Война - не время для пространных дискуссий, но именно острые критические моменты обнажают то, что в относительно спокойном темпе незаметно или считается второстепенным. Часто отвлечения от первоочередных задач, на которые было «золотое» время, приводят к критическим промедлениям и впоследствии катастрофическим последствиям. Годы относительного затишья на востоке Украины, где линию фронта стало принято называть линией разграничения, а оккупация превратилась в вялотекущую позиционную войну, многие нам подавали как путь к «примирению». В информационном поле с самого начала появлялись миролюбивые императивы под соусом «нас поссорили», а Кремль сошел с ума лишь частично и не навсегда. Слово «Победа» почти не звучало, термин «деоккупация» уступил «реинтеграции», а о стратегии освобождения украинских территорий вообще никто не слышал, по крайней мере среди людей. Агрессия России против Украины замкнулась на «проблеме Донбасса» и «анексированного Крыма». В конце концов, оказалось, что и без первого и без второго страна все равно может жить полноценной жизнью, а значит, можно смириться. Неприятно, но далеко не смертельно. Атака России на Харьков и тем более на Киев системами реактивной артиллерии, крылатыми ракетами и бомбардировщиками не могла привидеться даже в самых страшных снах. Как-то свыклось…
События, развернувшиеся на прошлой неделе, доказали, что делать не только правильные, но и своевременные выводы и акценты – это одно из условий выживания и один из способов достичь победы. Война имеет свои темпы и свои этапы. Наступление, оборона, контрнаступление, инициатива, перехват инициативы – все это акты в драматургии страшной пьесы, участниками которой невольно становятся люди, народы и страны. Но у нее есть свои авторы и режиссеры. А значит, Зло захватнической войны имеет конкретные имена.
Нападение России на Украину 24 февраля на самом деле является ужасным, масштабным, но лишь этапом агрессии и оккупации нашей страны. У нас было длительное время на подготовку к нему, и уже сейчас можно подводить баланс того, что было сделано правильно и вовремя, а в чем мы допустили слабость и промедление. К сожалению и мир реагирует только на шоковые раздражители, а в другое время предпочитает не замечать проблемы, которая зреет и неизбежно должна взорваться, когда часто бывает поздно противодействовать последствиям такого взрыва. Поскольку в это время появляются тысячи убитых гражданских, искалеченные тела, навсегда и безвозвратно оборванные судьбы.
Первая неделя широкомасштабного российского вторжения по всем фронтам доказала, что враг не добился своего, а его слабые стороны проявились на весь мир. Враг очевидно нуждается в паузе, которой у нас нет – мы должны действовать постоянно, неустанно и решительно. С каждого клочка нашей земли его будет выбивать труднее, чем не пустить его. Мобилизация сил всей страны – это тот фактор, который вместе с шоком боли и осознанием крайней опасности помогает сделать все, чтобы оккупант в прямом смысле чувствовал, как под его ногами горит земля, а впереди и за спиной ждет смерть.
Что мы должны сделать немедленно для того, чтобы не только остановить врага, но и рано или поздно перейти в контрнаступление? Об этом «День» побеседовал с военно-политическим обозревателем группы «Информационное сопротивление» Александром Коваленко.
«РОССИЙСКАЯ ХВАЛЕНАЯ АНАЛИТИКА НЕДООЦЕНИЛА ВОЗМОЖНОСТИ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ УКРАИНЫ»
- Александр, если в первые дни войны наступление Путина действительно выглядело крайне угрожающе, то через неделю российской инвазии в Украину видно, что что-то пошло не по планам Кремля. Интересна ваша оценка ситуации и то, насколько врагу удалось реализовать свои планы?
- Надо с самого начала понимать, что силы врага действительно больше наших. И живой силой, и техникой, и технологиями. Это факт. Кроме того, их преимущество еще и в том, что они могут производить удары по нам с территории Беларуси без ответа от нас. При этом Россия так и не смогла добиться тех целей, которые ставила перед собой. Первой целью агрессора было оккупировать Киев минимум в течение 48 часов. К этим целям также относилась оккупация в первые часы таких ключевых городов, как Харьков, Сумы, Чернигов. Но опять же это им не удалось. Причем российская пропаганда, российские СМИ, ряд российских журналистов уже 24 февраля в 9 утра писали о том, что «Харьков наш». Понятно, что это были несработавшие информационные заготовки, поскольку что-то пошло не так.
