В Старом и Новом свете много говорят о необходимости придерживаться общих ценностей и о принципиальности. И при этом постоянно призывают страны, которые хотят присоединиться к европейскому клубу, ориентироваться на эти ценности. Но со стороны выглядит так, что сами ведущие западные страны не придерживаются своих же принципов. И примеры этого лишь множатся. Сначала Запад говорил об изоляции российского президента Владимира Путина, как наказание за аннексию Крыма, а в дальнейшем и за вторжение российских войск на востоке Украины. Россию исключили из G8, отменили саммит Россия — ЕС, не пригласили на саммит НАТО в Уэльсе. Но все хорошо помнят, как, несмотря на эту принципиальность, французский президент Франсуа Олланд вывел Путина из изоляции, приняв его в качестве хозяина на торжестве по случаю 70-летия высадки американских войск в Нормандии. И это объяснялось тем, что приглашение было отправлено давно до аннексии Крыма и, мол, с российским лидером нужно общаться, объяснять, что он неправ. Результат: никакие более поздние договоренности по урегулированию ситуации на Донбассе при участии России в женевском (США, ЕС, Украина, Россия) и нормандском форматах (Франция, Германия, Украина и Россия) российская сторона не выполняла.
И теперь оказывается, что у хозяина G20 — Австралии, которая решительно осуждала российскую агрессию в Украине, заявляла о причастности России к сбиванию малайзийского лайнера над территорией, тоже нет оснований отказать Путину, приглашение которому на этот саммит было отправлено давно. И опять в заявлениях австралийских высокопоставленных чиновников указывалось на необходимость появления российского лидера на этом форуме, заодно, чтобы он там выслушал международное осуждение его поведения в отношении Украины.
Все это выглядит более чем странно, потому что Путину безразлично, будут ли его осуждать или нет, главное, продемонстрировать, что без него не разрешают ни единой проблемы в мире. И это он хочет как раз подтвердить своим присутствием на таких форумах. Главный редактор «Ежедневного журнала» Александр Рыклин так охарактеризовал в «Фейсбуке» желание Путина принять участие в саммите G20: «Странная ситуация. Вот, например, кого-то позвали в гости... Давно позвали... А за это время много чего произошло... Например, тот кто-то выбросил жену с шестого этажа... И его там, конечно, уже никто не ждет... И, практически, все говорят прямо об этом. А он все равно прется...»
«День» попросил экс-министра иностранных дел Украины Владимира ОГРЫЗКО прокомментировать ситуацию относительно приглашения российского президента на саммит G20 (группы двадцати стран), который состоится в ноябре в Брисбене, Австралия. Особенно, ввиду того, что есть немало стран из этой группы, которые выступают против приезда Путина.
— Меня эта информация о приглашении Путина на G20, честно говоря, огорчила. Логика, которую выдвинули некоторые представители Австралии, мне кажется, не совсем правильная, потому что все зависит от того, кто приглашает. Хотя, действительно, речь идет о коллективном органе, но если организатор не желает видеть у себя того или иного гостя, то он может это сделать именно как хозяин мероприятия. Я понимаю, что по-видимому, не все, в том числе в Австралии, придерживаются такого жесткого курса в отношении России. И это досадно на фоне очень четкой позитивной позиции Австралии, которую она занимала и собственно занимает за исключением этого момента.
«ЕСЛИ РЕЧЬ ИДЕТ ОБ ИЗОЛЯЦИИ, ТО ОНА ДОЛЖНА БЫТЬ ИЗОЛЯЦИЕЙ, А НЕ ИЗОЛЯЦИЕЙ СО ЗНАКОМ МИНУС»
— Сама министр иностранных дел Австралии Джули Бишоп так объяснила позицию своей страны: «Я прозондировала ситуацию и выяснила, что страны исполнены решительности гарантировать, что G20 остается главным экономическим форумом для глобальных проблем. Также есть мнение, что президент Путин должен появиться и выслушать международное осуждение его поведения в отношении Украины».
