После произнесенного «признания Путина» о том, что Катынь — это продукт сталинских репрессий, европейский мир (а особенно полонийный) был уверен в том, что это начало новой эры в истории Польши. Но никто из них даже не подозревал, что новая эра это не слова Путина, а цепь дальнейших событий, развивавшихся молниеносно.
Понимая, что Туск одержал неожиданную победу, Ярослав Качиньский (отставной премьер Польши) говорит Леху (президенту страны), на которого он всегда имел неоспоримое влияние, о том, что слава победителя не должна в полной мере принадлежать премьеру. Лех Качиньский спешно собирается в поход «за гроб Господний». Не думая о том, что визит неофициальный, не принимая во внимание тот факт, что аэродром под Смоленском захудалый военный, президент собирает свою «верную сотню» и ведет ее, как оказалось, в последний бой. Что хотел доказать или сказать Лех Качиньский своему народу да и мировой общественности на торжествах в Катыни мы не узнаем никогда. Траурный венок жертвам Катыни от него становится венком для него.
Не только Польша, но и весь цивилизованный мир в шоке. Катынь стала местом двойной трагедии. Прогрессивно настроенные поляки говорят о том, что если бы президент больше заботился о погибающих в автокатастрофах на дорогах страны, то было бы больше пользы, вся делегация была бы жива. Никогда при жизни президента Качиньского так не любили как после смерти. Народ плакал, не скрывая горя прямо на улицах. Никто уже не вспоминал о его поражениях, все прославляли победы. А их оказалось немало. Бескомпромиссная позиция по отношению к старым членам Евросоюза, не подкрепленная в большинстве случаев ничем. Приверженность к люстрации и нелюбовь к коммунистам, нетолерантность в отношении сексуальных меньшинств после смерти превратились из контроверсийных в однозначно позитивные достижения президента.
На железных прутьях забора российского посольства в Варшаве прикреплен лист ватмана с надписью: «Спасибо, премьер Путин». Это польский народ благодарит Путина за то, что не бюрократизировался процесс расследования трагедии, опознания останков и отправки их в Польшу для прощания с родными и с народом. Неужели должен погибнуть коллега-президент со своей свитой в лесах под Смоленском, чтобы холодные отношения двух государств резко потеплели? Кто бы теперь не стал президентом Польши после выборов 20 июня 2010 года, он уже не будет в таких натянутых отношениях с Россией, как Лех Качиньский. Не думаю, что это чувство вины со стороны России, нет, это просто правильно расставленные акценты. Ведь именно последний польский президент максимально делал упор на разработке собственного бурого угля, чтобы уменьшить зависимость от российских поставок.
По улицам Варшавы постоянно проезжают траурные кортежи с телами погибших членов делегации. Мы сидим в самом центре на улице Новогродскей возле бывшего отеля «Форум» с Вальдемаром Сивинским, первым польским корреспондентом, работавшим 24 года назад в Чернобыле. Он как никто другой знает, что такое общенациональная трагедия. Среди погибших членов делегации не просто его знакомые, а даже друзья. В глазах слезы, но жизнь продолжается.
Через несколько дней, на переговорах в Харькове Дмитрия Медведева и Виктора Януковича, становится многое понятно. Например, почему Путин так спокойно признал, что события в Катыни — это не просто трагедия наших народов, но и преступление сталинизма. Он уже знал, что через несколько дней изменится геополитическая ситуация в Восточной Европе. Украинский Президент отчетливо заявит о решимости оставить в Севастополе российский флот после 2017 года. А это уже не просто экономический союз с отменой границ и пошлин. Это означает завершение Эры «национальных» президентов на постсоветском пространстве бывшего Советского Союза и Варшавского договора.
Мы входим в новую Эру, но как она будет называться сказать пока сложно. Просто необходимо верить, что за всеми этими процессами стоит историческая необходимость. Ведь жить без веры в целесообразность происходящих процессов возможно, но очень вредно!
КОММЕНТАРИЙ
Юрий ШАПОВАЛ, профессор, доктор исторических наук:
— Я не думаю, что эпоха «национальных» президентов может считаться завершенной. По-моему, мы сейчас в Украине переживаем элементарный реванш тех сил, которые проиграли в 2004 году. Мы переживаем результат многолетней латентной работы России для усиления своих влияний в Украине, борьбу за Украину как за плацдарм. А в Польше происходит отход в противоположную сторону после трагической гибели Леха Качиньского. Об этом в Польше сейчас, кстати, откровенно говорят и комментируют это. Если вспомнить о польских и украинских национальных лидерах прошлого, мы увидим, что сравнивать их с нынешними — неуместно. Сравнения Ющенко с Петлюрой и Качиньского с Пилсудским были бы абсолютно необоснованными. Пилсудский, как известно, был политиком-диктатором. Петлюра имел большие политические способности, все отзываются о нем очень положительно как о государственном деятеле. Он вел колоссальную работу. Если мы сравним покойного Качиньского с Пилсудским, а Ющенко — с Петлюрой, то увидим большой контраст.
