В эти выходные 25 членов Правящего совета Ирака подписали проект временной конституции страны. Церемония подписания откладывалась дважды. В первый раз это было связано с серией кровавых взрывов в Ираке, а во второй — с появившимися в последнюю минуту у мусульман-шиитов сомнениями по поводу нескольких статей основного закона. Временная конституция Ирака сочетает в себе уважение и к исламу, и к либеральным демократическим ценностям. Сможет ли она привести страну к миру?
Взрывы у шиитских святынь в Карбале не смогут ни изменить, ни скрыть новый важный факт жизни на Ближнем Востоке. Сейчас, когда улеглась пыль иракской войны, стало ясно, что шииты снова вышли на сцену, щурясь от яркого солнца, в качестве неожиданных победителей. Правительства, притеснявшие шиитов на протяжении десятилетий, возможно, отказываются признать этот факт, но террористы, заложившие взрывчатку, — нет. Они понимают, как и сами шииты сегодня, что во всем районе Персидского залива мусульмане-шииты быстрыми темпами набирают политическую силу. Они осознали как свою способность действовать сплоченно и организованно, так и то, какой дар, в буквальном смысле, лежит у них под ногами — нефть.
После долгих лет репрессий со стороны Саддама Хусейна иракские шииты почувствовали вкус свободы и побуждают своих религиозных единомышленников в районе Персидского залива к более активным действиям. Они хорошо понимают, что дает им географическая случайность, поместившая самые большие в мире запасы нефти в областях, где они образуют большинство: в Иране, Восточной провинции Саудовской Аравии, Бахрейне и на юге Ирака. Итак, добро пожаловать в новое содружество — «Петролистан»! (англ. petrol — бензин. — Ред. )
Новоявленная сила мусульман-шиитов в этом изменчивом регионе представляет собой большую проблему как для старых правящих суннитских кругов, за исключением Ирана, так и для Соединенных Штатов. Годы зависимого положения шиитов остались позади.
Так что же планируют шииты? Какие идеи находят отклик в их сердцах? Будут ли ими управлять бородатые мужчины в тюрбанах и женщины в чадре, или же мы увидим костюмы и высокие каблуки? Если они хотят демократии, найдет ли это желание широкое признание?
На экранах западных радаров шииты впервые появились в 1979 году, возглавив кровавую революцию в Иране, во время которой были убиты тысячи людей, а правление шаха ушло в историю. В глазах Запада шииты стали олицетворением агрессивного и воинствующего ислама, стремящегося экспортировать насилие в другие страны.
Их единоверцы-сунниты, даже самые фундаменталистские течения, такие, как ваххабиты в Саудовской Аравии, казались не опасными по сравнению с шиитами. Но террористические удары по Америке 11 сентября 2001 года навсегда перевернули эти представления.
Все угонщики самолетов были суннитами. Их хозяева и покровители — талибы — также сунниты, как и все заключенные на превращенной в тюрьму американской военной базе в бухте Гуантанамо на Кубе. Мусульмане-сунниты доминировали в баасистском режиме Саддама, а в так называемом «суннитском треугольнике», расположенном в центральной части Ирака, проявляется самая сильная враждебность по отношению к оккупации Ирака Соединенными Штатами и их союзниками, а также по отношению к их сторонникам из числа местного населения. В течение всего нескольких месяцев мусульмане-сунниты пришли на смену шиитам в качестве главной угрозы Западу и международной безопасности.
В свою очередь шиитские меньшинства заявляют о приверженности демократии. Но меньшинства, особенно после долгого периода угнетения, всегда приветствуют демократию (по крайней мере, на некоторое время), поскольку это позволяет им требовать свободы вероисповедания и демонстрировать свое культурные своеобразие.
В Саудовской Аравии шииты находятся в первых рядах тех, кто требует демократических изменений и участия в управлении государством. Они составляют всего 20% населения Саудовской Аравии, но 75% населения богатого нефтью восточного региона.
Шииты в Саудовской Аравии подвергаются профессиональной дискриминации в таких сферах, как военная служба, работа на высоких должностях в правительстве, служба в дипломатическом корпусе и самое главное — работа в нефтяной промышленности, куда их не допускают с 1980-х годов. Систематическая дискриминация шиитов поддерживается ваххабитскими религиозными кругами и узаконивается многочисленными фатвами, обвиняющими их в ереси.
В Бахрейне шииты составляют 75% населения и поддерживают реформы, начатые королем Хамадом Аль Халифа. Они предпочитают политическое правление суннитского меньшинства иранской форме правления. Однако новое поколение бахрейнских шиитов более воинственно, и их взгляды все больше перекликаются со взглядами шиитов Саудовской Аравии.
Именно угроза шиитской воинственности, исходящая из Ирана, заставила правителей стран региона учредить в 1981 году Совет по сотрудничеству стран Персидского залива, чтобы объединить свои силы. Однако эта мера оказалась недостаточной и запоздавшей. В том же году была совершена попытка государственного переворота в Бахрейне, последовавшая за восстанием шиитов в Саудовской Аравии годом раньше.
Сегодня Иран уже не экспортирует революцию. Иранский эксперимент с исламской формой демократии стал по большей части внутренним делом. В всяком случае, ни один иракский аятолла, изгнанный в свое время в Иран, не выказывает желания перенять иранскую модель.
До сих пор шииты в Ираке вели себя относительно спокойно, наблюдая за процессом и дожидаясь своего часа. Но со дня поимки Саддама Хусейна они стали проявлять все большую агрессивность. Именно по настоянию шиитов США приходится постоянно вносить изменения в свою программу для Ирака.
После десятилетий угнетенного положения шииты сегодня получили шанс восстановить равновесие, свести старые счеты и взять под контроль нефть. Но, как свидетельствуют взрывы в Карбале, они не смогут добиться успеха без населения.
Маи ЙАМАНИ — автор и научный сотрудник Королевского института международных отношений (Лондон).
