Египет находится в самом сердце арабской революции, даже если ее первая искра и появилась в Тунисе. Египет — с его стратегическим расположением, стабильными границами, многочисленным населением и древней историей — на протяжении веков был основной силой арабского мира, определяя движение истории, как никто другой. Это означает, что свержение демократически избранного президента Мохамеда Морси будет иметь гораздо более широкий резонанс.
Было ли свержение Морси классической контрреволюцией в облике военного переворота? Или же переворот предотвратил полный захват власти «Братьями-мусульманами», тем самым предотвратив экономический коллапс Египта и его хаотический спуск к религиозной диктатуре?
Никто не может отрицать, что произошедшее в Египте является военным переворотом или что войска режима прежнего президента Хосни Мубарака вернулись к власти. Однако, в отличие от 2011 года, когда несколько прозападных либералов и огромное количество городского среднего класса и молодежи сплотилось против Мубарака, теперь те же группы поддерживают переворот, придавая ему определенную (демократическую?) легитимность. Тем не менее, факт свержения демократически избранного правительства военными не может умалчиваться.
Так какие же у Египта теперь есть возможности? Повторит ли он сценарий алжирской трагедии, в которой военные отменили выборы, чтобы предотвратить приход исламистов к власти, что привело к восьми годам гражданской войны, унесшей свыше 200 тыс. жизней? Вернется ли страна к военной диктатуре? Или Египет, в конце концов, станет чем-то вроде «демократии» кемалистского образца, вроде той, которая долго преобладала в Турции и в которой было гражданское правительство, однако за вожжи дергали военные? Все три варианта возможны, хотя и невозможно предугадать, какой из них сбудется.
Однако об одном уже можно сказать наверняка: основное распределение власти внутри египетского общества не изменилось. Власть делят между собой военные и «Братья-мусульмане». Прозападные либералы, судя по тому, что мы видим, не имеют никакой реальной силы или власти над армией. Мы должны помнить, что соперником Морси на президентских выборах 2012 года был Ахмед Шафик, бывший генерал и последний премьер-министр эпохи Мубарака — и совершенно однозначно не либерал.
Победа «Братства», как и победа военных, безусловно, не станет победой демократии. ХАМАС, который правит Газой с 2006 года, может служить примером того, чего хочет «Братство»: безраздельной власти, в том числе и над военными. Кроме того, закрепление египетской армии у власти, начиная с 1950-х годов, привело к многолетней военной диктатуре.
Однако существует и третий новый фактор, вмешавшийся в игру, чье могущество не измеряется тем же образом, что и в случае с военными и «Братством». Благодаря лидерству в протестах на протяжении последних двух лет городская молодежь среднего класса обрела собственную легитимность, а кроме того, благодаря своему образованию и продвинутости в новых технологиях она в состоянии заявить о своих правах в глобальной дискуссии о судьбе Египта.
Эти молодые люди стремятся к прогрессу, а не власти; они хотят, чтобы их жизнь в будущем была похожа на ту, которая есть в странах Запада. Если бы это движение было направлено в институциональную политику, оно бы существенно повлияло на внутреннее распределение власти в Египте.
Разворачивающаяся в Египте драма будет ограничена треугольником противоречий и требований этих трех групп. И не следует забывать, что наряду с пониманием молодыми людьми того, что у них не было будущего под властью националистических военных диктатур прошлого, массовая бедность стала второй причиной революции 2011 года.
В основе противоречий между военными и «Братьями-мусульманами» лежит не только вопрос религии, но и все социальные проблемы, в том числе неравенство, которое вызывает бурное недовольство в арабских обществах. Братство фактически занимает ту же позицию, что и европейские политические партии левого толка в девятнадцатом веке. Тот, кто хочет ослабить «Братство», должен обращаться к появляющимся актуальным социальным вопросам и пытаться их решить.