Сейчас мы видим, что Российская Федерация совершает оккупационные действия в Украине непосредственным захватом и контролем территорий. Для этого она использует мобильные группы для продвижения вдоль трасс общего пользования, дорог в основные города. Абсолютное большинство крупных городов ей не под силу взять. Таким образом, она эти города обходит и двигается дальше. Такую ситуацию можно отнести к новой концепции ведения войны, а именно к мобильной войне, которую разрабатывал Генштаб РФ. Эту концепцию годами отрабатывали с 2014 года с учетом ошибок, совершенных в 2008 году российской армией во время оккупации Грузии. Но, в конце концов, что получилось? Вся их хваленая аналитика, хваленые эксперты недооценили возможности Вооруженных сил Украины. Кроме того, они недооценили свои возможности, а именно то, что Российская Федерация на данный момент не способна вести боевые действия против равного противника, хоть и более слабого количественно и технически, но при этом равного по возможностям. К примеру, за все время Россия не воевала со странами, в которых есть ПВО. Та же их операция в Сирии – это операция против повстанцев, которые не были регулярной армией и которые в своем большинстве не были даже вооружены банальными переносными ЗРК. Поэтому Россия там могла безнаказанно с помощью своих воздушно-космических сил бомбить повстанцев. Конечно, и там их наказывали периодически, но все равно с учетом тех боевых потерь, которые российская армия понесла в Украине, их нельзя и близко сравнить с Сирией. Для самих российских ВКС это катастрофа, учитывая то, с какими сложностями они в течение десятилетий накапливали парк новых истребителей Су-34, Су-35, Су-30СМ, ударных вертолетов, таких как Ка-52. Для них потери этих боевых единиц являются еще более шокирующим ударом, чем потери тысяч военных. Вообще, для российского командования люди не являются ценным материалом.
Кроме того, что проявилась очевидная неспособность России вести войну против равного противника, еще одной проблемой оказалась абсолютно катастрофическая логистика. Резервы, тыл, коммуникационные возможности – все это у них функционирует очень неэффективно. На сегодняшний день видим, как целые подразделения оставляют свою технику и убегают в неизвестном направлении. Остается техника, которая не просто сломалась, а потому, что ей банально не на чем ехать, у нее кончилось топливо. Все могут увидеть кадры того, как нами истребляются российские колонны с горюче-смазочными материалами. Таким образом, россияне совершили рывок, но обеспечить его они не способны.
Серьезной проблемой для россиян остаются больницы. Кремль думал, что все решится очень быстро. А теперь каждый день Россия получает по тысяче, по полторы тысячи трупов. Помимо трупов еще больше 300-х. Как следствие те госпитали, которые были расположены в том числе и под видом лагерей для беженцев с Донбасса у границ с Украиной, сейчас не справляются с потоком раненых. В Беларусь, в частности в Мозырь, постоянно направляются колонны с ранеными и трупами. Но опять же больницы в Беларуси не справляются с таким количеством тел и раненых. Их вывозят в Россию. То же самое в Белгороде, Воронеже, откуда этих раненых доставляют дальше в глубь России. В результате продолжительности передвижений значительная часть «300-х» превращается в «200-е». Таким образом, возвращаемся к отсутствию нормальной логистики, достаточному обеспечению госпиталей, да и вообще бездарному планированию всей операции с аналитической точки зрения. Все это привело к тому, что Российская Федерация сейчас увязла и, имея достаточный ресурс, затормозила продвижение.
Мы видим попытки России вынудить Беларусь официально вступить в войну против Украины, а не только предоставлять свою местность для нанесения ударов по нашей территории и ее оккупации. Сейчас Россия перебрасывает в сторону Украины новые подразделения из других своих регионов, как это было с середины октября 2021 года. Если Беларусь поддастся все же на все манипуляции и провокации России, которые та инициирует, то тогда Россия получит возможность воспользоваться потенциалом белорусской армии, чтобы компенсировать свои потери и выиграть время пока подтягивается резерв из самой России.
– Насколько они мотивированы? Все-таки это чужая земля, где их не ждут.
