Таким было первое появление Хуссейна бен Талала на мировой
политической сцене — если вообще можно считать политической сценой арену
убийства...
Тогда, 20 июля 1951 года, на мальчика никто не обратил
внимания — он становился только наследником трона, отец его был молодым
человеком (после убийства короля Абдуллы I его сын проживет еще два десятилетия),
и только с годами сформируется легенда о том, что мальчика спасла от смерти
только медаль, подаренная ему дедушкой — эта легенда теперь есть в каждой
официальной биографии Хуссейна I... Впрочем, сказать: никто не обратил
внимания — все же преувеличение. Иорданская элита уже тогда понимала, что
король Талал бен Абдулла — монарх ненадолго, что он просто неспособен править
в связи с тяжелым психическим заболеванием. В Аммане для вежливости будут
выжидать год, а потом передадут трон 17-летнему внуку убитого короля Абдуллы...
Еще через год начнется его царствование...
Молодой Хуссейн бен Талал станет заложником Иордании...
Заложником — потому что трудно представить себе более сложную для правителя
страну, чем Иордания середины столетия. Когда королевство создавалось,
его положение выглядело достаточно стабильным: династия Хашимитов имела
своих представителей на соседних иорданском и иракском тронах, на границе
— британская Палестина, в самой Иордании, как гарант региональной стабильности
— британское войско... Однако в 1948 году возник Израиль. Слова «региональная
стабильность» стали грустной шуткой. Старый король Абдулла, поняв, чем
это грозит его государству, с беспокойством следил, как растет за счет
изгнанников палестинское население... Он пытался договориться с израильтянами
— а что ему еще делать? — тайно встречался с ведущими политиками нового
государства (Голда Мейр в своих мемуарах будет потом тепло отзываться о
старом короле), однако с этим уже никак не могут согласиться те, кто решил
сделать фанатичную борьбу против «сионистского образования» делом всей
жизни. Им нет дела до того, что король Абдулла за три десятилетия своего
царствования превратился в настоящий символ своего народа, в живого пророка,
что он, возможно, лучше всех остальных на Ближнем Востоке понимал ценность
мира... Его внук запомнил выстрелы на ступеньках иерусалимской мечети аль-Акса:
он был осторожнее. К тому же жизнь дала ему еще один урок: 14 июля 1958
года иракские военные свергли династию Хашимитов, король Фейсал — близкий
родственник короля Хуссейна — был убит вместе с его верным и всевластным
премьером Нури Саидом...
С этой минуты Хуссейн — меж двух огней. Он не мог договариваться
с Израилем, так как стал чужим в арабском мире. Он не мог быть в слишком
теплых отношениях с Ираком, где правили убийцы его семьи. Он не мог надеяться
на дальнейшую поддержку Великобритании, так как рисковал быть свергнутым
при помощи радикальных режимов, сменяющих традиционные монархии в арабском
мире... Насер и Касем, потом Каддафи и Саддам Хусейн — все эти люди жаждут
власти, пытаются удержать ее изо всех сил, удачно эксплуатируя народное
доверие. Король Хуссейн как-то сказал, что для него народное доверие очень
много значит, однако он не считает, что можно делать все, что заблагорассудится
толпе, нужно доверять прежде всего своей совести. Однако это — философия
монарха, а не диктатора. Иорданскому королю, между тем, приходилось жить
рядом с диктаторами и сверять свои часы с их временем... Ему оставалось
только ждать чужих ошибок и делать собственные...
В войне 1967 года Иордания потеряла Западный берег Иордана
и восточную часть разделенного к этому времени Иерусалима. Однако необходимость
мира стала теперь очевидной, понятно, что с Израилем нужно считаться, король
Хуссейн мог теперь без ужаса вспоминать о политическом наследии своего
предусмотрительного дедушки. Тайная дипломатия надолго стала его оружием.
Он не мог позволить себе, как египетский президент Анвар Садат, в один
прекрасный день прилететь в Иерусалим и выступить в кнессете — тем более,
что вскоре блестящий египетский лидер был убит. Однако он уже мог обсуждать
с израильтянами будущее Ближнего Востока...
До этого, впрочем, нужно еще пройти через испытание палестинской
опасностью. Лидеры Организации освобождения Палестины начинают вести себя
в Иордании как в стране, где хозяевами являются именно они: речь идет уже
о судьбе иорданского трона. Король бросил армию против сил Ясира Арафата...
Об уровне напряженности в сентябре 1974 — палестинцы назвали его «черным
сентябрем» — свидетельствует хотя бы смерть египетского президента Гамаля
Насера, который был посредником между Хуссейном и Арафатом. Насер, переживший
появление израильских войск вблизи Каира, умер во время мирных переговоров,
на которые король Иордании и лидер ООП прибыли вооруженные и раздраженные...
