Когда в 2003 году Арафат был серьезно болен, палестинцы были на грани паники. Ахмад Дудин, бывший лидер ФАТХ в Хевроне, очертил проблему таким образом: «Палестинская власть всегда была единоличной. Арафат в действительности никогда не соглашался делить свою власть. В этом вся проблема».
Арафат не только не подготовил себе никакого определенного преемника, но и привел в негодность создание институций, которые могли бы обеспечить мирный переход, подготовить новых лидеров, быть посредниками в спорах между конкурирующими кандидатами и фракциями или проверять власть будущего диктатора.
Но ведь когда-то Арафат уйдет. Ему 74 года, и его нельзя охарактеризовать как здорового человека. Способность Арафата символизировать палестинскую проблему во всем мире в последние годы пошла на убыль, но шансы любого его преемника выглядят еще более неопределенными.
Так что же случится, когда власть в палестинском движении перейдет к наследнику? Более уместным здесь был бы вопрос не кто, а что может заменить Арафата. В определенном смысле, Арафат — это Палестинская администрация (ПА). Как выразился один из чиновников ФАТХ: «Это — самовлюбленность Арафата. И мы все от нее страдаем. Боюсь, что палестинский народ все еще будет от нее страдать даже после его смерти». Уход Арафата оставит вакуум, который не сможет заполнить ни одно другое учреждение или лидер. Действительно, у Арафата было несколько ролей, и в каждой из них он был уникален.
В то время, как номинально у палестинцев коллективное руководство, в действительности же Арафат имеет полный контроль. Он был единственным лидером палестинского движения почти с того самого дня, когда основал его в 1959 году. Другие претенденты, как Абу Джихад и Абу Ияд, были убиты, а Файсал аль-Хуссейни, единственный заметный лидер, способный возвыситься на Западном берегу реки Иордан и в Секторе Газа, умер молодым. Только у Арафата есть власть заставить каждого повиноваться себе, даже если он часто решает ею не пользоваться.
Некоторые утверждают, что очевидная альтернатива Арафату — демократия. Но более вероятный исход — это непостоянное и неэффективное коллективное руководство, разделение власти на феодальные поместья или высокая степень анархии. В случае ухода Арафата любому преемнику или преемникам будет намного сложнее установить дисциплину и иерархию в Организации Освобождения Палестины (ООП), Палестинской администрации или ФАТХ.
Точно так же уход Арафата не воскресит надежды на политическое урегулирование конфликта с Израилем. Это правда, что отказ Арафата идти на компромисс по наиболее важным вопросам, таким, как законность существования Израиля и границы Палестины, был решающей причиной провала разрешения палестино-израильского и арабо-израильского конфликтов. Учитывая статус Арафата и его контроль над движением, можно предположить, что он мог уменьшить требования палестинцев для образования государства только в исторической части Палестины. Но он так никогда на это и не пошел, и главные проблемы до сих пор остаются нерешенными.
Проблема заключается в том, что даже если будущие палестинские лидеры захотят решить проблемы, препятствующие миру с Израилем, сделать им это будет намного сложнее, чем Арафату. Согласно давнему правилу Арафата, целым поколениям палестинцев внушалась вера в то, что приемлемой может быть только полная победа.
Действительно, кроме повседневной политики, Арафат построил интеллектуальный и психополитический стиль палестинского движения, который является догматическим и бескомпромиссным. Таким образом, наследство Арафата — это политическая культура, в которой лидер может избрать гибельную тактику, стратегию или победный результат — и все в нее будут верить. Так что не существует такой политической цены, которую можно было бы заплатить за продолжение войны, в которой невозможно победить, или за требования, которые не будут приняты.
Принятие безграничного насилия будет самой ужасающей отличительной чертой наследия Арафата. Многие общественно-политические движения в истории использовали насилие, но не многим удалось его так тщательно оправдать и романтизировать.
Эта проблема не исчезнет с уходом Арафата. Как может кто-то с меньшей законностью, чем Арафат, избегать оправдания этого насилия? Целые группы — Хамас, Исламский джихад, Фатхские Бригады мучеников Аль-Аксы — и их лидеры используют свою власть для стремления убивать израильтян, которое стало основным измерением политической силы. Любые попытки палестинских властей, отвечающих за безопасность, усмирить эти группы силой привели бы к еще большему насилию.
Отказ Арафата уйти в сторону идеологически помог создать иллюзию палестинского единства, где каждый предан одной только борьбе за Палестину. Он достиг этого единства, обесценивая государственность как закономерный итог, при этом строя политическое единство, основанное на мифе об идеализированном палестинском обществе до 1948 года, которое могло бы быть «восстановлено» на основе «права на возвращение» и исчезновения Израиля. Эти цели никогда не будут реализованы и никогда не зависели от «окончания оккупации», так что они лишь формируют почву для палестинского национализма.
При сегодняшней накаленной обстановке процесс появления нового палестинского лидера, скорее всего, займет годы. В период этого междуцарствия нам следует ожидать застой, анархию или гражданскую войну.
Барри РУБИН — директор Всемирного исследовательского центра международных отношений (GLORIA), редактор журнала «Обозрение международных отношений на Ближнем Востоке».
