Три неполные года существования неформального объединения Грузии, Украины, Азербайджана и Молдовы, к которому присоединился Узбекистан, показали, что его основой были и остаются Азербайджан, Грузия и Украина. Причем грузино-азербайджанский тандем в «треугольнике» можно считать самым крепким.
Азербайджан кровно заинтересован в надежных связях с основной транзитной страной — Грузией. Ведь независимо от того, куда в будущем будет проложен основной нефтепровод (в сторону Черного моря или в обход его), он обязательно проляжет через Грузию.
Украина же в обмен на азербайджанскую нефть могла бы предложить или транзитные услуги, или использование своего промышленного (в т.ч. и военно- промышленного) потенциала.
По сравнению с этим «треугольником» довольно низкую степень заинтересованности в деятельности ГУУАМ пока демонстрирует Молдова. Не имея возможности предложить транзитные услуги, она вынуждена оставаться только страной-потребителем, которая во многом ориентирована на Румынию. А ведь именно Румынию можно считать наиболее серьезным конкурентом Украины в секторе транзитных услуг. Уже сейчас в румынском порту Констанца существует нефтетерминал мощностью в 24 млн. тонн. И если в дополнение к нему будет решена проблема строительства 700-километрового нефтепровода, то Румыния соединится с нефтепроводом «Дружба» на территории Венгрии. Тогда Украина надолго, если не навсегда, останется при своих интересах.
Узбекистан к неформальному объединению присоединился позже всех. Степень его активности в границах ГУУАМ — очень низкий. Объясняется это тем, что Узбекистан не только не имеет острой потребности в каспийской нефти, но и не может выступить в роли транзитной страны. Единственное, что устраивает Узбекистан, не имеющий статуса морского государства, — это возможность, благодаря ГУУАМ, беспрепятственного выхода к морю.
В формате ГУУАМ, кроме разного рода деклараций и коммюнике, пока не подписано ни одного серьезного документа. Иное дело — «треугольник». Несколько лет назад (еще перед тем, как начал функционировать ГУУАМ) Украина, Грузия и Азербайджан подписали в Одессе соглашение о создании транскавказского транспортного коридора. К сожалению, этот документ не получил должного внимания, опустился на межведомственный уровень (за выполнение положений соглашения со стороны Украины отвечал Минтранс) и, кажется, обеспечил себе существование в качестве архивного документа. Кроме того, его «перекрыли» другие многосторонние транспортные соглашения, которые никакого отношения к ГУУАМ не имеют.
Ни Молдова, ни Узбекистан в свое время не высказали желания присоединиться к этому соглашению. Во всяком случае, сообщений по этому случаю не было.
Кроме того, еще 26 мая 1998 года Президент Украины дал поручение проработать возможность создания межгосударственного (в первую очередь, в формате ГУУАМ) нефтегазового консорциума. Это поручение, похоже, так и не выполнено в полном объеме.
Таким образом, Украина проявляет довольно низкую активность не только в формате ГУУАМ, но и в пределах упомянутого ранее «треугольника». Это особенно ощущается относительно Азербайджана. Может именно поэтому Азербайджан, как будто сомневаясь в надежности своих партнеров по ГУУАМ (а Украине здесь отводится особое место), действует по собственному сценарию. В Баку, например, часто говорят о многовариантности возможных нефтепроводов. Так уже сейчас (при участии Грузии и Турции) на полный ход ведется подготовка к строительству нефтепровода Баку — Джейхан.
А тем временем в числе событий, которые в последнее время затронули постсоветское пространство, кроме недавних московских встреч на высшем уровне, следует вспомнить Минский саммит глав государств — участниц Таможенного союза и встречу представителей стран ГУУАМ во Флоренции. Минские и флорентийские переговоры еще раз засвидетельствовали, что в рамках СНГ постепенно вырисовываются два полюса безопасности и регионального сотрудничества. С одной стороны, — это неформальное объединение ГУУАМ, а с другой — участники ташкентского Договора о коллективной безопасности (ДКБ).
Эти группировки в корне отличаются между собой. Потому что если участники ГУУАМ во многом ориентированы на структуры евро-атлантического сотрудничества, то группа ДКБ (Россия, Беларусь, Таджикистан, Казахстан, Киргизстан и Армения) стремится под крыло своего «старшего брата» — России.
Интенсивность формирования двух полюсов не одинакова. Участники минской встречи имели в своем портфеле ряд важных, в основном уже принятых к выполнению, документов: соглашение о Таможенном союзе, Ташкентский договор о коллективной безопасности, пятистороннее соглашение о зоне свободной торговли и разные коммюнике и декларации. А вот страны ГУУАМ к своей новой встрече подошли с довольно скромным списком, в котором, кроме деклараций и коммюнике, собственно, ничего другого и не было. Новый же итоговый документ, подписанный во Флоренции, как и все предыдущие, имеет откровенно декларативный характер.
Россия, Беларусь, Таджикистан, Казахстан, Киргизстан и Армения подписали решение о создании консультативного органа — Комитета Совета безопасности. Это — уже нечто больше, чем декларация намерений «борьбы с угрозами и рисками безопасности» или «преданность развития транспортного коридора Европа — Кавказ — Азия», обычно декларирующиеся в ГУУАМ.
Опыт минской шестерки показал, что важнейшими вехами на этом пути могут быть: общие таможенные правила, общая зона свободной торговли и, наконец, общее сотрудничество в военной отрасли. Это в полной мере касается и ГУУАМ, перед которым в последнее время предстала самая главная задача — от статуса объединения неформального перейти к формальному. На повестке дня — создание общего, официально задекларированного, Координационного Совета. Совет должен объединить конкретные усилия стран-участниц ГУУАМ и перенести их контакты на их же территории. Потому что уже слишком много встреч в формате объединения происходит за границей. И пока нельзя назвать ни одного случая, чтобы главы стран ГУУАМ встретились в какой-то из своих столиц. Что это — осторожность, слабость, или, возможно, что-то совсем другое?
Конечно, определенная осторожность перед таким государством, как Россия, безусловно, «имеет место быть». Но с другой стороны, действия самой России во многом ускоряют формирование двух полюсов безопасности в пределах СНГ. Создание по ее инициативе Комитета Совета безопасности при участии в нем Таджикистана и Армении, во многом не устраивает Узбекистан и Азербайджан. Ведь пребывание под московским военным зонтиком Таджикистана и Армении существенно повлияет на присутствие Ташкента и Баку в Центрально-Азиатском и Кавказском регионах соответственно. В частности, Нагорно-карабахский конфликт во многом автоматически решится в пользу Армении. Вряд ли это устроит Азербайджан. Это повлечет за собой Грузию, кровно заинтересованную в сохранении эффективного сотрудничества с Баку. С этими реалиями придется считаться и Украине, — в противном случае все разговоры о диверсификации поставок углеводорода на ее территорию останутся просто разговорами...
Политическое несовершенство ГУУАМ видно невооруженным глазом. Эта неформальная группа пока мало известна за границами ее стран-участниц. Более того, она практически неизвестна и их населению. Наполнение ее конкретным содержанием зависит от многого, в первую очередь, от дополнительного «локомотива», который может потянуть ГУУАМ в нужном направлении. Кто это будет — Польша, или Турция, которая согласна активно лоббировать интересы ГУУАМ в международных структурах, — сказать трудно. Легче прогнозировать другое: судьба неформальной группы зависит от того, куда потечет каспийская нефть. Если приоритетным станет маршрут Одесса — Броды — Гданьск — Западная Европа, тогда объединение может ожидать определенное будущее.
