В состоянии ли политика усваивать уроки истории? Или она фатально обречена на повторение одних и тех же ошибок, несмотря на катастрофические уроки прошлого? Новая стратегия президента Буша по Ираку вновь поставила на повестку дня этот вековой философский и исторический вопрос.
Утверждается, что президент Буш начал реализовывать новую политическую и военную стратегию в раздираемом войной Ираке. Новый курс Буша можно свести к трем положениям: больше американских войск, больше ответственности иракцев и больше американского обучения для большего количества иракских военных.
Если примерить этот план к Ираку, и только, немедленно бросаются в глаза две детали: почти все предложения из доклада Бейкера-Гамильтона проигнорированы, а сам план — перед лицом хаоса, царящего в Ираке, — чересчур прост. В свете неудачи всех предыдущих «новых стратегий» стабилизации Ирака мало что указывает на то, что последняя «новая стратегия» приведет к хоть сколько-нибудь большему успеху, несмотря на дополнительные 21000 американских солдат.
Что интересного и действительно нового в недавно обнародованной политической программе администрации США так это то, каким образом ее предполагается реализовывать за пределами Ирака, в отношениях с Ираном, Сирией и государствами Персидского залива. В этой части содержатся неожиданные и действительно новые решения: в Персидский залив будет введена дополнительная группа американских авианосцев; в странах региона будут размещены зенитные ракеты Patriot; ну а дополнительные 21 тыс. солдат — это значительно больше того, что запросили в свое время американские генералы на войну с Ираком. Так что поневоле задаешься вопросом: а для чего это наращивание военной мощи? Можно подумать, что Саддам все еще жив, находится у власти, и готовится его повторное свержение.
Сюрпризом в новой политике Буша является смещение политического акцента с Ирака на двух его ближайших соседей. Буш обвиняет Сирию и Иран во вмешательстве в дела Ирака, создании угрозы его территориальной целостности и опасности для американских войск, а также, в более широком смысле, в стремлении навредить союзникам Америки в регионе. Если добавить к этому захват (по приказу президента Буша) иранских «дипломатов» американскими войсками в североиракском городе Эрбил, то возникает совершенно новая картина президентского плана: «новая стратегия» не следует советам доклада Бейкера-Гамильтона, а представляет собой возврат к катастрофической стратегии неоконсерваторов. Сейчас внимание сверхдержавы сосредоточено на Иране, и подход США навевает воспоминания о подготовительной фазе иракской войны — вплоть до последней детали.
К чему это все идет? По сути, возможностей две — одна позитивная и одна негативная. К сожалению, позитивный исход, по- видимому, менее вероятен.
Если угроза силы — силы, которую, как совершенно очевидно, США накапливают, — направлена на подготовку почвы для серьезных переговоров с Ираном, возражений нет и быть не может. Если же, с другой стороны, это попытка подготовить американское общественное мнение к войне с Ираном и действительное стремление развернуть такую войну при первой возможности, то результатом может стать настоящая катастрофа.
К сожалению, такая опасность слишком реальна. Поскольку администрация Буша рассматривает ядерную программу Ирана и его гегемонистские устремления как основную угрозу региону, ее новая стратегия основана на недавно сформированном негласном антииранском альянсе с умеренными суннитскими арабскими государствами и Израилем. Ядерная программа является здесь динамическим фактором, поскольку она определит сроки для действий.
Но воздушные удары по Ирану, которые Америка может счесть военным решением проблемы, не сделают ситуацию в Ираке безопаснее; они приведут как раз к обратному результату. Не будет стабилизации и в регионе в целом; напротив, он окажется втянутым в бездну войны. А мечта о «смене режима» в Тегеране также не исполнится; скорее иранская демократическая оппозиция понесет тяжелые потери, а теократический режим лишь укрепится.
Политические возможности для стабилизации Ирака и региона в целом, а также для обеспечения долгосрочного замораживания иранской ядерной программы еще не исчерпаны. В ее нынешнем состоянии ядерная программа Ирана не требует немедленных военных действий. Вместо этого следует сосредоточиться на дипломатических усилиях по отделению Сирии от Ирана и изоляции тегеранского режима. Но этот путь предполагает готовность американцев вернуться к дипломатии и к разговору со всеми заинтересованными сторонами. Тегеран боится региональной и международной изоляции. Более того, недавние муниципальные выборы в Иране показали, что ставка на дипломатию и трансформацию страны изнутри — реалистичный вариант. Так к чему же нынешние угрозы?
Иракское фиаско можно было предвидеть с самого начала, и многочисленные партнеры и друзья Америки в своих предостережениях администрации Буша предсказывали его совершенно недвусмысленно. Ошибка, которую США, возможно, вот-вот совершат, не менее предсказуема: несправедливая война не станет справедливой, если ее продлить — в этом урок Вьетнама, Лаоса и Камбоджи.
Идеологически мотивированная стратегия смены режима с помощью военной силы втянула США в катастрофическую иракскую войну. Вторгнуться в Ирак и победить Саддама было легко. Но сегодня Америка увязла в этой стране и не знает, ни как победить, ни как выбраться оттуда. Ошибку нельзя исправить путем ее многократного повторения. Настойчивое следование ошибочному пути не делает его правильным, а лишь усугубляет проблему. Когда начнется реализация новой американской политики, на Ближнем Востоке снова будет дан ответ на старый вопрос о том, усваивает ли политика уроки истории. И, каков бы ни был этот ответ, он будет иметь далеко идущие последствия — хорошие или плохие.
Йошка ФИШЕР — министр иностранных дел и вице-канцлер Германии с 1998 по 2005 гг. Почти 20 лет является лидером Партии зеленых. В настоящий момент — приглашенный профессор в Школе им. Вудро Вильсона Принстонского университета.
