Известный историк науки Джон Хорган написал книгу «Конец науки», в ней собраны интервью с выдающимися мировыми учеными разных отраслей, которые выражали идеи о том, что основные достижения в их научных отраслях были сделаны в прошлом.
Например, в фундаментальной физике во второй половине ХХ века не были созданы теории, равносильны по значению с квантовой теорией. Наш соотечественник Лев Ландау (долгое время работал в Харькове) даже сожалел, что он поздно родился и на его долю не досталось больших открытий, которые он мог бы сделать, потому что они уже на то время были осуществлены другими физиками. Поэтому теперь создаются физические теории (вроде «теории суперструн»), которые невозможно практически подтвердить или опровергнуть на практике по основному методу верификации (подтверждение) теорий. И потому этот процесс Хорган назвал «иронической наукой».
Недавно была присуждена «нобелевка» по экономке. Ее получили ученые экономисты Майкл Кремер, Абхиджит Банерджи и Эстер Дюфло. Кремер из Гарвардского университета, Банерджи и Дюфло работают одновременно в Массачусетском технологическом институте (MIT) и Лаборатории борьбы с бедностью им. Абдул-Латифа Джамиля. Дюфло и Банерджи стали первыми супругами, которые совместно получили Нобелевскую премию по экономике. Дюфло еще к тому же оказалась и самым молодым лауреатом (ей 46 лет), и второй женщиной (после Элинор Остром), которая получила Нобелевскую премию по экономике.
Когда я ознакомился с тем, за что им дали Нобелевскую премию, то подумал: Джон Хорган прав, и современная экономическая наука также превращается в ироническую науку, как и физика до нее.
Экономисты первой половины ХХ века ставили масштабные задачи — как сделать конкретную страну богатой. Теперь же экономисты всего лишь хотят узнать, как побороть бедность. В средине 1990-х годов новоиспеченные Нобелевские лауреаты провели ряд экспериментов по улучшению образования в Кении. Их подход заключался в разбивке проблемы на мелкие составные части на индивидуальном и групповом уровне с помощью специальных «полевых исследований», что, по их мнению, привело к более глубокому пониманию общества и индивидуального человеческого поведения.
Что же показали их исследование? Например, они показали, что основной проблемой во многих странах с низким уровнем доходов является не нехватка ресурсов (например, книг или бесплатного питания школьников), а то, что учебные программы плохо адаптированы к потребностям школьников. Но разве мы этого раньше не знали?
В сфере охраны здоровья одно из исследований Кремера показало, что люди с низкими доходами очень чувствительны к ценам, если речь идет о профилактике заболеваний. Опять же — разве в этом есть что-то новое?
Банерджи и Дюфло проводили эксперимент по задействованию мобильных клиник, персонал которых всегда был на рабочем месте — для сравнения со стационарными, где персонал часто отсутствует. В селах, которые входили в экспериментальную группу, уровень вакцинации вырос с 6% до 18%. Если же родителям за вакцинацию их детей давали килограмм чечевицы, то уровень вакцинации достигал 39%. При этом, невзирая на дополнительные расходы на покупку чечевицы, затраты на каждую отдельную вакцинацию снижались за счет увеличения количества вакцинированных детей. И простите, но это всегда знали и знают даже украинские политики, которые стимулируют своих избирателей, успешно раздавая им гречневую крупу на мажоритарных округах с целью повышения явки на выборах — проводя, таким образом, «исследование». Другие теоретические «достижения» Кремера, Банерджи и Дюфло носят подобный характер.
Какую ценность могут иметь теории Нобелевских лауреатов по экономике за 2019 год для нашей экономики? Приблизительно нулевую. Где-то в оазисах Кении она, может быть, и ценна, но только не у нас. Наше население давно знало, что должно было купить учебники детям, а при учебе необходимо, чтобы у них был наставник (репетитор), который научит (адаптирует) его по тому теоретическому курсу, по которому он успешно хочет сдать экзамены. Это у нас знали еще во времена УССР.