— В этом тоже есть определенный резон и здесь с этим трудно не согласиться. Но, понимаете, если речь идет об изоляции, то она должна быть изоляцией, а не изоляцией со знаком минус. Поэтому можно обычно и такой логикой руководствоваться, но мне кажется, что все-таки целесообразно было бы показать Путину, что его не хотят видеть в цивилизованных обществах, и его мнение не будут принимать во внимание. А так мы услышим очередной всплеск кремлевской лжи и пропаганды. И это будет означать фактически, что Путину приоткрывают двери. В G8 закрыли двери, а G20 почему-то открывает. Логики в этом, честно говоря, действительно нет.
— А как в этом контексте вы оцениваете позицию США? Скажем, министр финансов США Джек Лью сказал по этому поводу следующее: «Если к моменту встречи (в ноябре) ситуация не улучшится, я думаю, что президент Путин услышит непосредственно то, что он сейчас слышит через экономические санкции и другие высказывания: что действия России неприемлемы».
— Знаете, это вообще не похоже на позицию. До начала саммита G20 более чем полтора месяца, это значит, что эти почти два месяца Путин будет вытворять то, что хочет, а потом ему скажут: знаете, мы с этим не согласны. Это позиция означает, что ему дают фактически карт-бланш на бесчинства дальше.
— По-видимому, то же самое можно сказать и о позиции ЕС. Потому что как иначе можно рассматривать сообщения в СМИ, что до конца текущего месяца Европейский Союз имеет намерение осуществить пересмотр санкций, которые введены против Российской Федерации, в сторону их смягчения. И это решение, как отмечают в Европейской службе внешних действий, будет базироваться на «комплексном обзоре состояния выполнения минского мирного плана, в частности режима прекращения огня». Разве ныне можно говорить об этом, ведь договоренности не выполняются террористами и Россией, в частности о выведении войск и тяжелой техники?
— Считайте, что часть санкций будет снята. Вот вам результат. А что российские войска вывели? Нет. В том-то и проблема, что какие-то буквально элементарные шаги, которые еще назвать даже шагами нельзя, делаются и это уже основание для того, чтобы отступать назад. Это — очень, мне кажется, неадекватная позиция, которую ныне Европейский Союз занимает.
И здесь дело не в том, что это происходит при старом руководстве европейскими органами. А дело в том, что для того, чтобы там действительно ситуация начала стабилизироваться, нужно сделать одну простую вещь: нужно закрыть границу и закрыть возможность для бесперебойного снабжения на эти оккупированные территории вооружения и живой силы из России. Пока этого не будет, все эти полушаги, шаги, не будут иметь никакого значения. Это будет просто бутафория, которая будет освящать фактически оккупацию россиянами этих территорий, которые ныне не контролируются украинскими военными.
«ЗАПАД В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ ПРОДЕМОНСТРИРОВАЛ СВОЮ НЕАДЕКВАТНОСТЬ В СОПРОТИВЛЕНИИ АГРЕССОРУ»
— Вчера появилась статья немецкого эксперта Джуди Демпси, которая четко отмечает, что в Европе — на востоке Украины — появился еще один замороженный конфликт. Как это рассматривать — как констатацию факта и не желание ЕС и США что-то сделать в этой ситуации?
— Признаком этого нежелания является послабление санкций со стороны Запада. Если территория оккупирована, если эти злодейства продолжаются, если так называемое перемирие, является только перемирием со стороны украинских военных, когда эти бандиты обстреливают и атакуют, захватывают территорию, то при этих обстоятельствах любые шаги навстречу агрессору означают фактически признание того, что он делает. Поэтому Запад в очередной раз продемонстрировал свою неадекватность в сопротивлении агрессору. Это действительно так. И об этом уже много переговорено и это, действительно, напоминает политику умиротворения перед Второй мировой войной, и если на Западе не одумаются, они получат Третью.
