На прошлой неделе в Вене был избран новый Верховный комиссар ОБСЕ по делам нацменьшинств. Им стал представитель Швеции Рольф Эккеус, Украина же тогда сняла с голосования свою кандидатуру — бывшего министра иностранных дел Бориса Тарасюка. Хотя месяц назад в Киеве считали, что у Тарасюка были шансы на победу. «День» попросил прокомментировать ситуацию самого Тарасюка, который убежден, что шансы у него были, и что без «руки Москвы» здесь вовсе не обошлось. О своих дальнейших планах экс-министр пока что не распространяется.
— Каковы были мотивы выдвижения Вашей кандидатуры?
— Такой шаг был обоснован и логичен. Имея одно из наилучших законодательств в Европе в сфере национальных меньшинств, отвечающее высоким стандартам ОБСЕ и Совета Европы, украинская власть (как исполнительная, так и законодательная) создала все условия для реализации на практике этих высоких стандартов. Среди всех политических партий в Украине сложился консенсус в вопросе национальных меньшинств. В результате этой политики и практики в Украине официально зарегистрированно 270 общественных организаций национальных меньшинств; их представители работают в органах исполнительной и законодательной власти всех уровней, тысячи школ, газет, десятки телевизионных каналов учат, пишут и вещают на языках национальных меньшинств.
Украина стала единственным государством, где миссия ОБСЕ, основанная в связи с ситуацией в Автономной Республике Крым, успешно выполнила свой мандат и прекратила свою деятельность в 1999 году, что было высоко оценено на саммите ОБСЕ в Стамбуле. В том же году руководство Украины пригласило ОБСЕ основать в Киеве Центр этнических исследований, который подчинялся бы Верховному комиссару по делам нацменьшинств и расширял бы его аналитические и прогнозные функции.
Украинская власть наладила конструктивное сотрудничество в вопросах национальных меньшинств со всеми соседними государствами, заключив соответствующие двухсторонние соглашения, либо включив специальные статьи в договоры с этими государствами.
Нашему государству удалось не только поддерживать межэтнический мир и согласие внутри страны, но и выступать посредником либо миротворцем в тех странах или регионах, где вспыхнули очаги межэтнических конфликтов (Хорватия, Босния и Герцеговина, Косово, Абхазия, Нагорный Карабах).
Наконец, ни Украина, ни любое другое из новых независимых государств не были и не являются представленными в руководстве ОБСЕ и Совета Европы. В то же время представитель Западной Европы занимал должность ВКНМ на протяжении 7 лет.
Для меня это решение было далеко не простым. Я понимал, что шансы получить должность ВКНМ были «50 х 50». Но ведь они же были! Как уже отмечалось, с момента создания этой должности в 1992 году ее неизменно занимал бывший министр иностранных дел Нидерландов Макс ван дер Стул. В ноябре прошлого года накануне Стамбульского саммита ОБСЕ была предпринята попытка избрать нового Верховного комиссара из трех кандидатов, которые были официально выдвинуты странами-членами ЕС (Португалией, Австрией и Швецией). Но эта попытка потерпела поражение, в результате чего полномочия Макса ван дер Стула были продлены в порядке исключения на один год, то есть до ноября 2000 года.
По состоянию на октябрь этого года страны ЕС были еще дальше от консенсуса относительно единого кандидата, чем год назад. Возник закономерный вопрос: почему на эту должность не может претендовать представитель Украины, страны, достижения которой в сфере национальных меньшинств общепризнаны.
В октябре с.г. мной, как человеком, хорошо владеющим этой тематикой, было предложено вступить в борьбу за эту должность. По согласованию с Президентом 19 октября, Министр иностранных дел Анатолий Зленко официально выдвинул мою кандидатуру председательствующей в ОБСЕ Австрии как человека, «который хорошо известен в странах ОБСЕ». При этом я прекрасно понимал, что поражение может сказаться на моем авторитете. Но меньше всего волновался по этому поводу, поскольку понимал, что кто-то же должен начинать... Для скептиков хотел бы сразу отметить, что работа за границей никогда не была для меня целью. Таким образом, этот мотив не был для меня определяющим. Преобладало стремление доказать, что Украина способна бороться за высокие должности в общеевропейских структурах, что отвечало бы ее роли и месту в деле укрепления стабильности и безопасности. Убежден, что такое время наступило!