В целом, непонятно, в чем новизна «нобелевки» по экономике за 2019 год. Как утверждал по поводу аналогичного лауреат Нобелевской премии по физике за 2004 год Фрэнк Вильчек, основные законы, которые руководят Вселенной, возможно, уже открыты учеными. Хотя физики почти наверняка будут и в дальнейшем открывать удивительные вещи, подобные высокотемпературной сверхпроводимости, свойства которых можно объяснить на основе более глубокого подхода, эти «находки» вряд ли изменят фундаментальные представления физиков о материях.
Так же и в теоретической экономической науке основные законы уже открыты Адамом Смитом, Давидом Рикардо, Альфредом Маршалом, учеными «австрийской» школы экономики, учеными «исторической» школы экономики, Джоном Мейнардом Кейнсом, Милтоном Фридманом и многими другими достойными экономистами прошлого.
Во время купирования мирового экономического кризиса 2007 года, по мнению еще одного Нобелевского лауреата по экономике за 2008 год Пола Кругмана, тогдашний руководитель ФРС США Бен Бернанке успешно применял методы кейнсианской политики, выработанной еще в середине 1930-х годов. Нет ничего более современного в экономике, чем хорошо проверенные на практике старые методы управления экономикой! Никто не хочет рисковать, когда на кону стойкость мировой экономической системы.
И еще меня поразило презрительное отношение ученых к своим подопечным. Они в принципе не допускают, что их подопечные в Кении могут позволить себе другие методы в борьбе с бедностью, эффективность которых доказана в прошлом. Например, промышленную политику и/или, скажем, монетарные методы — отдельно или в сочетании. Из истории экономики мы знаем, что именно эти методы приводили и приводят страны к процветанию, а не «адаптация программ обучения школьников к их потребностям», что понятно и без всяких исследований любому умному практику. Если бы кенийские ученые решили, например, провести аналогичные эксперименты в США в школах с преимущественно белым населением (и получили бы при этом, конечно, аналогичные результаты), то вряд ли бы эти методы тогда бы были признаны эффективными в борьбе с бедностью, поскольку бедность в США была существенно сокращена совсем другими методами, и мы знаем какими!
Не хотелось бы говорить ничего плохого, но закрадывается подозрение, что современный Запад, раздавая «нобелевки» по экономике за такие вот теории косвенно (или, возможно, прямо, что еще хуже) стратегически заинтересован в экономическом отставании стран третьего мира. Иначе мы бы увидели совсем другие Нобелевские премии в экономической науке! Возможно, некоторые призывы относительно целесообразности или нецелесообразности чтения литературы украинцами также чьи-то далекоидущие планы относительно формирования пустых тупых масс, зомбируемых круглыми столами и заокеанскими мессиями? А реформы от транша до транша или наибольшая победа — приезд следующей миссии МВФ?! Почему не ставится как победа запуск нового предприятия/завода или защита докторской/кандидатской диссертации, которая обеспечивает действительно высокий прорыв в науке? А такие есть! И настоящие научные школы еще есть в Украине! Или может новая философия бытия — это постоянная борьба с бедностью, которую мы должны обеспечивать сами себе?
Или, возможно, причина более банальна — может, просто достойных теорий ученых-экономистов для присуждения им Нобелевских теорий по экономике, сегодня в мире просто нет? Конечно, это не так. Не может не быть достойных всемирного признания экономистов. Да, прорывные открытия, вероятно, уже сделаны. Но и из сравнительно недавних лауреатов считаю очень важными и полезными, с точки зрения практического применения, исследования Жана Тироля (о роли монополий в технологическом прогрессе, 2014 год), Ричарда Тейлера (исследовал последствия ограниченной рациональности, социальных преимуществ и недостатка самоконтроля у человека, 2017 год), Пола Ромера (за исследование влияния технологических инноваций на экономический рост, 2018 год). Просто выбор комитета по присуждению премии в этом году был, скажем так, оригинальным.
Мое изучение многих работ, например, историка экономики Джоэля Мокира или специалиста по институционной экономике Дарона Аджемоглу подсказывает: есть достойные экономисты мирового масштаба, которые пока еще не награждены премией Банка Швеции по экономике имени Альфреда Нобеля.
