Статья одного из основателей польской «Солидарности»,
написанная по поводу десятилетия «круглого стола» политических сил в Польше,
примечательна прежде всего как анализ эволюции политической системы страны,
освободившейся от тоталитаризма. Для Украины здесь показательны два момента.
Первый — принципиальная позиция демократической оппозиции, не ставшей «конструктивной»
и отказавшейся интегрироваться во власть, продаваясь по мелочам. Второй
— способность коммунистической номенклатуры к компромиссам. Опыт Польши
показывает, что эти факторы являются одними из главных условий движения
страны к европейским стандартам. Точно так же, как опыт Украины свидетельствует,
что инфантильное самоудовлетворение независимостью (может быть, понятнее
на первых порах), заигрывания с «государственнической» властью ведет страну
по «третьему пути»: коммунизация массовых настроений, превращение демократических
институтов лишь в упаковку кланово- бюрократического государства.
Десять лет тому назад в июне, в Польше — впервые в коммунистических
странах — состоялись первые, частично свободные выборы: решающий шаг на
пути, начавшемся с подъема «Солидарности» в 1980 году и закончившемся падением
Берлинской Стены и окончательным крахом советской системы.
Те польские выборы явились результатом компромисса, достигнутого
на многонедельных переговорах «круглого стола» между лидерами Коммунистической
Партии и представителями профсоюза «Солидарности». Однако, как это ни парадоксально,
команда «Солидарности» на переговорах изначально не благоприятствовала
выборам, которые в конечном итоге привели к созданию первого некоммунистического
правительства.
Позднее переговоры стали предметом жарких дебатов среди
польских политиков и обозревателей. На передний план вышли два мифа. Первый
— касался благотворительности коммунистических лидеров, которые предположительно
уступили власть оппозиции в тот момент, когда демократия стала возможной.
Второй миф был о тайном сговоре между «красными» и «розовыми» — коммунистическими
лидерами и «мягкими» левыми, представлявшими «Солидарность» на переговорах
«круглого стола», которые предположительно спасли коммунистов от полного
позора и позволили им возродиться в качестве новой партии левых.
Оба мифа — не что иное как просто мифы. Любой компромисс,
которым несомненно был и «круглый стол», обычно оказывается результатом
некоторой слабости обеих сторон. В 1989 году коммунисты сумели сдержать
и сделать нелегальной «Солидарность», но не смогли полностью подавить ее.
Волна забастовок в мае и августе 1988 года дала понять Политбюро, что проводимая
им с момента введения военного положения в 1981 году стратегия репрессий
провалилась. «Солидарность», хотя и ослабленная, доказала, что является
постоянной принадлежностью польской политики. Для того, чтобы добиться
гражданского мира, коммунисты были вынуждены вступить в переговоры с «Солидарностью».
Но «Солидарность» также была слаба. Конечно же, у нее в
руках имелись очень сильные козыри: огромное международное признание, широкая
общественная поддержка и Папа Римский — поляк по национальности. «Солидарность»
могла рассчитывать на логику недавних реформ Горбачева в соседнем Советском
Союзе, многолетнюю неэффективность коммунистической экономической системы,
и на нежелание правительства генерала Ярузельского вернуться к режиму военного
положения.
Несмотря на все это, «Солидарность» была слаба, и мы притворялись
гораздо более сильными, чем были на самом деле. Из миллионов присоединившихся
к движению в 1980 году, лишь около 10—20 тысяч по всей стране были активны.
«Солидарности» настоятельно требовалось снова стать законной с тем, чтобы
стать долгосрочной институциональной реальностью, а не влачить, по- прежнему,
существование в качестве национального мифа.
Коммунисты сначала надеялись кооптировать некоторых активистов
«Солидарности», не давая легальный статус всему движению. Они предлагали
говорить о политическом компромиссе, в результате которого некоторые новые
люди пришли бы в парламент, при условии, что истинные «радикалы» типа Яцека
Курена или меня, оказались бы за бортом. Но для нас легализация «Солидарности»
и ее права избирать собственных представителей было не подлежащим обсуждению
требованием — и Лех Валенса твердо настаивал на этом до тех пор, пока коммунисты
не смягчились.
После жарких дискуссий, мы подготовились к тому, чтобы
заплатить за легализацию «Солидарности» как движения цену, которую считали
очень высокой. Мы расценивали участие в парламентских выборах не как победу,
а как узаконивание режима. Коммунисты желали политической системы, которая
позволила бы им оставаться у власти, используя нас в качестве фигового
листа, и мы были согласны дать им нечто подобное в обмен на возможность
снова сделать «Солидарность» законной и начать новый процесс правовых изменений.
Никто не предвидел, что сокрушительное поражение коммунистов
на выборах (когда те получили лишь одно место в Парламенте из всех, на
которые мы могли претендовать) лишит их возможности сформировать новое
правительство, хотя численное большинство по-прежнему будет на их стороне.
Выборы, изначально расценивавшиеся нами как уступка, обернулись неотъемлимым
орудием нашей победы.
Я хорошо помню вступительную сессию переговоров «круглого
стола». Бронислав Геремек подбил меня надеть костюм и галстук. Смущенный
и злой — мой внешний вид вызвал немало насмешливых замечаний Валенсы —
я поднялся по ступеням лестницы дворца, в котором должны были проводиться
переговоры. На вершине лестницы стоял генерал Кищак, тот самый человек,
который в бытность министром внутренних дел, держал меня в тюрьме чуть
более двух лет назад, и против которого я написал ряд статей, контрабандно
вынесенных из тюрьмы и опубликованных на Западе (в этих статьях я не жалел
слов для того, чтобы высказать все, что о нем думал).
Я пытался спрятаться за спинами других и увернуться от
приветствования с ним перед телекамерами и прессой. Но он стоял там до
тех пор, пока последний из пришедших не прошел мимо, и лично приветствовал
каждого гостя. Так что я был вынужден публично обменяться рукопожатием
с начальником политической полиции. Он вел себя с большим достоинством
и легко забыл все оскорбления, которыми я осыпал его совсем недавно.
Но по-прежнему я пронзительно ощущал всю странность своей
позиции. Рядом со мной стояли мои друзья и старые товарищи по тюрьме и
подполью «Солидарности»: Яцек Курен, Збигнев Буяк, Владислав Фрасынюк.
Я осознал историчность перемен, которые не вполне мог определить. Но я
понимал одну вещь: демократическая оппозиция переступила черту легальности.
Я мог видеть, что исторический шанс для моей страны начинался с акта компромисса.
Проект Синдикат, для «Дня»
Адам Михник — главный редактор газеты «Gazeta Wyborcza»,
первоначально учрежденной в соответствии с договоренностями «круглого стола»
с тем, чтобы позволить «Солидарности» вести кампанию на первых частично
свободных выборах в 1989 году. «Gazeta Wyborcza» («Газета избирателей»)
сегодня в Польше имеет самый высокий ежедневный тираж.
