Из района сирийского города Кобани поступают противоречивые данные о военной обстановке. Боевики Исламского государства Сирии и Леванта (ИГИЛ), образовавшие на севере Ирака свое Исламское государство (ИГ), заявляют, что полностью контролируют как территорию города, так и его окрестностей. В свою очередь командиры курдских отрядов такие сообщения опровергают. По их сведениям боевикам удалось захватить только часть города и бои продолжаются.
Как пишет британская газета The Guardian, курдские отряды призывают международную коалицию усилить воздушные удары. Лидер курдских вооруженных сил в Кобани Исмат аш-Шейх заявил, что «авиаудары нам помогают, но джихадисты пригоняют с востока танки и артиллерию. Мы видели танки Т-57». По его словам, курды, ведущие уличные бои со стрелковым оружием в руках, не могут сражаться с вооруженными тяжелой техникой боевиками. Американские Би-Би-Си провели шесть атак с воздуха, которые повредили некоторые крупные орудия джихадистов, но этого недостаточно, чтобы остановить их. «ИГ получает вооружение и людей, в то время как Турция не дает Кобани возможности получить подкрепление. Даже если будет оказываться сопротивление, курдские войска будут как автомобиль без топлива», — отметил глава «Сирийской обсерватории по правам человека» Рами Абдельрахман.
Сложная обстановка складывается и в дипломатической сфере. Более того, она отражается на внутриполитической ситуации в самой Турции.
Как и следовало ожидать, турецкие курды буквально жаждут оказать помощь своим братьям в Сирии. Однако Анкара, которая сосредоточила на сирийской границе внушительные силы своей армии, курдов сдерживает. Более того, когда же попытки так называемых курдских добровольцев прорваться в Сирию были пресечены турецкими властями, то на юго-востоке страны возобновилась волна терактов, что привело к десяткам жертв. Одновременно это вызвало мощные демонстрации протеста не только в Турции, но и ряде европейских городов. Таким образом, на юго-востоке Турции стал появляться «второй Кобани». И это еще больше усилило опасения властей.
Казалось бы, турецким властям было бы выгодно отправить так называемых курдских добровольцев и тем самым хотя бы уменьшить поток беженцев через границы, численность которых по некоторым данным уже достигла 1,5 млн человек. Содержать их становится все труднее, так как ООН вынуждена была сократить свою помощь из-за недостатка средств.
Тем не менее, Анкара занимает двойственную позицию в отношении ИГИЛ. С одной стороны, турецкие власти согласились предоставить базы для обучения и тренировок боевиков умеренной сирийской оппозиции и поддержали нанесение воздушных ударов американской авиацией по силам ИГИЛ, с другой — не хотят втягиваться в противостояние своими подразделениями и даже курдскими добровольцами.
Причины следует искать в особенностях внутриполитического положения в Турции.
3Во-первых. Недавно избранный президентом Реджеп Эрдоган позиционирует себя как умеренный исламист. Идти на открытую конфронтацию с другими исламистами он считает для себя невозможным. С учетом своих представлений роли Турции как защитника исламского мира. Эрдоган давно хочет стать лидером мусульман и с этой точки зрения ему не очень хочется подставлять себя под критику даже из лагеря радикалов.
3Во-вторых. Так называемые курдские добровольцы в своем большинстве являются бойцами отрядов Рабочей партии Курдистана (РПК), с которой турецкие власти уже 30 лет ведут вооруженную борьбу. Хотя уже некоторое время действует перемирие, тем не менее, для Эрдогана курдские боевики представляют большую опасность, чем ИГИЛ в Сирии, пусть и вблизи общей границы. В Анкаре легко прогнозируют, что после завершения боев в Сирии курдские боевики вернутся на родину с оружием в руках и тогда снова возникнет противостояние уже внутри Турции. В этой связи американская газета The New York Times приводит слова Эрдогана о том, что «Рабочая партия Курдистана и ИГ — одно и то же для Турции. И неправильно относиться к ним как к разным явлениям. Мы должны иметь дело с ними как с единой силой».
3В-третьих. С одной стороны, отказ от участия в проведении наземной войсковой операции в Кобани лишает накануне парламентских выборов правящую партию «Справедливость и развитие» поддержки местных курдов, которые во многом обеспечили ей победу на региональных выборах 30 марта и избрание Эрдогана президентом. С другой — участие Турции в коалиции против ИГИЛ потенциально превращает ее в мишень ответной атаки джихадистов, угрожает переносом на ее территорию движение глобального джихада, что будет связано, как с дестабилизацией обстановки в самой стране, так и во всем регионе. И этого тоже опасаются в Анкаре.