— Одновременно с внесением кандидатуры всем заграничным учреждениям Украины в странах- членах ОБСЕ были даны соответствующие поручения. Мной лично были проведены встречи либо телефонные разговоры с почти пятьюдесятью главами внешнеполитических ведомств и международных организаций. Первый такой разговор состоялся уже 20 октября с российским министром Игорем Ивановым. На следующей неделе в Вене при участии нашего представительства были проведены встречи с главами около 30-ти делегаций при ОБСЕ. Для личных встреч с министрами иностранных дел принял участие в работе Римской конференции (3 — 4 ноября) по случаю 50-летия Европейской конвенции по правам человека и Комитета Министров Совета Европы в Страсбурге (8 — 9 ноября). Значительная работа была проведена нашими заграничными учреждениями. В результате, накануне Венской встречи ОБСЕ мы имели поддержку правительств почти 20 стран, которые представляли 5 регионов ОБСЕ, 11 из 12 стран-участниц СНГ и 9 из 13 стран, которые были под мандатом ВКНМ. Все это свидетельствовало об авторитете, который приобрела Украина вследствие своей взвешенной внешней политики и в частности — своей ролью непредубежденного посредника и миротворца.
— Что Вы можете сказать о соперниках?
— Накануне Венской встречи их было трое: португалец Жозе Кутилейро (бывший Генеральный секретарь Западно-Европейского Союза), швед Дениел Таршис (бывший Генеральный секретарь Совета Европы ) и бельгийский сенатор Ален Дестекс. Первых двух знаю лично много лет и на разных должностях. С Д. Таршисом встречался еще до его избрания Генсеком СЕ в Швеции во время моего рабочего визита в качестве заместителя Министра. С Ж. Кутилейро я был знаком еще со времен работы послом в Брюсселе. Кстати, сразу после выдвижения моей кандидатуры позвонил обоим и проинформировал их, поскольку ценю нормальные человеческие отношения превыше всего. Тогда же узнал, что шведское правительство намеревалось заменить кандидатуру Д. Таршиса на посла Рольфа Эккеуса, который возглавлял миссию ООН в Ираке, был послом в США, занимался вопросами разоружения (вопреки сообщениям некоторых наших СМИ, он никогда не был министром иностранных дел Швеции).
— Почему же Вас не избрали?
— Как вы понимаете, соперники были достаточно сильными и опытными. Тем не менее ни одна из стран не желала уступать. Внутри Европейского Союза происходила борьба за выдвижение единого кандидата. В ночь на 31 октября страны ЕС достигли консенсуса относительно кандидатуры Р. Эккеуса, которого также поддержали некоторые страны-кандидаты на вступление в ЕС. Таким образом, украинскому кандидату противостоял не другой кандидат, а целая группа стран.
Вдобавок, далекой от поддержки была российская позиция. В связи с этим не могу согласиться с утверждением, что якобы «руки Москвы» здесь не было. Была! Вспомните хотя бы обнародованное накануне Дмитрием Рогозиным заявление думского комитета по международным делам с «просьбой» к министру Игорю Иванову не поддерживать украинского кандидата. И эта просьба была услышана (об этом мне было известно доподлинно). Кстати, страны ЕС использовали эту позицию как дополнительный аргумент и рычаг давления на украинскую делегацию с требованиями «не мешать консенсусу» (не забывайте, что даже на тот момент украинского кандидата поддерживали 18 стран !).
Мотивацию и объяснения руководства нашей делегации комментировать не буду. Результат известен всем — Верховным комиссаром ОБСЕ по делам нацменьшинств был избран Р. Эккеуса, но в связи с его занятостью — только с июля следующего года. А до того времени снова продлены «в порядке исключения» полномочия Макса ван дер Стула.
Кстати, несколько слов о Максе ван дер Стуле. Ему пришлось начинать и развивать институт Верховного комиссара. На протяжении 7 лет он безупречно выполнял свои деликатные миссии, демонстрируя лучшие образцы «тихой дипломатии». Знаю об этом и из своего собственного многолетнего опыта сотрудничества с ним в связи с ситуацией вокруг АРК, а также в связи с безосновательными обвинениями нашего «стратегического партнера» относительно использования русского языка в Украине. Приятно было слышать во время министерского заседания ОБСЕ в Вене теплые слова признательности в адрес Макса (мы с ним на «ты»), которые он безусловно заслужил.