– Сейчас проблема для России заключается еще и в том, что те подразделения, которые использовались для вторжения в Украину, были наиболее боеспособными в российской армии. Они были лучше оснащены, наиболее подготовлены. И вот они, уж если не полностью уничтожены, то нравственно и психологически подавлены точно. Те же подразделения, которые будут подтягиваться, - это уже второй сорт, если не третий. От них требовать какой-то эффективности действий тем более не стоит.
– Опять же резерв нужно формировать из кого-то и чего-то. Это снова пушечное мясо?
– Да. Путин может объявить мобилизацию, и тогда снова на нас пойдет пушечное мясо, которого никто не жалеет.
– Мы видим, что оно не очень эффективно воюет. Но Россия при этом наносит ракетные удары, и не только по стратегическим объектам, но очень часто по гражданским.
– Для этого они используют крылатые ракеты «Калибр» или ракеты 9М723 от ОТРК «Искандер». Но дело в том, что такого рода вооружение в РФ не массовое. У этих ракет есть свой конечный ресурс. Эта информация закрыта, но известно, что российский военно-промышленный комплекс не наштамповал столько такого оружия, чтобы был какой-то бесконечный запас. Тем более, определенную часть они использовали за время военной кампании в Сирии. Можно сказать, что время в этом плане играет в нашу пользу. Тем более, мы видим, что за все эти дни регулярных ударов наше ПВО не уничтожено окончательно. Оно продолжает работать и выполнять поставленные задачи. Наше ПВО истребляет в том числе и упомянутые ракеты. И это при том, что российская пресса писала, мол, технические свойства этих ракет таковы, что они практически неуязвимы. Они достаточно уязвимы и были сбиты в воздушном пространстве Украины. Так что продолжаем обороняться в таком формате.
«НАША ПВО ОДНА ИЗ САМЫХ МОЩНЫХ В ЕВРОПЕ»
- Насколько вред, который оккупанты нам нанесли за это время, для нас действительно критичен?
- Важно опять же отметить, что в первые дни Россия своей цели не достигла, в том числе и в плане разрушения критических объектов инфраструктуры и стратегических военных объектов. Конечно, мы понесли определенные потери, поскольку это было довольно массированное нападение. У нас есть как средства большого радиуса поражения, а это модификация ЗРК С300, так и средства средней и малой дальности. То есть эшелонированная форма ПВО сохранилась и не утратила своей действенности. И хотя ПВО у нас еще советского образца, тем не менее она одна из самых мощных в Европе. И эти слова не являются преувеличением или бравадой. Это факт. И с этой ПВО пришлось столкнуться в Российской Федерации. Кроме того, есть еще один важный момент. Россия развивала свое вооружение уже в нынешнем формате с соответствующей модернизацией тех же истребителей, вертолетов, созданием крылатых ракет, основываясь при этом на советской базе и советских наработках. При этом тренировки у них проходили с учетом старой советской ПВО. Конечно, мы лучше знаем методы ухода от ПВО, методы защиты от ПВО этих самолетов, чем того же F35, на котором нам не приходилось тренироваться. Поэтому мы хорошо знаем, на что способно российское оружие, и знаем, какие действия они будут применять, чтобы ускользнуть от наших контратак. Соответственно мы знаем, как и когда наносить удары на опережение. У нас сохранились средства радиоэлектронной борьбы, средства ПВО и сама коммуникация между войсками не была утрачена, а это очень важно. Таким образом, критических ударов враг по нам не смог нанести. Повреждена инфраструктура, но между зданиями, штабами, объектами связь и эффективная координация сохраняются. Можем убедиться в эти дни, что наши действия слаженны, организованы. А враг до сих пор не может перехватить оперативное преимущество, а наоборот, увязает в болоте, в которое сам себя загнал.
- Для многих остается парадоксом, как Путин мог так просчитаться. Очевидным было его доминирование, но с его разведкой, с его агентурой в глубине нашего тыла и на разных уровнях, разве он не мог сформировать для себя более или менее реальную картину украинской действительности и главное настроений? Какие факторы его наконец остановили и можем ли мы в конце концов перейти в контрнаступление?
- Начнем с того, что в некоторых моментах мы уже перешли в контрнаступление и освободили некоторые населенные пункты. Самой большой неожиданностью для российской армии и ее деморализующим фактором было то, что граждане Украины их встретили совершенно без энтузиазма. Очевидно, россиян готовили к другому и внушали им, что в Украине их ждут как «освободителей». А оказалось, что их встретили не цветами, а коктейлями Молотова. И даже когда не было коктейлей Молотова, то люди шли с голыми руками против врага и ложились под танки оккупанта. Это очень сильно деморализует. Когда производится выстрел поверх голов мирной толпы, а люди не останавливаются, это поражает агрессора. Посмотрите, кого на нас бросили. Среди них очень много срочников. Разве им нужна эта война на чужой земле, где их так встречают?
