Вместе с впечатляющим успехом Жан-Мари Ле Пена на президентских выборах во Франции проявились не только симптомы серьезного заболевания в традиционной французской политике, но и более глубокий кризис, на пороге которого стоит традиционное в Европе движение консерваторов. Им приходится противостоять поднимающим головы ксенофобическим политическим организациям в Нидерландах, Дании, Австрии, Бельгии и Германии. Юрген Рюттгерс — один из лидеров консерваторов (ХДС) Германии — предлагает свою оценку будущего правой идеологии в Европе.
Кризис консерватизма наблюдается во всей Европе. Но политические партии, называющие себя консервативными и воспринимаемые избирателями как консервативные, продолжают одерживать победы на выборах и брать власть в свои руки. Однако что представляет собой демократический консерватизм как мировоззрение, как концептуальная основа и как определенный тип поведения (в период пребывания у власти или же в положении политической оппозиции), объяснить становится все сложнее и сложнее. Действительно, едва ли кто-нибудь сегодня может предложить удовлетворительное определение того, что означает быть консерватором.
Часть проблемы, по крайней мере, там, где дело касается выборов, заключается в том, что порождаемые «либеральными» и «прогрессивными» партиями надежды имеют большую привлекательность и приносят больше успеха, чем природный скептицизм консерваторов. Как сказал политический обозреватель Конрад Адам: «Скептицизм — это отношение, а не программа».
Тем не менее, основные консервативные партии Европы — часто христианские демократы — продолжают привлекать избирателей. Неужели просто по инерции? Историк Пол Нолт критикует консерваторов за леность в стратегических вопросах. По его словам, за последние два-три десятилетия консерваторы слишком успокоились «вследствие политических, программных и интеллектуальных дебатов (и довольно часто самокритики) левого крыла». Консерваторы позволили себе расслабиться, воспользовавшись сокращением численности левого фланга, однако «упустили из виду крайнюю необходимость таких дебатов для них самих».
Философ Панайотис Кондилис выявил причину затруднительного положения, в котором находится консерватизм. По словам Кондилиса, как конкретный исторический феномен, сопровождавшийся конкретной идеологией, консерватизм прекратил свое существование. Назовем его Консерватизмом с большой буквы — философией, долго считавшейся сочетанием национализма и решительной защиты установившегося и укоренившегося правового и общественного порядка.
Этот «исторический» консерватизм не сможет выжить в век глобализации, потому что национал-консервативное мышление анахронично. По мере того, как свободная торговля и движение капитала открывают доступ на мировые рынки, деловые интересы приходят в противоречие с идеей национализма, и отказываются от нее в пользу неолиберализма. То, что было необходимо когда-то для поддержки национального государства, — этнические ограничения, традиционная культура, религиозные табу — потеряло свою значимость для бизнеса.
Последствия таких резких политических изменений не остались совершенно незамеченными консервативными партиями (за редкими исключениями, как, например, некоторые элементы в рядах британских тори). Христиан-демократы отказались от идеи национального суверенитета, отдав предпочтение объединению Европы. Однако, согласно Кондилису, консервативными нельзя назвать «политические программы, партии или правительства, выказывающие приверженность технологическому прогрессу, идее социальной мобильности и современному принципу мира, построенного на рыночных отношениях».
По иронии судьбы, часть левого лагеря — «зеленые» и другие защитники окружающей среды — позаимствовали критику технического прогресса и чувство дискомфорта по отношению к современному миру, исторически ассоциировавшихся с консерватизмом и консерваторами. Подчеркнутое внимание левых к закону и порядку, особенно после террористических актов 11 сентября, вносит еще больше неясности в и так непростые идеологические вопросы. Перед угрозой терроризма практически нет места политическим дебатам по использованию государственной власти для поддержания порядка и обеспечения безопасности граждан.
Но можно ли спасти что-нибудь от прежнего консерватизма, чтобы помочь современным консерваторам определить свои цели на будущее и сообщить миру о ценностях, лежащих в основе намеченных целей? Многое меняется, и на адаптацию остается мало времени. Четыре года назад бывший президент США Билл Клинтон заметил, что человеческие знания удваиваются каждые 5 лет. Сегодня уже утверждают, что каждые два года. Глобализация ускоряет этот процесс — следствие превращения общества, ориентированного на промышленное производство, в общество, ориентированное на знание.
Совершенно очевидно, что, отождествляя себя с национализмом и политикой протекционизма, ни одна современная консервативная философия не сможет получить широкое признание. Глобализация как процесс мирового масштаба определяет национальную политику, и государствам и обществам придется к этому приспосабливаться. Но и они не беспомощны. В обществе, ориентированном на получение знания, появляются новые возможности и условия для нового образа действий. Такое общество делает возможными не только высокую экономическую конкуренцию, но и большую свободу, справедливость и солидарность.
Консерваторы должны признать, что ориентированное на знание общество подталкивает человека (вместе со всеми его талантами и возможностями, интересами и амбициями) к центру. Появится больше культурного пространства для альтернативных мировоззрений и стилей жизни. Тем не менее, это не означает, что современный консерватизм должен поступиться своим главным убеждением, что человек не абсолютен. Величайший урок прошлого века заключается в том, что высокомерие приводит к принятию идеологий, ограничивающих нашу свободу и затем подавляющих нас. Мы научились тому, что государство, которое пытается регулировать все, посягает на нашу личную независимость и ответственность.
Эти ключевые принципы — сдержанность, свобода и самопомощь — должны вести за собой современных консерваторов, так как они выходят за рамки специфических и местнических интересов исторического консерватизма. Более того, они дают надежду на возрождение общинных и общественных институтов, в то время как мы пытаемся противостоять главной угрозе быстрых преобразований, а именно, сделать так, чтобы ориентированное на знание общество защищало достоинство человека.
Проект Синдикат, Институт гуманитарных наук (Германия)
Юрген РЮТТГЕРС, глава ХДС (Христианско-демократического союза) земли Северный Рейн/ Вестфалия (Германия)