Хуссейн спас свой трон, ООП перебазировалась в Ливан, чтобы стать там огнем
для нефти гражданской войны... Но Иордания выстояла.
Еще одним испытанием для короля стала «Буря в пустыне».
Хуссейну, которому всегда удавалось находить взаимопонимание с такими разными
политиками, во время иракской оккупации Кувейта пришлось учитывать зависимость
своей страны от экономики Ирака — и вообще не хотелось ссориться с Саддамом,
который мог бы избрать Иорданию новым объектом своих желаний. Результат
— возмущение американцев, недовольство Запада, изоляция от монархий Персидского
залива, которые не могли понять этого нарушения принципа монархической
солидарности — как это представитель старинной династии Хашимитов не мог
защитить права династии Сабахов... Королю пришлось приложить немало усилий,
чтобы восстановить равновесие, однако это восстановление тем более необходимо,
что совпадало во времени с началом ближневосточного мирного процесса. После
израильско-палестинских договоренностей королю уже ничто не мешало не только
объявить свою политику «теплого мира» с Израилем, но и сообщить о контактах
прошлых лет... Король прибыл на похороны Ицхака Рабина, а его жена, королева
Нур, казалась неутешной во время прощальной церемонии в Иерусалиме... Кстати,
в день похорон иорданского короля были приспущены израильские флаги — это
впервые в истории Израиль так откликнулся на смерть арабского лидера...
Можно сказать, что именно ближневосточный мирный процесс
позволил совершенно по-новому посмотреть на роль Хуссейна, понять, насколько
политика баланса была важной не просто для будущего его страны, но и для
самого ее существования, как трудно было пройти сквозь все эти войны, ссоры,
споры, недоразумения — и все же оставаться верным миротворческой идее...
Это требовало не только понимания ситуации, но и настоящего политического
таланта — а то, как владел Хуссейн I искусством политики, он доказал в
последние дни своей жизни, когда устранил от наследства своего брата Хасана
и назначил новым наследником трона сына Абдуллу.
Хасан, ставший наследником трона в нестабильном 1965 году
— именно тогда продолжали качаться троны правителей, еще остававшихся несвергнутыми
— ждал власти больше трех десятилетий — и не дождался... Он уже вел себя,
как глава государства, перестал учитывать проблемы дома Хашимитов, и вмешательство
умирающего короля фактически спасло династию от распрей после его смерти...
Конечно, и в назначении нового наследника немало противоречивого.
Ведь после смерти своей первой жены, королевы Дины, тогда еще молодой Хуссейн
вступил в брак с англичанкой Тони Гардинер — она (после развода — принцесса
Муна) и является матерью нового монарха. Тот брак Хуссейна был очень непопулярен
в Иордании, и тем радостнее приветствовали подданные Хуссейна свою следующую
королеву — Алию. С нынешней королевой Нур, дочерью арабского бизнесмена
из США, Хуссейн вступил в брак вскоре после гибели Алии. Красивая, честолюбивая,
деятельная — после гибели Дианы королева Иордании стала ведущей активисткой
кампании за запрещение противопехотных мин — королева Нур была рядом с
Хуссейном два десятилетия, однако ее популярность никогда не выросла до
популярности ее предшественницы... Но именно королева стала центром сопротивления
будущей власти брата короля. Говорят, что она желала видеть наследником
трона своего сына, 18-летнего Хамзу — однако король, как всегда, пошел
путем соломонового решения: Хамза стал наследником трона при власти Абдуллы.
Печальный опыт Хасана свидетельствует, что это не совсем определенная позиция...
Какой оставил король Хуссейн Иорданию своему сыну? Страна
не может сегодня похвастаться экономическими успехами, однако может рассчитывать
на внутреннюю стабильность и на мир с соседями. И на то, что эти соседи
выступают даже большими сторонниками стабильности иорданского трона. Хуссейн
превратил свою страну в такой буфер, исчезновение которого может привести
к полной потере регионального равновесия. Именно поэтому король Абдулла
не мог позволить себе и часа неопределенности и пообещал продолжать политику
своего отца. Именно поэтому на похороны короля небольшого ближневосточного
государства приехали самые выдающиеся мировые лидеры, многие из которых
не общаются между собой — от Клинтона, Ельцина и Ширака до Муамара Каддафи...
Эти люди — ведущие политики, большинство из которых — или избраны, или
пришли к власти. Им будет тяжело понять человека, который родился с тяжелым
бременем ответственности за свою страну. Им будет очень тяжело понять слова
иорданского короля, который спрашивал себя: «Чего человек ищет в мире?
Позицию или трон?». И отвечал: «Только мира с Богом. Пока человек знает,
что придет суд, он старается поступать по совести»...
Но может быть, мы — мы, не обремененные необходимостью
избираться, идти на компромиссы, обещать и уговаривать — может быть, мы
с вами его поймем?