3В-четвертых. Лидеры сирийских курдов не скрывали своего намерения добиться самой глубокой автономии вплоть до создания своего государства или объединения с родственным образованием в северной части Ирака. Такая перспектива Эрдогану совсем не улыбается, так как возможное воздействие такого курдского государственного образования на турецких курдов вполне прогнозируемо.
3В-пятых. На Турцию США и европейские страны оказывают сильное давление с целью активизировать ее участия в коалиции против ИГИЛ. В Вашингтоне и европейских столицах хотят видеть участие турецких и иранских войск в наземной операции против исламских боевиков. Все понимают, что без этого не обойтись. Так министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмаер призвал не только к тому, чтобы «главной целью стало создание единого фронта борьбы с ИГИЛ», но и чтобы «Турция и Иран работали на этом направлении вместе».
Однако здесь кроется большая проблема. Ведь Анкара выступает против Дамаска, а Тегеран является его союзником.
Военная операция в Кобани приобретает все признаки многоходовой политической интриги, в которой все более очевидно просматривается сценарий будущей политической трансформации Турции, а не Ирака и Сирии.
В международном плане противостояние на севере Сирии имеет и еще один аспект — нефтяной, в какой-то мере, газовый. Через северную часть страны проходят нефтепроводы из Ирака до Средиземного моря. С учетом того, что этот регион находился под контролем сирийских курдов, то проблем не возникало. Если там развернутся боевые действия, то поставки нефти станут невозможными или сильно сократятся. Что неизбежно отразится на ее стоимости. Не в последнюю очередь это в интересах Катара — спонсора исламистов ИГИЛ.
Перенос военных действий на турецкую территорию, чего всячески стремится избежать Анкара, также ударит по начавшейся реализации проектов прокладки газопроводов из Азербайджана через юго-западные регионы Турции на Балканы. В перспективе к поставкам газа по этим газопроводам присоединится Иран, что вполне может довести объемы транспортировки голубого топлива до 45—60 млрд куб. м в год. Понятна тревога Европы, в том числе и по этой проблеме. Газопроводы через Турцию рассматриваются как прямая альтернатива российскому South Stream и источником диверсификации газоснабжения.
Судя по всему, Эрдоган не хочет повторять ошибки Владимира Путина. Российский национальный лидер позволил своим националистам участвовать в агрессии на Донбассе и теперь должен искать пути нейтрализации собственных боевиков, многие из которых рвутся в Россию для установления своих порядков. Судя по тому, как пишет российская пресса, что в Ростовской области число уголовных проявлений возросло за последний квартал на 40%, решить эту проблему будет совсем не просто. Отметим особенность российской полицейской статистики. Не все преступления регистрируются. Как отмечают правозащитники, число нарушений закона гораздо больше.
Если бы все ограничивалось только уголовным беспределом, то Кремль это не сильно бы и волновало. Гораздо опаснее политическая составляющая. В Анкаре, рискующей оказаться в аналогичной ситуации, прекрасно это понимают и пытаются каким-то образом пройти по лезвию бритвы. Получится ли?
«ТУРКИ НЕ ХОТЯТ ПРЕДПРИНИМАТЬ ШАГИ, КОТОРЫЕ ПОЗВОЛЯТ КУРДАМ ОБЪЕДИНИТЬСЯ...»
Игорь СЕМИВОЛОС, исполнительный директор Центра ближневосточных исследований, вице-президент:
— Турция не спешит помогать курдам в Сирии. Курдских добровольцев не пускают помочь своим братьям в Сирии. Почему?
— Эрдоган выступает против действующего сирийского правительства Башара Асада. Однако часть турецкого истеблишмента считает, что, поступив таким образом, они помогают удержаться Башару Асаду у власти. Но поскольку у них с Асадом горшки побиты, то они ожидают, пока у власти не останется более сильный. Турки знают, что, если оставить у власти Башара Асада, то в перспективе отношения будут очень напряженными.
Больным остается и курдский вопрос. Турки не хотят предпринимать шаги, которые позволят курдам объединиться по обе стороны границы, поддерживать тесные связи.
— Какова вероятность возникновения противостояния Турции и боевиков Исламского государства?
— Такая вероятность существует. Она зависит от того, насколько боевики террористической группировки Исламского государства нападут на турецкую территорию. Пока они не будут этого делать и задевать интересы турецких граждан, то турки будут воздерживаться от столкновения.
— Насколько этот конфликт может повлиять на динамику цен на нефть и газ?
— Были опасения, что захват нефтяных месторождений террористами Исламского государства приведет к росту цен на нефть. Но получилось наоборот. Они продают нефть со скидкой и еще больше оказывают давление на цены, заставляя их сползать вниз.
Игорь САМОКИШ, «День»
