Президент Леонид Кучма сказал НАТО: «Приглашайте!» Хотя сегодня это еще вряд ли стоит считать программным заявлением, однако считать сигналом определенности уже можно, причем — очень осторожным сигналом. Поскольку вряд ли можно отрицать страх реакции собственного общества, страх перед Москвой, неопределенность во властных коридорах и многое другое. Только бы не запоздалый.
Через две недели в Рейкъявике будет презентован новый механизм сотрудничества НАТО с Россией. «Двадцатка», как ее условно сейчас называют, призвана привлечь Москву к механизму принятия решений, пусть в очень ограниченных областях. Само по себе это событие не может не иметь глобальных последствий. Дело совсем не в том, что Россия получает более высокий статус в сотрудничестве с НАТО — она его и имела, учитывая свой статус и свою роль в мире. Речь идет не о беге наперегонки, а о том, по каким принципам будет выстраиваться архитектура безопасности континента, о чем так много говорится в последнее время. И здесь Украина рискует оказаться на периферии, поскольку ее в центр принятия решений не зовут. Встреча министров в Рейкъявике будет иметь безусловно положительное значение — ведь таким образом де-факто можно будет говорить об окончании холодной войны. Другим этапом может стать Пражский саммит НАТО в ноябре, где, возможно, к членству в альянсе пригласят, по меньшей мере, одну балтийскую республику. Вопрос о приглашении Украины на эту встречу остается открытым. Представители НАТО ссылаются на то, что решение принимается всеми 19-ю странами-членами, следовательно, решения еще нет. На самом деле речь идет даже не о том, будет ли в Праге украинский представитель. И не о том, ответит ли НАТО как целостный орган на все последние заявления украинского руководства о том, что Киев «готов идти в своем сотрудничестве с НАТО настолько, насколько готово само НАТО». Вопрос в том, получат ли отношения новое качество, и для чего именно Украину могут пригласить или не пригласить в Прагу.
Ссылка на негативное восприятие обществом возможного украинского вступления вряд ли может восприниматься серьезно без тщательного изучения настроений общества, степени его осведомленности. А также объяснения простого факта: невозможно влиять на ситуацию, не будучи к ней привлеченной. На уровне дипломатии понимание явно есть — иначе бы в риторике руководства государства не обновился тезис о евроатлантической интеграции. С другой стороны, и представители стран НАТО дают понять: определитесь. Если хотите вступать — то заявите честно и начинайте над этим, наконец, работать, двери остаются открытыми. То есть, если о европейской перспективе Украины пока что почти никто не говорит даже в отдаленном будущем, перспектива ее привлечения к механизмам безопасности сейчас даже возрастает. Это, возможно, и есть ответ на вопрос — как не остаться на периферии. И, возможно, один из немногих вариантов того, как себе в пользу можно использовать изменения в миропорядке, которые начались после 11 сентября. Четкая определенность (в конечном счете, речь совсем не идет о немедленном введении) сняла бы много вопросов уже сейчас. Причем здесь совсем не обязательно на кого-то оглядываться.
