Слушать разговоры российских военных в кризисных ситуациях — подлинное эстетическое удовольствие. Хотя и своеобразное. Ибо выражается сильно русский народ, а русский военный народ — в особенности. Расшифровка переговоров российских пограничников во время нападения на три украинских военных судна вблизи Керченского пролива дает нам на этот счет богатейший материал, сравнимый только с записями во время разгрома ЧВК «Вагнер» вблизи Евфрата.
Вот этот дивный русский язык. Командир пограничного сторожевого корабля «Дон» Шатохин (он же «Михалыч») рапортует своему начальнику, подполковнику Шарапову: «Ну, я второй раз навалился, ему разодрал, чуть-чуть, по корме. Есть мысли, бл...дь, ебош...ть военные [украинские катера], а не буксир. Они тогда остановятся точно. Военные маневренны, они начали маневрировать быстро». Шарапов дружески инструктирует подчиненного: «Михалыч, команда от руководства пограничной службы ебаш...ть их так, тараном короче, чтобы на хуй повредить все». Но протаранить бронекатера россиянам не удалось. И Шарапов срочно ищет варианты решения поставленной боевой задачи: «Так, может, вчетвером, бл...дь, одного сначала е...ануть, а потом другого?» Шатохин жалуется: «А я пытаюсь, он маневрирует, он понял (!), что он маневренный, блин, и как я подхожу — уходит, блин, на борт поворачивает и уходит».
Шарапов настаивает: «Надо, бл...дь, ебаш..ть их на х...й, надо их заебаш...ть их. Медведев (вероятно, речь идет о генерале Геннадии Медведеве, заместителе главы погранслужбы ФСБ. — Б. С.) уже в такой панике орет, такое ощущение, что там уже президент, на х...й, контролирует всю эту х...йню, бл...дь». Шатохин оправдывается: «— Я знаю. Я понимаю. Ну, попытки есть». Но Шарапов продолжает наседать, активно используя яркие образные выражения: «Бл...дь, в винторулевую куда-нибудь чего-нибудь им заху...чить, бл...дь, ты не пытался его еб...ть носом?»
«Пытались. Он не подпускает», — удрученно сообщает командир «Дона». И тут выясняется, что на «Дону» не все ладно: «— С «лафета» (водяной пушки. — Б. С.) пытаешься заливать его? —Не-а, они у нас это, не фурычат. У нас столкновение с «Изумрудом» (российский пограничный сторожевой корабль «Изумруд». — Б. С.), серьезное.
— Между собой, что ли?
— Да.
— Во все сводки попадем!
— Ну и чего теперь, кто скажет, что не снимут с должности?
И вот это столкновение, в котором оба российских судна получили серьезные повреждения, хотя и остались на ходу, судя по всему, сыграло роковую роль в дальнейшем развитии событий.
Дальше на российские погрансуда направили спецназ и поступил приказ блокировать украинские суда не только в случае продвижения к Керченскому проливу, но и в случае попытки выйти из российских (на самом деле — крымских) территориальных вод и уйти в украинские черноморские порты: «— Шарапов, вам какие команды поступили сейчас, ранее поступали?
— Выходил на меня Шеин (возможно, капитан 1-го ранга Андрей Борисович Шеин, бывший глава погранслужбы ФСБ по Крыму и Севастополю. — Б. С.). Я только, честно говоря, хотел бы, конечно, уточнить: блокировать их? Он говорил, ну, по крайней мере, буксир блокировать. Но я так что-то сейчас сижу, осознаю и думаю: блокировать на север нельзя, или на юг выход, на выход из тервод нельзя?
— На выход.
— На выход? Ух ты. Ну, значит, будем сейчас развивать ход, они семь узлов пошли, мы догоняем».
Очевидно, в этот момент уже принято решение о захвате украинских судов и моряков.
Вот как далее развивался диалог:
Михалыч, классно все получилось. Видео у тебя ох...тельное, молодец, и эмоции у тебя такие неподдельные. Уже по телевизору тебя показывают.
— Да ну, ты брось.
