Спикер Государственной Думы Геннадий Селезнев сообщил, что не будет баллотироваться на пост руководителя нижней палаты парламента следующего созыва. Собственно, никакой особой сенсации в этом заявлении нет: после того, как Геннадий Селезнев окончательно разругался с Геннадием Зюгановым и был исключен из рядов родной коммунистической партии, никаких номенклатурных ресурсов для того, чтобы попасть в спикеры Думы, у него не осталось. В депутаты — еще куда ни шло: если Селезнев не допустит ошибки и не будет баллотироваться по списку собственной «карликовой» партии, а пойдет по одномандатному округу, его, разумеется, изберут. Но спикером Думы Селезнев уже не будет, на этот пост его просто некому выдвигать: для того ли будут бороться за депутатские места коммунисты и «Единая Россия», чтобы предложить на пост спикера чужого человека?
Сенсационно то, что Селезнев сам признал безнадежность своего положения. Его предшественник Иван Рыбкин после поражения собственного бесперспективного блока на выборах в Госдуму пытался баллотироваться — при поддержке Кремля — на пост спикера. Но с позором проиграл предложенному коммунистами Селезневу. Новый спикер оказался одним из гонителей предшественника, выделив ему маленький кабинетик, из которого Иван Петрович быстро переместился в исполнительную власть. Селезнев, как и остальные депутаты от КПРФ, считал Рыбкина ренегатом: избранный при поддержке коммунистов спикером Госдумы недавний активный коммунистический депутат Верховного Совета стал активным сторонником Кремля, членом Совета безопасности и — в конечном счете — лояльным чиновником администрации. Зато избрание Селезнева в Кремле расценили как коммунистический реванш: нового спикера долго не вводили в Совбез и вообще всячески игнорировали. Но уже через некоторое время Селезнев доказал, что может быть большим, чем Рыбкин. Рыбкин был человеком системы, а Селезневу удалось стать самой системой: еще в предыдущей Думе, где коммунисты имели куда большее влияние, ему удалось сосредоточить центр принятия решений в собственном кабинете, тесно связанным с кабинетами президентской администрации. Именно при Селезневе законодательная власть стала превращаться в придаток власти исполнительной, в «бумажного тигра», победного рыка которого никто уже не боялся. Когда импичмент президенту был провален, а вместо этого депутаты отправили в отставку правительство близкого к КПРФ Евгения Примакова, стало ясно, что в России слова «законодатели» и «власть» просто не сочетаются, — и все это не без виртуозности спикера… Ну а в новой Думе центр вообще сместился в Кремль, а спикеру оставили технические функции, с которыми он справлялся виртуозно. Зюганов и Селезнев разошлись не на почве убеждений, а на почве влияния. Лидер коммунистов не мог простить человеку, им же выдвинутому на высокий пост, того, что из «технического человека» коммунистов бывший главный редактор «Комсомолки» и «Правды» превратился в «технического человека» Кремля. Но аппаратного опыта Геннадию Николаевичу было не занимать.
Теперь все это уходит в прошлое. Но и за будущее Геннадия Селезнева не стоит волноваться: выстроив безотказно работающую систему, он останется в номенклатурной обойме еще на долгие годы. Ему найдут почетное место, находясь на котором можно будет написать мемуары о восьми годах спикерства. Ведь Геннадий Селезнев не только политик, он еще и журналист…
