11-15 сентября в России состоятся самые большие за 37 лет военные учения «Восток-2018». Ими будет охвачена территория Восточного (объединяет военные части Забайкалья и Дальнего Востока) и Центрального (объединяет военные части Поволжья, Сибири, Урала) военных округов. В маневрах будут задействованы почти 300 тыс. военных (а это треть российской армии, пишет Би-Би-Си), 36 тыс. единиц военной техники, в том числе бронетранспортеры и танки, более тысячи самолетов и вертолетов. Об этом сообщил министр обороны РФ Сергей Шойгу.
На одном из этапов к учениям приобщатся военные из Китая и Монголии. Пекин решил послать в РФ свыше 3 тыс. 200 военных, 900 единиц военной техники и 30 самолетов, пишет «Голос Америки» со ссылкой на министерство обороны Китая.
Исполняющий обязанности официального представителя НАТО Дилан Вайт заявил, что во время учений Россия будет отрабатывать «широкомасштабный конфликт», передает «Радио Свобода». «Каждое государство имеет право на проведение учений своих вооруженных сил, но при этом важно, чтобы эти учения были прозрачными и предсказуемыми», — сказал он и напомнил, что РФ уже применяла вооруженные силы против соседних стран, в частности Украины и Грузии.
Министр обороны Сергей Шойгу сказал, что учения «Восток-2018» «в чем-то повторяют «Запад-81», но в чем-то, по-видимому, еще более масштабные». Военные учения, которые состоялись в сентябре 1981 года при участии СССР и стран Варшавского договора, считаются одними из самых масштабных в истории Советского Союза: они состоялись при участии по меньшей мере 100 тыс. военных и проводились на территории Белорусского, Киевского и Прибалтийского военных округов, а также в акватории Балтийского моря. Тогда военные отрабатывали наступательную операцию, в том числе и возможное введение войск в Польшу.
Отвечая во время брифинга на вопросы журналистов, почему учения «Восток-2018» такие масштабные, пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков заявил: «Обороноспособность страны в нынешней международной ситуации, которая часто бывает агрессивной и недружелюбной к нашей стране, является оправданной, необходимой и безальтернативной», цитирует его слова ria.ru.
Напомним, что в сентябре прошлого года Россия вместе с Беларусью проводили военные учения «Запад-2017», в которых, по официальным данным РФ, приняли участие 13 тыс. военных. Однако большинство западных экспертов настаивали на том, что к маневрам в действительности привлечено намного больше солдат, в минобороны Германии заверили, что их было по меньшей мере 100 тыс. Между тем, как сообщают СМИ, в настоящее время Россия демонстрирует силу в другом регионе — разворачивает в Средиземном море вдоль берегов Сирии наибольшую за время войны в Сирии флотилию боевых кораблей.
«День» обратился к экспертам с просьбой прокомментировать, о чем свидетельствует эта демонстрация Россией военной силы:
«УКРАИНА СУЩЕСТВЕННО НЕДОРАБАТЫВАЕТ В СИСТЕМЕ СТРОИТЕЛЬСТВА СВОЕГО ОБОРОННОГО ПОТЕНЦИАЛА»
Валентин БАДРАК, директор Центра исследований армии, конверсии и разоружения:
— С одной стороны, Россия полтора-два года назад фактически подготовилась к масштабному вторжению в Украину, и сегодня все в секторе подготовки армии делается для совершенствования своих мобильных возможностей, отработки слаженности подразделений, в том числе разных видов и родов Вооруженных Сил, для поддержки потенциала вторжения.
С другой стороны, значительное количество мероприятий (возможно, это не касается учений, так как планируются предварительно) происходит в ответ на разные проблемы России в построении диалога с Западным миром.
Сегодня мы фиксируем, что, во-первых, есть основания для недовольства РФ (непосредственно Кремля и Путина) тем, что они чувствуют действия санкций против РФ. Технологический потенциал постоянно истощается, и с начала текущего года это стало настолько очевидно, что имеет очень существенный отпечаток на программах развития вооружений РФ, в том числе на военно-техническом сотрудничестве, а это уже оружейный бизнес. Некоторые страны, например Индия, откровенно отказываются от ранее объявленных проектов (о совместном создании военно-транспортного самолета), потому что в России вообще нет конструкторской и технологической базы для таких работ и продвижения таких проектов.
