В ночь с 31 декабря 1999 на 1 января 2000 Владимир Путин, которого еще утром предыдущего дня россияне отнюдь не ожидали увидеть на телевизионных экранах, воспринимался как-то странно: на московских кухнях именно тогда, когда стоило обсуждать новости, пытались не говорить о политике, чтобы не портить праздник… В ночь с 31 декабря 2000 на 1 января 2001 года Владимир Путин уже не выглядел каким-то новым человеком. К тому же определенные решения нового российского президента дали возможность ответить на вопрос, на который пытались не отвечать 1 января 2000 года: какой будет эпоха Владимира Путина?
Это будет недолгая попытка реставрации, которая всегда бывает в истории каждого имперского образования — а Российская Федерация, как это утверждается в ее новом старом гимне, именно такое образование — «народов союз вековой». «Так было, так есть и так будет всегда», до тех пор, пока эта страна будет существовать в своих нынешних границах, пытаясь из последних сил переварить народы, которые в эти границы попали. Язва имперского желудка привела к краху СССР. Однако мечта о «союзе вековом» осталась и теперь воспроизводится в симбиозе императорского триколора, сталинской музыки и путинских стихов. Дело здесь не в символике, а в очевидном желании вернуться к той роли, которую в представлении огромной части своего населения Россия/СССР играла после Второй мировой войны. Вернуться к идее людей для государства, а не государства для людей — прошлогодняя трагедия «Курска» показала, как это бывает… Другое дело, что обремененная реставрационной миссией власть все время вынуждена отступать под давлением реальности. Этого могло себе не позволять коммунистическое правительство: оно не отступало перед реальностью, оно просто проиграло войну с ней и исчезло. Владимир Путин — не Леонид Брежнев или Юрий Андропов. Он не может нажимать на рычаги командной экономики. Он не может никого пугать силой своего государства — разве что нас. Он не может даже контролировать ситуацию в самой России, где власть на местах все еще остается в руках региональных лидеров, а не эмиссаров центра… Потому и реставрация прошлого выглядит достаточно игрушечной и символической — музыка Александрова, слова Михалкова… И что дальше?
Позитивно в этой реставрации только то, что в случае, если путинская администрация не управится с будущими экономическими и политическими проблемами — а таки не управится! — преемники Путина будут объяснять это как раз попыткой конфликта с реальностью. Третий президент России — когда бы он не появился — будет уже не номенклатурным оппозиционером и не послушным чиновником, а человеком, который будет разделять западные ценности вместе с разочарованным в неудачной реставрации обществом. Так что, вынужден согласиться с Борисом Ельциным: если бы Владимира Путина не было, его стоило бы выдумать…
