28 апреля 2010 года Парламентская ассамблея Совета Европы приняла резолюцию «О чествовании жертв Голодомора в бывшем СССР». И хотя в резолюции эти ужасные преступления против человечества осуждены и названы последствиями целенаправленных действий тоталитарного сталинского режима, все же Ассамблея не признала их геноцидом украинской нации, как не признала и связку между Голодомором и репрессиями, которым подверглись украинская интеллигенция и духовенство.
Часть общественности восприняла резолюцию как образцовый, сбалансированный документ, в котором осуждаются преступления против человечества, совершенные советским режимом. В действительности это не так. Двадцать пять членов ООН уже признали Голодомор актом геноцида против украинского народа. Это же подтвердила и межправительственная комиссия ООН.
Еще в 1988 году американская комиссия выявила, что, несмотря на то, что голод охватил многие регионы бывшего Советского Союза, по уровню смертности «Украину можно было сравнить разве что с Кубанью, регионом Северного Кавказа, заселенным преимущественно этническими украинцами». Эта комиссия, хотя и не воспользовалась термином «геноцид», но признала, что политика, которая привела к голоду, была направлена против украинского народа. Резолюция ПАСЕ даже этого сделать не смогла.
Безусловно, от голода 1932—1933 гг. пострадали и другие народы. Украинцы, белорусы, казахи, молдаване, русские, как и многие другие национальности, проживавшие в охваченных голодом районах, все погибали в то страшное время. Однако убийство представителей одной нации не преуменьшает значимость убийств других. То, что Освенцим забрал жизни бесчисленных поляков или ромов, не означает, что Холокост не был геноцидом еврейского народа. Более того, как метко заявил во время заседания г-н Зингерис, «каждая нация имеет право на собственную историю, потому украинцы чествуют память жертв Голодомора. Все (литовские) партии поддерживают киевских историков. И если казахи захотят отмечать память жертв геноцида, совершенного против них, мы и их тоже поддержим».
Против признания Голодомора геноцидом украинского народа выдвигают еще и такой аргумент: поскольку действия власти были направлены в первую очередь против крестьянства, эти преступления носят классовый характер, а не нацелены против какой-то конкретной нации. Это только частично правда. Однако при этом полностью игнорируется тот факт, что большинство крестьян в охваченных голодом регионах были украинцами.
Противники признания Голодомора геноцидом украинцев также закрывают глаза на письмо Сталина Лазарю Кагановичу, бывшему секретарю ЦК КП(б)У, от 11 августа 1932 г., в котором «отец народов» заявляет: «Если мы не начнем исправлять ситуацию в Украине в настоящий момент, мы можем Украину потерять».
Еще раньше Украина вместе с другими советскими республиками прошла через «коренизацию» — попытку привлечения представителей коренного населения к государственному управлению, когда была предоставлена большая автономия на местах, позволялось издательство на национальных языках, начался процесс возрождения национальных культур. Однако указ, подписанный 14 декабря 1932 г., официально положил конец этому периоду. Судьба прекрасного поэта и писателя Мыколы Хвылевого, расстрелянного 13 мая в 1933 г., стала олицетворением судьбы целого украинского литературного движения, впоследствии известного как «расстрелянное возрождение».
Это неразличение понятий класса и национальности было подтверждено г-ном Варейкисом, литовским депутатом от Союза Родина — Литовской христианско-демократической партии, который голосовал за использование термина «геноцид». «Преступления совершаются в конкретном месте, и народы живут в конкретном месте. Когда вы говорите, что было задумано истребить крестьянство, нельзя игнорировать тот факт, что это делалось в Украине и крестьяне были тоже украинскими», — заявил депутат.
Интересно заметить, что заявления г-на Варейкиса на заседании ассамблеи, звучавшие в унисон с его последующими комментариями, были как-то непонятно искажены во французском отчете о заседании, где говорилось, что «это не преступление против украинцев в частности». Это был уже второй случай сомнительного перевода в теме Голодомора. Днем ранее была значительно смягчена реплика Президента Януковича о том, что голод — это общее явление в Советском Союзе, и было бы неправильно видеть в нем целенаправленные действия против конкретной нации. Ольга Герасимьюк, депутат от «Нашей Украины», заявила, что это было вызвано давлением со стороны команды Януковича, и что весь этот инцидент страшно разозлил российское лобби.