Кроме того, очень хорошо и эффективно себя проявила территориальная оборона. У многих из этих ребят есть боевой опыт участия в АТО и ООС. Таким образом, к тому комплексу сопротивления, который оказывает Украина, Россия оказалась совсем не готова. Плюс, помимо всего прочего, она была совершенно не готова к тем санкциям, которые были введены против нее Западом, в результате консолидации мирового сообщества. Она планировала завершить все довольно быстро, в очень короткие сроки и поставить мир перед фактом. Учитывая неповоротливость бюрократической машины на Западе, и в частности в ЕС, Россия рассчитывала, что не получит серьезных политических и экономических ударов, так как все очень быстро должно было закончиться и Западу было бы просто не до этого. И к этому Россия готовилась несколько лет. Она накапливала золото-валютные резервы, накапливала валюту даже изымая ее из обращения. А теперь, учитывая ситуацию, Россия, имея самые большие золото-валютные резервы, которые должны ее спасать от санкций в нынешней ситуации, просто не имеет к ним доступа. Она имеет доступ к менее чем 100 млрд долларов из более чем 650 млрд долларов. При этом она получила не те санкции, на которые рассчитывала и к которым готовилась, а те, которые фактически уничтожили ее экономику. Эксперты говорили, что Россию ждет фиаско в случае вторжения в Украину. И вот она это фиаско получила. Эта консолидация мирового сообщества и сопротивление внутри самой Украины оказывают мощное давление на руководство, на бизнес и население России. А еще это давление на олигархов, элиты России. Они ведь теряют сотни миллиардов долларов ежедневно. Также я убежден, что многие из тех, кто приближен к власти там и имеет непосредственное отношение к власти, уже задумываются, не лучше было бы сброситься по этой сотне миллиардов и убрать Путина. Эти люди вкусили сладкой и цивилизованной жизни. Им не хочется возвращаться во времена каменного века.
«НЕ ИСКЛЮЧЕНО, ЧТО В ОПРЕДЕЛЕННЫЙ МОМЕНТ ОКРУЖЕНИЕ ПЕРЕСТАНЕТ СЛУШАТЬ ПУТИНА И ВЫПОЛНЯТЬ ЕГО УКАЗАНИЯ»
– Все, что вы перечислили, доказывает очень важную вещь: Путин находится в своей капсуле иллюзий. У него в определенной степени изолированное и искаженное представление о жизни и мире. Возможно, он дезинформирован, возможно, сошел с ума. Об этом многие говорят всерьез. Такой человек, в любом случае, если будет доведен до определенного состояния, может проявить крайнюю степень злости. Использует ли он «красную кнопку»? Что могут сами россияне сделать, чтобы не допустить этого, ведь горячо будет и им?
– Не сам лично Владимир Путин будет нажимать на «красную кнопку», если у него произойдет очередной кризис. То, что Путин не дружит с реальностью, подмечено довольно давно и многими. Не исключено, что он действительно страдает определенным психическим расстройством. Но, опять же, собственноручно ни на какую «красную кнопку» он нажимать не будет. Этот приказ он дает своим подчиненным. Поступят ли они так? Сомневаюсь. Это непростая задача. Прежде всего, потому, что в окружении Путина на разных уровнях не рады тому, что сейчас происходит. И этот промежуток времени с 24 февраля черный не только для Украины, но и для России. А учитывая потери, в какой-то мере для них еще чернее. У нас на фоне этой агрессии поднялся нравственный дух. В России, помимо того, что они начали получать бесконечные «похоронки», которых на самом деле меньше реального количества погибших россиян, лежащих по дорогам и полям, у них начинается еще и внутренняя деморализация в результате кризиса. Россияне уже начинают чувствовать себя изгоями. Поэтому не исключено, что в определенный момент Путина перестанут слушать и выполнять его указания. Не исключено, что его могут изолировать и пойти на какие-то переговоры, но уже без всякого участия самого Путина.
