерей большинства в Сенате. Судя по всему, он так и не извлек из этого никакого урока, который можно было бы учесть во внешнеполитической деятельности. Если так будет продолжаться, Буш приведет свехдержаву США к полной изоляции, чего никто не желает.