— До саммита G20 в Нью-Йорке будет проходить заседание Генеральной Ассамблеи ООН. А президент Польши Бронислав Коморовский пообещал там поднять вопрос о лишении России права вето. Поможет ли это нам как-то, ведь все решения СБ ООН по украинскому вопросу блокирует именно Россия?
— Этот вопрос, действительно, можно обсуждать. Но от обсуждения до решения фантастически длинный путь. Потому что это будет означать, что практически нужно будет переосмыслить всю систему принятия решений в Совете Безопасности ООН. Это значит, что ее нужно будет фактически обновить и принять новый устав таким способом, который бы позволил это сделать без Российской Федерации. Это не просто сложные дипломатические переговоры, это — сверхсложные дипломатические переговоры, которые, думаю, никоим образом не будут иметь какого-то быстрого решения. Сама проблема реформирования СБ ООН уже, может, насчитывает несколько десятков лет. Ныне проводятся консультации определенным образом расширить его состав, расширить возможность представительства некоторых регионов. Но воз и ныне там. Поэтому вопрос, который господин Коморовский будет ставить, он в разы сложнее, потому что здесь придется принимать очень важные политические решения. Как старт для обсуждения, это — прекрасно, но практический результат невозможен по определению, тем более в такой короткий срок.
«НАША ДИПЛОМАТИЯ ДОЛЖНА ВЫПОЛНИТЬ ДВА КЛЮЧЕВЫХ ЗАДАНИЯ»
— Буквально на днях австрийский канцлер Вернер Файманн озвучил Путину четыре требования со стороны ЕС: как можно быстрее вывести с востока Украины всех российских военных, признать суверенитет и целостность Украины, обеспечить охрану украинской границы с целью не допустить повторного проникновения российских солдат и обеспечить поддержку мирного процесса в Украине со стороны Кремля. С другой стороны, новый польский премьер Ева Копач, комментируя вопрос возможных поставок летального оружия Украине, сказала следующее: «Польша должна вести себя как польская умная женщина». Что мы уже остаемся в одиночестве против России?
— Не думаю, что уже совсем одни. Но думаю, что наша дипломатия сейчас должна выполнить, как мне кажется, два ключевых задания. Во-первых, добиться, чтобы все страны Европейского Союза в максимально сжатые сроки, ни о каких трех годах, как кое-кто у нас заявлял, не может быть и речи, за пять-шесть месяцев ратифицировали соглашение об ассоциации, чтобы оно вступило в силу максимально быстро. Во-вторых, в тех странах, которые способны продать нам оружие, было бы создано соответствующее лобби для того, чтобы такое решение было принято. Я думаю, если мы будем очень четко и прагматично формулировать то, что мы хотим и ставить конкретные задачи, тогда у нас появится возможность купить оружие и привлечь на свою сторону союзников. Общие разговоры они очень хороши, но к делу, как говорится, прямого отношения не имеют. Нужно ставить конкретные задачи и получать конкретные результаты и тогда мы будем сильнее и сможем противостоять российскому агрессору.
— А как вы прокомментируете то, что в Польше очень сильного дипломата Радослава Сикорского повысили на должность спикера парламента, что напоминает советские времена, когда неугодных политиков повышали, и на эту должность назначали Гжегожа Щетину, явно неопытного дипломата, который не знает иностранных языков.
— Кого назначать и на какую должность, это внутреннее польское дело. И мы не можем на это влиять. Решение принято, и мы его принимаем. Я понимаю, что и Туск, и Сикорский были активнейшими нашими адвокатами в Европе. И в этом плане, я не думаю, что если они перешли или перейдут, как в случае Сикорского, на другие важные должности, это ослабит нас в Европе. Я думаю, что нет. А что касается новых глав правительства и МИДа, то, я думаю, безотносительно к тому, кто эти люди, они так или иначе понимают значение независимой Украины для безопасности Польши. Поэтому я надеюсь, что и новый министр, и новый премьер будут делать все для того, чтобы Украина стала частью европейского сообщества, потому что это гарантия безопасности Польши, о чем говорили ее руководители уже очень давно.