В ответ на обострение ситуации РФ использует «третьи страны». Это вопрос Сирии и Украины. Наша страна служит для Кремля той лабораторией, к которой обращаются тогда, когда обостряются проблемы с Западом.
Наверное, Путин считал, что ему удалось достичь какой-то позиционный результат путем встречи с Трампом. Но последствия, которые видим в настоящий момент (причем, я думаю, безотносительно к потенциальной симпатии Трампа) благодаря настроенной государственной машине США Путин чувствует сейчас. Это очень большие проблемы и тупик в решении этих проблем, ведь он не хочет идти на компромиссы, и Запад демонстрирует свое нежелание идти на компромиссы. Признаками этого являются рост оборонного бюджета США, последующее расширение санкций. Поэтому эти вопросы являются стимулирующими факторами для Путина, чтобы создавать такие меры, как обострение ситуации на Азовском море и проведение таких учений.
— О чем говорит участие Китая в российских учениях? В чем здесь интерес Москвы и Пекина?
— Китай не первый раз примет участие в таких учениях. Несколько лет назад также были масштабные учения при участии десантников двух стран. После этого китайцы даже объявили о возможности закупки большой партии самолетов Ил-76. То есть это уже продолжение курса.
Но сегодня ситуация отличается тем, что Пекин и Москва оказались «в одной связке» в том смысле, что Вашингтон определил их как угрозу, поэтому для них есть смысл объединения. Для Китая в том контексте, что он демонстрирует, что может иметь поддержку, хоть и одиозного Путина. Но, с другой стороны, это очень веско, потому что здесь могут быть основания для того, чтобы в будущем мог образоваться ситуативный союз. Для Путина любой союзник, тем более такой мощный, как Китай, — как палочка-виручалочка. Он, хоть и не является изолированным в действительности, но чувствует отторжение себя Западом.
Раньше Китай делал это для того, чтобы получить российские технологии, но сегодня этот момент отпадает. Сейчас на первом месте — большая политика, а в технологиях Россия с продажей морской версии новейшей системы ПВО исчерпала свои возможности, чтобы как-то заинтересовать Китай в технологическом смысле. Китай уже сам имеет не менее мощный технологический потенциал, чем Россия.
— Каким образом стоит реагировать на действия России Украине?
— Украина очень существенно недорабатывает в системе строительства своего оборонного потенциала. Скажу больше, мы, эксперты Центра исследований армии, конверсии и разоружения, оцениваем, что за четыре с половиной года войны в строительстве оборонного потенциала сделано менее половины того, что могло быть сделано. Это промедление и в известной мере ошибки власти в строительства армии и подготовке к позиционной войне уже были публично обсуждены известными западными экспертами. Кстати, в вашем издании в апреле Джеймс Шерр очень четко сказал, что украинская армия готовится к позиционной войне. А до него известный эксперт Глен Грант, который длительное время сотрудничал с Минобороны, также отметил то, что Украина не готовит оперативные возможности и тактический успех в ведении войны на Донбассе, войны третьего поколения, низкой интенсивности. Это, к сожалению, нельзя расценивать как готовность Украины к масштабным действиям враждебной России. Поэтому я лишь очередной раз могу подчеркнуть, что Украине нужно перейти на стратегический уровень перевооружения, существенно ускорить разработки и внедрение ракетных наработок, которые существуют и были недавно продемонстрированы на параде, и более активно работать в тех сегментах, которые привели бы нашу армию к созданию профессионального войска, признаков чего пока нет.
«ЗАПАД ДОЛЖЕН ОСОЗНАТЬ, ЧТО ПУТИН ХОЧЕТ ВОЙНЫ»
Семен НОВОПРУДСКИЙ, российский журналист:
— Думаю, попытки сравнивать учения с учениями 1981 года не случайны. На мой взгляд, Путин давно живет и мыслит в парадигме войны с Западом и надеется ее выиграть, не отдавая себе отчет ни в реалистичности такой картины мира, ни в том, какой может быть такая победа, над кем (потому что запад по факту с Россией пока не воюет) и какой ценой она может быть достигнута для России. Собственно, Запад, нам мой взгляд, должен осознать, что Путин хочет войны, считает, что она идет и строит свою политику как политику «военного времени».