- Мы коснулись российских олигархов и их возможной роли в решении сложившейся ситуации. А что вам известно сейчас о поведении украинских олигархов, которые сейчас могут потерять огромный источник доходов, ведь они высасывали свои капиталы именно из Украины?
– Те олигархи, которые представляли у нас интересы Российской Федерации, сделали все, чтобы оставить Украину еще до вторжения. Кому-то это удалось, кому-то нет. Тот же Ахметов вообще летал туда-сюда. На мой взгляд, сейчас говорить о поддержке олигархов можно только в том случае, если эта помощь исключает пиар и искренняя. И это касается не только олигархов, но и разных медийных персон, к которым относятся и политики. Ведь война – это еще повод для саморекламы. Такие люди еще в 2014 году надевали бронежилеты, разгрузки, брали автомат и делали красивые фото. Мол, они с народом, с армией. Аналогично и олигархи могут демонстрировать, что они помогают, передают что-то армии, а на самом деле запускают определенные коррупционные схемы, через которые они «отмывают» свои же деньги. На сегодняшний день мне известны конкретные факты поддержки украинской армии определенными лицами, которые имеют достаточно весомое состояние. Но эти люди нигде не называют себя. И эти конкретные люди поддерживают армию не только сейчас, но и в течение всего времени российско-украинской войны с 2014 года. По новостям вы об этом не узнаете.
«НА СЕГОДНЯ В УКРАИНЕ ЕСТЬ ЧЕТКОЕ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ: ВОЕННЫЕ ЗАНИМАЮТСЯ ВОЙНОЙ, А ПОЛИТИКИ ДИПЛОМАТИЕЙ»
- Александр, вы сказали, что вполне возможно полноценное контрнаступление, и частично мы уже его начали. Нынешние события побуждают вспомнить 2014 год. Все-таки, по-вашему, тогда можно было отбить украинские города?
– Безусловно, нельзя сравнивать 2014 год с нынешней ситуацией на фронте. Ни для кого не секрет, что наша армия в то время не была в необходимом боеспособном состоянии, в котором должна быть армия в стране с населением более 40 млн человек. Вооруженные силы были деморализованы. Оружие воровалось и продавалось в другие страны. Те достижения военно-промышленного комплекса, которые были, так же продавались и никак не применялись в Украине. Поэтому в некоторых странах были БТР-4, а в Украине их не было. В 2014 году мы столкнулись не только с внешней агрессией, но и проблемой отсутствия боеспособной армии. Этот фактор сильно влиял на сопротивление. Тогда многие говорили об освобождении Луганска, Горловки и других оккупированных городов, но в то время ситуация не всегда способствовала этому, так как одно дело воевать с диверсионными группами, которые применяла Россия, а другое - с регулярной армией РФ. Противостояние на то время более чем подготовленными регулярными войсками России могло пойти по другому сценарию и закончиться не в нашу пользу. Говорить, какие решения тогда были верными, а какие нет, сейчас довольно проблематично, поскольку нельзя говорить с уверенностью, учитывая тогдашние возможности ВСУ. Хотя подчеркну, что и тогда моральный дух украинцев и жажда сопротивления были достаточно высокими. На сегодняшний день наша армия обеспечена всем необходимым. Хочется, конечно, больше нового оружия, например, оперативно-тактических ракетных комплексов (ОТРК), которые могли бы бить на расстояние до 500 км, а то и больше, например «Гром-2». К сожалению, не успели его довести до соответствующего состояния, но это не проблема. Доведем после войны…
- После того, как произошло полномасштабное вторжение, как ни странно, у многих, особенно у переселенцев, появилась надежда о возможности в случае контрнаступления освободить оккупированные территории. Насколько такие надежды реальны сейчас?
- Абсолютно реальны. Оккупант к нам заехал по дорогам общего пользования. В определенный момент, если российские военные поймут всю фатальность пребывания на нашей земле, им также можно будет предоставить зеленый коридор для выхода из Украины, в том числе и с территорий, которые уже восьмой год находятся под оккупацией. Я не знаю, насколько в ближайшее время будет реальным уход их из Крыма, но то, что оккупированная часть Донбасса может быть освобождена, – это вполне реально. К тому времени Россия будет достаточно истощена и деморализована. А мотивация играет очень важную роль. Можно представить себе еще больший подъем нашего духа, когда мы от обороны перейдем к контрнаступлению и начнем освобождать свои земли.
