Уже после подписания Харьковских соглашений стало ясно, что Киев добровольно взял на себя роль младшего партнера Москвы. На вполне обоснованные опасения в отношении претензий на нашу территориальную целостность депутаты от Партии регионов многократно утверждали, что тем самым умиротворили наиболее агрессивных деятелей в российской столице. Об этом говорил Владимир Зубанов в своем интервью («День» № 108, 23 июня 2010 г.). Но ведь давно известно, что агрессивные устремления умиротворением не гасятся, наоборот, они еще более усиливаются. Сильно умиротворился Гитлер после подписания Мюнхенских соглашений, а Муссолини после бесплодных резолюций Лиги наций во время итальянской агрессии против Эфиопии? Кстати, последний резко поубавил пыл после достаточно сильного отпора. Украинская власть, в том числе ее апологеты, как господин Зубанов, получили то, что и следовало ожидать. Мэр Москвы не замедлил выступить со своей очередной декларацией о российском статусе Севастополя.
С московского градоначальника взятки гладки. Хоть на сто лет продлевай пребывание Черноморского флота в Крыму, он не успокоится. У него свои проблемы. Кремль явно начинает действия по его устранению. По мнению очень многих в российских коридорах власти, нынешний столичный градоначальник слишком задержался на своем посту. Один за другим с политической сцены сходят бывшие тяжеловесы. Недавно башкирский сатрап после долгих пререканий и получения весомых отступных ушел со своего поста. Еще раньше несколько тише оставил свой кабинет в казанском кремле татарский бабай Минтимер Шаймиев. Юрий Лужков прекрасно понимает, что снаряды ложатся все ближе и ведет себя соответственно. Своими экстравагантными действиями и заявлениями он играет в собственную игру с президентом Дмитрием Медведевым. В какой-то степени это объясняет резкий тон его высказываний по Севастополю. Но это внутренняя российская политика. Нас же интересуют действия нашей власти, которую, по общему мнению московских СМИ, такие заявления поставили в неудобное положение. И это благодарность за все хорошее, что было сделано Киевом на ниве укрепления добрососедских отношений.
Казалось бы, мелочь: об исключении Лужкова из списка тех, кому запрещено въезжать в Украину, ему сообщил лично Президент Янукович по телефону. Почему вдруг? Юрий Михайлович не занимает соответствующего по рангу положения в своей стране. Если уже так хотелось порадовать его, письма за подписью обычного чиновника Министерства иностранных дел было бы вполне достаточно. Мелкое на первый взгляд нарушение протокола и приводит к тому, что приходится глотать откровенные плевки в адрес всего государства.
На одном из последних ток-шоу у Евгения Киселева министр иностранных дел Константин Грищенко долго рассказывал и подчеркивал, что теперь черных списков невъездных ни в Украине, ни в России нет. Кто куда хочет, туда и едет, если деньги позволяют. Оказывается, что господина министра его российский коллега ввел в заблуждение, проще говоря, банально обманул. Возможно, что в Украине таких списков уже и нет, но в России есть. Координатора программ Харьковской правозащитной группы, бывшего узника совести советских лагерей Василия Овсиенко в Брянске сняли с московского поезда и отправили назад в Украину. Как сообщил глава украинского Хельсинского союза Евгений Захаров, «его фамилия оказалась в списке лиц, которым запрещен въезд в Российскую Федерацию». Конечно, человек, просидевший в советских лагерях 14 лет по политическим причинам, по мнению российских властей, представляет угрозу безопасности огромной страны. Потрясти основы он мог на Международном гражданском форуме в дискуссиях «Распад СССР. Плюсы и минусы», «Трагедия русской деревни», «Незавершенная история», «Какая нам нужна правозащита?», «Мир несвободы и культура». Хотел повязать на кресте на могилах узников рушнык в память о своих замученных товарищах. Трудно сказать, что вызвало гнев российских властей: книги, которые он вез с собой для Музея истории политических репрессий и тоталитаризма в селе Кучино, или рушнык.
Где же нота протеста по всем этим случаям? Ведь договаривались о том, чтобы Юрию Лужкову, Константину Затулину и прочим разрешили въезжать в Украину, и тут такой пассаж. Пока же мы услышали лишь не очень внятное объяснение директора департамента информационной политики МИД Олега Волошина, что «в МИД Украины, безусловно, самым серьезным образом отнеслись к заявлению мэра Москвы Юрия Лужкова относительно Севастополя...» И дальше что? Есть серьезные основания считать, что за этим сотрясанием воздуха никаких действий не последует. И объяснение вполне понятное есть: все начальство в отпуске, принимать решение некому. Спикер Литвин ради встречи с патриархом готов прервать свой отпуск и на один день вернуться в Киев. А принять адекватные меры при оскорблении нашей страны некому.
Украинские власть имущие никак не могут обойтись без российских лекал. Но копия всегда хуже оригинала. Вот и выходит: вроде бы снизили цену на импортный газ, а все равно пришлось повышать. Зачем тогда так спешили подписывать харьковский пакт? Неужели так сложно было просчитать хоть на шаг вперед при достаточно ясном положении? Как говорил Талейран, c’est pire qu’un crime, c’est une faute — это хуже, чем преступление, это — ошибка.
И даже когда президент Виктор Ющенко пытался строить независимый курс, получалось все также — зеркальным отражением предыдущего пророссийского. Если действовать по принципу: все перпендикулярно одному соседу и параллельно другому, то толку не будет. Что мы и получили. С Россией практически поссорились, с Европой и США также добились немногого.
Дружить с Россией, как, впрочем, и с другими соседями надо. Альтернативы этому нет по определению. Но при одном важнейшем условии — четком понимании государственных долгосрочных интересов, а не партийных, ограниченных желанием выиграть очередные выборы и остаться у власти.
Задача формулирования стратегического курса страны как во внешней, так и во внутренней политике возложена на элиту, которая пока еще не находится на таком уровне, чтобы хотя бы осознавать эту необходимость. Отсюда хроническая болезнь малороссийщины. И не только в отношении России, а и Запада. Смотрим по сторонам и всюду чувствуем себя меньше ростом, сгибаемся в коленях и боимся собственной тени. Надо бы кое-кого поставить на место, чтобы и помысла, не то что речи, не было посягать на нашу землю. Да куда там, вдруг последует окрик из соседней столицы. Не пора ли выпрямиться и перестать дрожать. Тогда и соседи будут относиться к нам с уважением. А пока остается ждать...