— Я тебе серьезно говорю.
— Ты не видел, какие у нас повреждения, пи...дец».
Очевидно, понимая, что за повреждение своих судов по причине собственного разгильдяйства придется отвечать перед командованием, особенно в случае, если дать уйти украинцам, командиры «Дона» и «Изумруда» решили выполнить приказ любой ценой, даже ценой жизни украинских моряков. И вот трагический финал, в результате которого трое украинских моряков получили тяжелые ранения: «Керчь, капитан Басов, оперативная группа. Подскажите, кто применял оружие на предупредительную стрельбу?
— ПСКР «Изумруд».
— «Изумруд», да?
— Не могу выйти на «Изумруд», так кипеш сильный в эфире, там эти, украинцы, тонут или что там с ними происходит.
— Ничего себе. Он чего, на поражение, что ли, делал?
— Да.
— Я понял».
Из расшифровки переговоров следует, что установка на таран (навал) против украинских кораблей, равно как, по всей видимости, и на их захват вместе с экипажами, существовала изначально и была спущена с самого верха, раз за развитием инцидента следил сам президент России. А вот непосредственного приказа на применение огнестрельного оружия, как кажется, из Москвы не было. Это сымпровизировали командиры на местах, когда поняли, что украинцы уйдут, если не повредить их суда из орудий (по одной из версий, в один из бронекатеров попала также авиационная ракета). И подобная инициатива вызвала определенное волнение в Москве, поскольку там, как кажется, надеялись обойтись без выстрелов. Но можно не сомневаться, что никто российских пограничников за стрельбу по «бандеровцам» наказывать не собирается. Из записей переговоров также видно, что украинские моряки ответного огня не открывали. Российские же пограничники проявили вопиющий непрофессионализм, допустив столкновение с серьезными повреждениями двух своих наиболее крупных кораблей в условиях штиля и нормальной видимости. Российские моряки, как мы убедились, свято чтут давние традиции и обильно используют флотский мат, прикрывая забористыми выражениями собственную некомпетентность. Записи так же демонстрируют, что никаких провокационных действий украинские суда не предпринимали. Они безуспешно пытались подойти к Керченскому проливу, а когда убедились, что фарватер перекрыт российским танкером (или баржей), и что никто их пропускать в Азовское море не собирается, попытались вернуться в Одессу, но были атакованы тогда, когда уже покидали воды вблизи пролива.
Теперь мы гарантированно будем иметь длительный российско-украинский конфликт в районе Керченского пролива. Всем, включая Москву, очевидно, что украинские суда, как гражданские, так и военные, имеют полное право проходить в Азовское море Керченским проливом и обратно, в том числе через российские территориальные воды, и без всякого контроля или сопровождения. Это однозначно следует из российско-украинского договора по Азовскому морю, действующего с 2004 года. Путин же хочет действовать только по праву силы и превратить Азовское море в российское озеро, блокировав украинские порты и не останавливаясь перед пиратскими действиями. Украинские суда, несомненно, будут пытаться вновь прорваться в Азовское море и из него и получат право открывать ответный огонь. Все это приведет к дальнейшей эскалации.
Ситуация выглядит тупиковой. Только действия стран НАТО могли бы вывести ее из тупика. Если бы, например, группа натовских кораблей вместе с украинскими прошла бы в Мариуполь Керченским проливом, это могло бы отрезвить Москву. Но на все это нужно время. Пока что дальше словесных осуждений дело не идет. Также поставка Украине новых боевых кораблей — дело не скорое, и само по себе кризиса не разрешит, поскольку подавляющее преимущество все равно останется за российским Черноморским флотом. Здесь может помочь только ужесточение западных санкций, вплоть до введения жестких финансовых ограничений на российский экспорт, включая энергоносители. Но все это потребует, как минимум, нескольких недель, если вообще будет принято. Пока же Киеву надо добиваться освобождения судов и экипажей, что тоже невозможно сделать без западного давления. Ведь захватить для обмена российский катер с экипажем Украина, разумеется, не сможет.