– Как влияет политическое руководство на действия армии?
- На сегодняшний день в большей степени определенного рода решения в вопросах тактики и стратегии поведения войск, планирования и оперативной активности принимают непосредственно военные. То есть военные занимаются войной. Политические решения не оказывают критического влияния на действия армии. Политики в настоящее время занимаются дипломатией и представительством государства, транслируют позицию внутри страны и перед миром. Конечно, в этом четком распределении ролей ситуация действительно изменилась в положительную сторону. Сейчас никто никому не мешает.
«ОККУПАНТ ДЕЙСТВУЕТ ПО ПРИНЦИПУ СТАДНОЙ СТРАТЕГИИ – СТРОИТСЯ В РЯД НА ТРАСАХ И НАПРАВЛЯЕТСЯ В АД»
– Как вы можете оценить помощь Запада нам? Насколько она полноценна и эффективна?
- У Запада есть свои обязательства, которые они не могут не выполнять как представители цивилизованного мира. Например, для стран НАТО существует пятая статья. А поскольку мы не являемся страной НАТО, то ситуация с помощью нам существенно усложняется. Сейчас и близко не стоит рассматривать вариант участия Альянса в войне на территории Украины против РФ, если только Россия не нападет на какую-нибудь страну НАТО. Здесь не надо тешить себя надеждой, поскольку непосредственное участие в войне за Украину войсками НАТО исключается априори. Политическую, финансовую и военную помощь мы получаем. Санкции – это очень мощная помощь тоже. Все эти факторы помощи очень эффективны и крайне необходимы. И эта поддержка сейчас отличается от 2014 года. Тогда говорили, что мир с нами, но что-то в этом было неабсолютное. И российские пропагандисты использовали такую половинчатую позицию Запада для нашей деморализации. Они демонстрировали, что Запад действительно де-факто с Россией, торгует с ней, ведет диалог и вообще имеет дела. После 24 февраля мы действительно видим мир с нами. Ведь Путиным перейдена четра в том числе и в геополитическом измерении, и этого нельзя не учитывать.
В военно-техническом плане страны Запада начали нам оказывать такую поддержку еще тогда, когда угроза вторжения в Украину со стороны России стала более очевидной. Нам тогда начали поставлять противотанковые ракетные комплексы, противобункерные системы, переносные ЗРК – NLAW, джевелины, M141, стенгеры и др. Все это мы начали получать в достаточном количестве и продолжаем получать. Даже Германия переступила через свои принципы не помогать воюющим странам, за исключением Израиля, и начала поставлять нам летальное оружие. Как мы видим, такой формат помощи нам очень важен, так как нам необходимо останавливать большое количество бронированной техники, которая идет на нас на убой.
– Кстати, такое поведение агрессора многих удивило. Они целенаправленно лезут в ловушку.
- Вообще оккупант действует по принципу стадной стратегии – выстраивается в ряд на трассах и направляется в ад. Использование стингеров – это тоже очень хорошо. Ведь видим, что РФ, несмотря на угрозу от украинской функциональной ПВО, все равно продолжает запускать в наше воздушное пространство истребители и ударные вертолеты. Поэтому, чем больше у нас ПЗРК, тем меньше в России вертолетов и, если удается достать, истребителей и штурмовиков.
– Но есть что-то, что Запад не может предоставить нам из вооружения или еще не предоставил?
- Единственное, что хотелось бы от стран Запада, это обеспечения Украины вооружением, о котором речь не шла до полномасштабного российского вторжения в Украину. Мы слышали о том, что нам планировали предоставить истребители советских образцов, например МиГ-29, что очень правильно. Нам не нужны именно сейчас F15 или F16, так как обучение пилотов – очень длительный процесс, чтобы они становились асами. Поэтому нам нужны уже знакомые для наших пилотов истребители, то есть советские образцы авиации. У нас очень профессиональные пилоты, асы, но у нас нехватка именно техники.
Также есть вид вооружений о котором раньше никогда не поднимался вопрос, но, надеюсь, что это обсуждается. Видим, что по нам производятся обстрелы с территории России и Беларуси. Для нас важно наносить ответные удары. Решить этот вопрос могут как вариант оперативно-тактические ракетные комплексы (ОТРК). В Украине на вооружении есть сегодня только «Точка-У», которая не может достать до тех объектов, из которых по нам проводятся обстрелы. Поэтому нам нужны ОТРК западных образцов с дальностью поражения цели до 300 км и более. Это такой базовый набор необходимых видов вооружений, который сейчас нам необходим на этом этапе войны.