Когда на сессии начали одну за другой вносить поправки, большинство из которых касалось только двух-трех слов, стало очевидно, что нужно обратить внимание на точность формулировок и на детали. Это подтвердил и депутат-социалист из Швейцарии Андреас Грос: «Если бы в начале (дискурс украинских политиков) был менее националистическим, геноцид бы прошел. Но поскольку геноцид был привязан к Украине, этот термин отвергли. Аргумент моего британского коллеги о том, что польский интеллигент, который изобрел термин геноцид, называл им сталинский голод, оказался самым убедительным».
Замечание г-на Гроса были частично дельными. Волны квасного патриотизма, которые время от времени охватывают восточную половину Европы, лишают ура-патриотов чувства реальности и вредят их собственному делу. Однако нельзя избавиться от ощущения, что многим западным политикам не удается оценить важность процесса нациетворения во многих восточноевропейских странах — а это почти неизменно связано с националистическим толкованием истории. Такие тенденции можно и нужно сдерживать, но попытки подавить их приведут только к целиком предсказуемой реакции, поскольку это будет напоминать населению о коммунистических репрессиях. Тем не менее, подавляющее большинство предложенных поправок сразу же «зарезал» комитет по политическим вопросам.
Пол Роуэн, британский депутат, содокладчик по этой проблеме от комитета по правовым вопросам и правам человека, был одним из основных сторонников внесения поправок в резолюцию. В частности, он защищал использование термина «геноцид» и признание того факта, что он был направлен конкретно против украинства. В эксклюзивном интервью «Дню» господин Роуэн согласился поделиться своими впечатлениями от заседания сразу после его завершения.
— В тексте, принятом Парламентской ассамблеей Совета Европы, так и не использовано слово «геноцид». Резолюция игнорирует тот факт, что искусственный голод был направлен именно против украинского народа, и игнорирует вопрос о преследовании украинской интеллигенции. Для многих украинцев это стало огромным разочарованием.
— Я не украинец, и из-за этого подходил ко многим внесенным комментариям с независимой точки зрения. Я сам рассматривал свидетельства, и, по моему мнению, копии переводов, сделанных службами безопасности Украины и Польши из документов Коммунистической партии, очень убедительны. Вот почему я процитировал письмо Сталина секретарю Коммунистической партии (Лазарю Кагановичу, секретарю ЦК КП(б)У. — Ред.) По моему мнению, это была очевидная и целенаправленная попытка подавления украинского народа. Это не было просто коллективизацией.
Поэтому меня это очень разочаровало. Нельзя с современной точки зрения прикрываться аргументом наподобие того, что геноцида не существовало, когда все это происходило. Но с любой точки зрения, целенаправленное истребление 7 или 10 млн. людей является геноцидом. Мне кажется, сегодня россияне очень хорошо организовались, и они были настроены не проиграть этот спор.
Впрочем, очевидно, что комитет по правовым вопросам и правам человека — самый главный орган Совета Европы по вопросам прав человека — занял совсем другую позицию. И это не из-за своих крайних политических взглядов. Комитет полностью опирался на представленные юридические факты. По моему мнению, выступление докладчика (Мемлюта Чавушоглу, нынешнего президента Парламентской ассамблеи Совета Европы. — Авт.) было слишком односторонним, и мне хотелось увидеть большую уравновешенность.
— Почему же комитет по правовым вопросам так поддался на «российскую» точку зрения?
— Думаю, они (российское лобби. — Авт.) были очень хорошо организованы. Думаю, в выступлении звучало мнение, что это была человеческая трагедия, и люди не готовы согласиться, что все это делалось просто против одной нации, даже если большинство убитых людей были украинцами. Вот такую семантику они скрыли за словами.
