Президент Франции Эммануэль Макрон считает предстоящие выборы в Европарламент, которые состоятся в мае 2019 года, битвой не между традиционными правыми и левыми, а между популистами и проевропейскими прогрессистами, подобными ему самому. Премьер-министр Греции Алексис Ципрас в последнее время использует ту же риторику, заявляя, что «все прогрессивные, демократические и проевропейские силы обязаны встать плечом к плечу на одну сторону истории». Может ли реально произойти подобный фундаментальный политический сдвиг на общеевропейском уровне, во многом схожий с тем, что год назад привел к власти во Франции Макрона?
Европейская народная партия (ЕНП) на правом фланге и Прогрессивный альянс социалистов и демократов (S&D) на левом — уже давно совместно контролируют Европарламент, где они правят на основании компромисса. Со временем это привело к своеобразной политической гомогенизации в Европе, что вызвало резкое снижение явки на выборах. Те же, кто голосует, все чаще выбирают партии, выступающие против истеблишмента и обычно выражающие экстремистские взгляды.
В результате, ЕНП и S&D, в 2009 году совместно контролировавшие 61% мест в Европарламенте, в 2014 году получили лишь 54% голосов, то есть в этом органе власти экстремистские партии едва не добились доминирования. Выборы 2019 года, скорее всего, принесут еще большей потерь партиям истеблишмента; как ожидается, они получат лишь 45% депутатских мест.
На данном этапе представляется сомнительным, что кто-либо решится вести кампанию, исходя из деления на правых и левых, что, в частности, вызвано глубокими разногласиями внутри самих этих партий. На правом фланге ЕНП разрывается между проевропейскими либералами и консервативными евроскептиками, хотя эта партия и утвердила Манфреда Вебера из немецкого Христианско-социального союза (ХСС) в качестве своего «ведущего кандидата» (Spitzenkandidat).
На недавнем съезде ЕНП в Хельсинки председатель Европейского совета Дональд Туск прямо заявил: нарушения принципов верховенства закона несовместимы с принадлежностью к семье христианских демократов. Это заявление было явно направлено в адрес премьер-министра Венгрии Виктора Орбана. В Европарламенте ЕНП даже проголосовала за применение статьи 7-ой Лиссабонского договора против Венгрии. Данный шаг предполагает введение санкций в ответ на систематические нарушения правительством Орбана принципов независимости судебной власти, свободы слова, а также прав меньшинств и мигрантов.
Но это голосование ЕНП было в значительной мере мотивировано желанием партии сохранить свои шансы на то, чтобы остаться крупнейшей партией в ЕС, а также гарантировать, что следующим руководителем Еврокомиссии станет Вебер. Если говорить шире, ЕНП была вынуждена так проголосовать из-за сильного политического давления. В иных обстоятельствах эта партия, наверное, спокойно позволяла бы Орбану и дальше бесконтрольно нарушать демократические нормы ради сохранения собственной гегемонии в парламенте ЕС.
Отказываясь прояснить свою позицию по Орбану или исключить его, ЕНП берет на себя огромный риск. Если Европейский совет выберет Вебера следующим председателем Еврокомиссии, социал-демократы и либералы в Европарламенте могут отказаться проголосовать за кандидата от партии, в рядах которой остается Орбан. Именно поэтому Макрон, заинтересованный в расколе ЕНП и привлечении либерального крыла этой партии на свою сторону, выступает против системы с «ведущими кандидатами» (Spitzenkandidat).
Существуют три альтернативы. Во-первых, Европейский совет может выбрать кандидата от ЕНП, который занимает менее двусмысленную позицию по Венгрии. Главный представитель ЕС на переговорах о Брексите Мишель Барнье мог бы стать серьезной заменой Веберу, а может быть, и единственной в рядах ЕНП.
Вторая альтернатива — поддержать Франса Тиммерманса из голландской Партии труда. Он занимает жестко негативную позицию в отношении Орбана и является приемлемой кандидатурой для канцлера Германии Ангелы Меркель и либералов ЕНП. Да, конечно, для Меркель предпочтительней Вебер. Но если Европейский совет окажется в тупиковой ситуации, а Европарламент выступит против предложенной им кандидатуры, тогда Меркель могла бы поддержать другого кандидата. Кроме того, на фоне падения популярности S&D практически невероятно, чтобы Вебер получил поддержку депутатов этой партии.
Третьим вариантом мог бы стать кандидат, поддерживаемый Альянсом либералов и демократов за Европу (АЛДЕ), например, Маргрет Вестагер, комиссар ЕС по вопросам конкуренции. Некоторые наблюдатели утверждают, что датское правительство никогда не выдвинет Вестагер в качестве своего кандидата. Однако Макрон, активно поддерживающий Вестагер, мог бы выдвинуть ее кандидатуру от Франции — это был бы беспрецедентный шаг, способный ускорить европеизацию континентальной политики.
В целом, популистские силы вполне могут получить большинство в Европарламенте, хотя они и не будут действовать как объединенная сила под единым политическим флагом. В этом случае Макрону придется создавать политическую коалицию либо с ЕНП, либо с S&D, чьи взгляды в основном совпадают с его концепцией реформ Евросоюза и, что еще важнее, еврозоны. Более того, как и принцип верховенства закона, вопрос о реформах еврозоны станет ключевой линией фронта, вдоль которой будут выстраиваться политические альянсы.
Макрон уже заручился поддержкой правоцентристских лидеров в Испании и Нидерландах, которые симпатизируют его идеям европейской интеграции. Он установил хорошие отношения с премьер-министром Нидерландов Марком Рютте, хотя Рютте и выступает против реформ еврозоны, которые предлагает Макрон.
Есть еще два вопроса, которые, вероятно, повлияют на исход выборов в Европарламент. Во-первых, лидеры Европы должны будут заняться укреплением внешних границ ЕС, прежде всего, путем создания Европейской погранслужбы, необходимость в которой уже давно назрела. Подобное предложение, несомненно, возмутит националистических популистов, которые будут выступать против создания общеевропейской погранслужбы, хотя сами критикуют миграцию.
Во-вторых, лидеры Европы должны будут обязаться бороться с легальным и нелегальным уклонением крупных компаний, особенно больших технологических фирм, от налогов. Это вопрос с высокими ставками, поскольку от него будет зависеть способность государств сохранять финансовую состоятельность в эпоху, когда экономика становится все более цифровой.
Определенный прогресс на этом фронте уже достигнут, в основном благодаря Вестагер. Но нужны более решительные действия, в том числе и потому, что страны ЕС продолжают предоставлять корпорациям налоговые льготы. Кроме того, Германия пересматривает сейчас свое позитивное отношение к поддержанному Францией плану обложить налогами доходы крупных технологических компаний на уровне ЕС, поэтому дальнейший прогресс совсем не гарантирован.
Не исключено, что происходящая в Европе политическая перегруппировка позволит воплотить в жизнь предложенную Макроном концепцию более сильной и более интегрированной Европы. Новейшие затруднения, в частности, бюджетная битва Италии с Еврокомиссией, показывают, что подобный исход далеко не гарантирован, но он остается самым убедительным противовесом росту популизма.
Проект Синдикат для «Дня»
Заки ЛАИДИ, профессор по международным отношениям в парижском Институте политических исследований (Sciences Po), был советником экс-премьер-министра Франции Мануэля Вальса