– Вы сказали о длительности обучения пилотов на западных образцах самолетов, что делает проблемой их использование. Но есть еще один аспект, о котором следует упомянуть, – это совместимость видов вооружений западных и советских образцов.
– Да. Например, когда говорят о средствах ПВО западных образцов, здесь есть определенная дилетантская манипуляция. Ведь тогда потребуется интеграция в общую систему ПВО Украины. А такая интеграция, равно как и в обучении пилота, занимает довольно длительное время. Даже США, получившие «железный купол» от Израиля и попытавшиеся интегрировать его в свою систему противоракетной обороны, в которой основным комплексом является Patriot, не смогли этого сделать. У них сейчас «железный купол» стоит отдельно и они не знают, кому его продать. Даже хотели передать его Украине. Наши на тот момент согласились, но помимо того, что Израиль как производитель «железного купола» этого не захотел, возникала другая проблема - интеграция в нашу систему ПВО. И не факт, что такая интеграция была бы успешной, как мы видим по примеру США.
– Хорошо, но можно для защиты нашего неба использовать ПВО соседних с нами стран НАТО
– И здесь возникает проблема. ПВО стран НАТО, например, может распознать наши истребители и вертолеты как вражеские.
- Система распознавания «Свой-чужой»…
- Именно так. А может быть, если российский истребитель попадет в наше воздушное пространство, то по нему может сработать и наше ПВО, и ПВО НАТО. Тогда может случиться конфуз, когда одно ПВО сработает для отстрела другого ПВО. И к сожалению такой конфуз просто неизбежен. Поэтому, по моему мнению, об этих видах вооружений на этом этапе говорить не стоит.
– Сейчас, кстати, много говорят о закрытии неба над Украиной. Как это выглядит технически и действительно ли это необходимо сделать?
Технически, повторяю, со стороны того же НАТО невозможно. Потому что средства ПВО НАТО не охватывают все воздушное пространство Украины. Таким образом, если отключить ПВО Украины и положиться исключительно на ПВО НАТО, то останутся участки, где фактически не будет возможности сопротивляться российской агрессии – как ракетам так и авиации. Поэтому, на мой взгляд, сегодня технически реализовать полную бесполетную зону над Украиной невозможно.
«ПРОБЛЕМА ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНЫХ ГРУПП – ИХ ДЕЙСТВИЯ МОГУТ БЫТЬ НЕСЛАЖЕННЫМИ С ДЕЙСТВИЯМИ ВСУ»
– Путин с нами воевал с самого начала «их тамнетами». Сейчас Запад может использовать такую же методику в Украине против захватчика зеркально? В том числе из-за использования Иностранного легиона, когда в Украину могут быть направлены добровольцы, а не регулярные войска.
- Очень сложный вопрос. У меня позиция, воспринимаемая многими неоднозначно. Во-первых, страны Запада никогда не пойдут на такой шаг, как вы описали. Да, уже есть желающие добровольцы в Иностранный легион, но это именно добровольцы, а не западный вариант «их тамнетов». Ведь такое поведение против нравственных принципов Запада как такового. Второе, что касается интернациональной группы, которая будет воевать на территории Украины за Украину. В последние годы я постоянно сталкивался с таким фейком российских пропагандистов, как то, что за ВСУ воюют разного рода наемники. С 2014-го по нынешний 2022 г. появляются такие вбросы. Они направлены на то, чтобы нивелировать представление о возможностях и потенциале Вооруженных сил Украины. Россия всегда так делает, когда пытается в своем информационном пространстве умалять потенциал другой армии. Например, они так поступали во время войны в Карабахе, когда говорили, что азербайджанцы там вообще не воюют, а воюют только турки, сирийские турецкие прокси и даже пакистанцы. Такая же дезинформация 8 лет направлена и на Украину, мол, здесь за нас воюют Blackwater из США, разного рода ПВК, наемники из Польши, снайперы из стран Балтии, а затем и турецкий спецназ, сирийские террористы. Пиком шизофрении в этом плане была информация о том, что на стороне ВСУ воюют подразделения ИГИЛ. Я на это отвечал так. Представьте: собрались поляки, латвийцы, эстонцы, американцы, турки, сирийцы, непонятные «игиловцы» и идут на прорыв в сторону Донецка. Пусть российские военные корреспонденты скажут, как этой толпой управлять? Как коммуницировать? На каком языке с ними общаться, давать команды, координировать действия? Это же бред. Поэтому сейчас, когда я слышу об Интернациональном легионе, то задаюсь такими же вопросами. В этом и состоит проблема интернациональных групп – их действия могут быть неслаженными с действиями ВСУ. Таким образом, они могут не столько помочь, сколько навредить.