— Точно так же не обратили внимания на связь Голодомора с истреблением интеллигенции и репрессиями против духовенства.
— Да, это все стороны одного процесса. Потому что перед тем проводились меры по украинизации и, как указано в одном из заявлений, за этим началась целая серия запретов. Я присутствовал в Украине, во Львове, в 1992 году, когда Украинской католической церкви было разрешено отмечать ее борьбу и против русских, и против фашистов. Это было одно сплошное подавление. И я видел церкви, которые использовались в качестве музеев или складов. В настоящий момент это полностью отрицается, а украинскую историю и культуру пытаются переписать.
— И все же тот факт, что эти действия были геноцидом, или, по крайней мере, что они были направлены против украинского народа, уже признан многочисленными организациями включая комиссии ООН и США. Но его не принял Совет Европы — европейский «поборник» прав человека, демократии, законности.
— Совет подвергается политическому давлению. В действительности, комитет по правам человека признает свидетельства геноцида, и этот взгляд важен для оценки истории.
— Как вы расцениваете тот факт, что Совет Европы, который защищает права человека в стольких европейских странах, так подчеркивает «компромисс»? Можно ли искать компромисс в правах человека? Разве не существуют определенные вопросы, в которых компромисс искать просто нельзя?
— Мне кажется, можно заметить, что Совет Европы шел на компромисс по целому ряду вопросов, будь то территориальные споры между Грецией и Турцией или между Россией и Грузией. Можно увидеть, что прекрасные принципы не мешают в конце концов закончить политическим компромиссом.
— Можно ли сказать, что «перезагрузка» международных отношений, о которой говорил президент Обама, распространилась и среди европейских государств, которые теперь акцентируют внимание на прагматичных моментах, поняв, что принципиальная позиция не принесет никаких экономических или политических выгод?
— На мой взгляд, нужно видеть разницу между тем, что в данный момент происходит, и тем, что уже произошло. Многие люди как раз и пытались показать, что это все использовалось с политической целью. Не думаю, что в задачи комитета по законодательным вопросам и правам человека входят политические игры, где на кону стоят человеческие судьбы. В этом смысле это очень важное доказательство, на которое указывает сама история. Если идти дальше — да, мы пытаемся поддерживать отношения с Россией, Украиной, и так далее. Очень возможно, что центр тяжести в них и изменится. Приближается новая так называемая «гласность». Новый Президент Украины явно изменяет приоритеты в международных отношениях страны. Все ли так и останется — решать украинскому народу.
— Что касается украинского президента: очень многие депутаты Совета Европы приветствовали новую «стабильность» в Украине и осуждали действия оппозиции. При том, что их можно и осуждать, и признавать неуместными, разве же это не пренебрежение мнением огромной части страны, которая считает, что на кону стоит суверенитет и что нарушена Конституция, и потому можно прибегать только к радикальным средствам?
— Это было бы и в самом деле трагедией. «Оранжевые» силы проиграли выборы, потому что были расколоты. История дала свой урок: во-первых, стране не нужны политики, которые дают обещания и не могут их сдержать; а во-вторых, если страна хочет двигаться вперед в определенном направлении, для этого нужно объединиться. Потому что оппозиционные силы будут так же решительно настроены вести страну в противоположном направлении. И мне очень жаль, что Украина теперь, очевидно, пойдет в более пророссийскую сторону. Но это то, чего хотят подавляющее большинство людей в Украине. В данный момент на деятелях оранжевой революции лежит обязанность прекратить дрязги и начать работать на нацию, а не на себя.
— Каким вы видите последующее развитие Украины?
— Великобритания очень позитивно настроена на продолжение развития дружеских отношений между обеими нашими странами. Конечно, нас беспокоят некоторые происходящие сейчас изменения. Чего нам точно не хочется видеть, так это отхода Украины от таких ее достижений, как курс на запад, на открытие рынков, на развитие рыночной экономики. Мы видим, что происходит в России, и это очень напоминает возврат в прошлое. И мы очень бы не хотели увидеть, что и Украина тоже движется в том же направлении.