Это означает, что какое бы решение в конечном счете ни преобладало, оно будет оцениваться с точки зрения того, может ли оно решить проблемы экономического кризиса, в частности отсутствия рабочих мест для молодежи, и углубления массовой бедности. Шансы на это невелики.
Во всем арабском мире национализм ограничивает общественную активность и тормозит сотрудничество, препятствует образованию и развитию эффективного экономического сообщества. И все же экономики арабских стран слишком малы, чтобы справляться самостоятельно; даже если все пойдет хорошо, они не могут предложить своему большому и в основном молодому населению надежду на перспективное будущее. Они нуждаются в расширении сотрудничества, которое, учитывая общий язык, будет опираться на более прочную основу, нежели в Европе.
На примере Египта Западу необходимо работать со всеми тремя ведущими политическими силами — военными, «Братством» и городской молодежью, поскольку ни одно краткосрочное решение не придет в форме единственного варианта. Худшим подходом было бы возобновление маргинализации или даже преследований «Братьев-мусульман» и политического ислама.
В более широком смысле, с учетом гражданской войны в Сирии, дестабилизации Ливана, угрожающих сделать то же самое с Иорданией и Ираком, страдающим от схожего сектантского насилия, военный переворот в Египте, кажется, знаменует конец арабской революции, по крайней мере на данный момент. Знаки повсюду указывают на движение назад.
Однако нам не следует обманываться. Даже если результаты борьбы за власть кажутся предрешенными, это не означает возврат к прежнему статус-кво. Как мы теперь знаем, когда революция 1848 года в Европе через год была отменена, все, тем не менее, уже изменилось. Монархии оставались у власти на протяжении десятилетий, однако промышленную революцию и приход демократии было уже не остановить.
Нам также известно, что это привело Европу к совершенно неспокойному будущему. Революция арабского мира, возможно, не так сильно повлияет на него, но, безусловно, его ближайшее будущее не будет ни мирным, ни стабильным.
КСТАТИ
Сторонники свергнутого президента Египта Мохаммеда Морси и исламистского движения «Братьев-мусульман» устроили в Каире марш к штаб-квартире военной разведки. Шествие началось от мечети Рабаа аль-Адвия, где в столкновениях с полицией в минувшую субботу погибли более 70 человек. Группа сторонников Морси проводит здесь «сидячую акцию протеста». «Свою кровь и душу мы принесем тебе в жертву, Морси», — скандируют участники марша. Они обвиняют военных в государственном перевороте и требуют вернуть законно избранного президента. Накануне армейское руководство призвало сторонников Морси не приближаться к военным объектам. Шествие в Каире пока проходит без серьезных инцидентов. Ранее стало известно, что временно исполняющий обязанности президента Египта Адли Мансур предоставил премьер-министру страны право отдавать военным приказ на арест гражданских лиц во время продолжающихся столкновений.
Отстраненный от власти военными президент Мухаммед Морси будет переведен в тюрьму Тора, расположенную в пригороде египетской столицы. Как заявил на пресс-конференции глава МВД Мухаммед Ибрагим, это произойдет после того, как завершатся все связанные с данным процессом юридические процедуры. Экс-президент был помещен в пятницу под арест на 15 суток по обвинению сразу по нескольким статьям по распоряжению советника апелляционного суда Каира Хасана Самира, который отвечает за его дело. Морси, который уже был допрошен по ряду эпизодов, инкриминируется шпионаж и госизмена, побег из тюрьмы в дни массовых антиправительственных выступлений в начале 2011 года, а также сотрудничество с палестинским движением ХАМАС с целью совершения атак в стране, подстрекательство к убийству демонстрантов и гибель заключенных.
Йошка ФИШЕР — министр иностранных дел Германии и вице-канцлер с 1998 по 2005 год. Почти 20 лет является лидером Партии зеленых. В настоящий момент — приглашенный профессор в Школе им. Вудро Вильсона Принстонского университета