– А если будет сформирована единая ударная группа, например, США и Великобритании, с одним языком, одним пониманием и единой стратегией и эта группа будет направлена в конкретном направлении для реализации конкретной тактической задачи?
– Такой вариант еще можно себе представить при постоянной координации с командованием ВСУ. Другие же варианты звучат красиво, но на практике могут закончиться катастрофой с политическими последствиями.
«РОССИЯНЕ СПОСОБНЫ НА КАКИЕ-ЛИБО КРОВАВЫЕ ПРОВОКАЦИИ РАДИ ПРОПАГАНДЫ И ОПРАВДАНИЯ СВОИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ»
- То есть видим, что ряд острых и вроде бы очевидных вопросов, звучащих в информационном пространстве и реализовать которые общество требует срочно, на самом деле не так уж очевидны и не так уж необходимы для немедленного воплощения. Вы как участник группы «Информационное сопротивление», как оцениваете наш информационный фронт? Как мы скоординированы и как дезориентированы в потоках фейков?
- Опять же у нас достаточно высокий уровень информационного сопротивления по сравнению с 2014 годом. Тогда у нас ситуация была, мягко говоря, критической с информационным уведомлением, с контрпропагандистскими действиями. Мы реально проигрывали информационную войну и в 2014, и в 2015, и в 2016 годах. Понемногу начали восстанавливать свои силы в этом секторе с 2017 года. Где-то на рубеже 2019 г. и 2020 годов наша информационная политика начала становиться на ноги и давать реальные ответы. По сегодняшней ситуации я могу сказать, что мы действительно держим удар. Держим удар качественно, профессионально. Российская пропаганда утратила свое преимущество не только в мире, куда она пыталась транслировать свои нарративы, но и, безусловно, в Украине и даже у себя в России уже не имеет того колоссального эффекта, который у нее был до недавнего времени. Это достижение.
– Мы научились ориентироваться оперативно по ситуации? Например, когда предлагаем российским матерям забрать своих пленных сыновей из Украины
– Это интересный подход, но и здесь есть подводный камень, на который необходимо обратить внимание. Как бы это ни звучало, но на деле, если этих матерей мы впустим и выпустим, то можем столкнуться с рядом проблем. Во-первых, выпустят ли их из России в Украину. Во-вторых, пустят ли из Украины в Россию. Но важно не это. Важно другое. Предположим, что из России в Украину их выпустили. Фактически, чтобы доехать до пункта назначения, где нужно будет забрать своего сына, российским материям необходимо проехать по дорогам и трассам, которые на сегодняшний день контролируются в основном российскими оккупантами. И кто может гарантировать, что российские оккупанты не организуют кровавую провокацию против автобусов с российскими матерями, которые уехали забирать своих сыновей? Потом они скажут, что обстреляли их Вооруженные силы Украины. Покажут десятки трупов, разорванные тела. После 2014, 2015 годов и тем более после нынешних событий, когда по жилым кварталам Харькова и вообще по городам Украины наносятся ракетные удары, я не удивлюсь, что они могут на это пойти. Более того, еще перед масштабным вторжением они завезли на Донбасс большое количество своих журналистов, которые в течение нескольких месяцев снимали разного рода инсценировки о том, что украинская армия обстреливает Донбасс и убивает местных жителей. Эти фейки были неуклюже сфабрикованы, но ради них уничтожались здания и убивали людей. То есть это не просто взяли труп из морга, положили в машину и обстреляли. Они способны на любые кровавые провокации для пропаганды и объяснения своих преступных действий. Поэтому от россиян я не исключаю каких-либо лживых, циничных и ужасных провокаций ради дискредитации Украины. И сделано это будет даже не для Запада или Украины, а для россиян, чтобы оправдать вторжение на нашу землю.
