Этим летом правящая Партия справедливости и развития (AKP) Турции едва избежала запрета Конституционным судом страны. Государственные прокуроры утверждали, что партия пыталась «исламизировать» страну и в конечном итоге ввести теократию. Это решение праздновали не только сторонники AKP, и те на Западе, кто рассматривал эту партию как прообраз «мусульманской демократической» партии, также вздохнули с облегчением.
Наглядным примером умеренно религиозной партии, соблюдающей правила демократической игры, являются христианские демократические партии Западной Европы, а также (в несколько меньшей степени) Латинской Америки. Тем не менее, противники идеи «мусульманской демократии» утверждают, что католики Европы перешли к демократии только благодаря приказам из Ватикана, а поскольку у мусульман нет ничего похожего на иерархию церковной власти, то не стоит приводить в качестве примера христианскую демократию.
Однако история показывает, что политические предприниматели и либеральные католические интеллектуалы сыграли ключевую роль в создании христианской демократии. Это позволяет предположить, что мусульманские реформаторы в определенных условиях также могут создать мусульманскую демократию.
Партии христианской демократии впервые появились в Бельгии и Германии в конце XIX века в виде узких католических групп по интересам. Изначально Ватикан относился к ним с подозрением, воспринимая партии, которые участвовали в выборах и хитроумной политической парламентской игре, как признаки «модернизма».
Прорыв произошел с основанием Популярной партии Италии в 1919 году. Лидер партии дон Луиджи Стурцо хотел, чтобы партия привлекала всех свободных и сильных людей. Ватикан, запрещавший итальянским католикам участвовать в политической жизни заново объединенной Италии на протяжении почти шестидесяти лет, снял свой запрет. Однако вскоре Муссолини поставил Популярную партию вне закона; в любом случае у Ватикана были натянутые отношения с партией, так что было более удобным поддерживать авторитарные прокатолические режимы в таких странах, как Австрия и Португалия.
Пока в промежутке между двумя мировыми войнами христианская демократия не могла найти своего места в политике, стали происходить важные изменения в образе мыслей католиков. В частности, французский католический мыслитель Жак Маритайн разработал обоснование того, почему христиан должны интересовать как демократия, так и права человека.
В 20-х годах Маритайн был близок к ультраправой партии «Аксьон Франсез». Однако Папа в 1926 году осудил движение как в основном состоящее из неверующих католиков, которые больше заинтересованы в авторитарном национализме, нежели в христианстве. Маритайн принял вердикт Папы и начал выдающееся идеологическое движение в сторону демократии.
Он критиковал попытки Франции стать современным крестоносцем, несущим гнев католиков, особенно в США. Более важно то, что он начал переделывать некоторые из учений Аристотеля и средневековых доктрин естественного права, чтобы прийти к концепции прав человека. Также он следовал философии очень модного в 30-х гг. «персонализма», стремящегося занять промежуточное положение между индивидуальным либерализмом и коммунным социализмом, а также настаивал на том, что «личности» всегда обладают духовным аспектом, которого, по общему мнению, не признавал материалистический либерализм.
После падения Франции Маритайн решил остаться в США, где он смог найти свое призвание после того, как совершил турне, выступая с лекциями (гестапо тщетно пыталось найти его дом за пределами Парижа). Он стал автором памфлетов по примирению христианства и демократии, которую принесли в Европу бомбы союзников, и он никогда не переставал подчеркивать, что христианские корни процветающей демократии Америки оказали на него влияние.
Маритайн также настаивал на том, что христиане, принимая во внимание религиозные заповеди, прежде всего должны действовать как граждане. Таким образом, центральное место в его взглядах занимало принятие плюрализма и терпимости, которые препятствовали какому-либо одностороннему толкованию религии в политической жизни. Он довольно скептически относился к исключительности христианских партий.
Маритайн принимал участие в составлении Декларации о правах человека ООН, а Второй Ватиканский Собор в конце концов одобрил многие из его идей, которые он пропагандировал с 30-х годов. Также он оказывал влияние на действия христианских демократических партий, которые после 1945 года правили в Германии, Италии, странах Бенилюкса, а также, в меньшей степени, во Франции, которые концентрировали в себе не только демократию, но и создавали благосостояние государства в соответствии с католической социальной доктриной. Они все еще подчеркивали семейные ценности и традиционную моральность, но утратили запах ладана, который сопровождал христианские демократические партии в начале века — к 1970 годам они даже начали подчеркивать, что для того, чтобы к ним присоединиться, необязательно быть верующим.
Пример Маритайна опровергает утверждение, что аналогия между христианской и мусульманской демократиями невозможна. Не Ватикан играл ключевую роль в создании христианской демократии, а такие инновационные философы, как Маритайн (который никогда не состоял в церковной иерархии, хотя некоторое время был послом Франции в Ватикане), и такие политические предприниматели, как Стурцо (простой сицилийский священник).
Конечно, одни лишь интеллектуалы не смогут привести к мусульманской демократии. Кроме того, успех христианской демократии также объясняется ее сильными антикоммунистическими позициями во время холодной войны, а в Италии — противостоянием привилегиям распространенной коррупции.
Тем не менее, некоторая составляющая мышления, которая делает демократию привлекательной для верующих, а неверующих переубеждает в том, что верующие люди приняли плюрализм, должна присутствовать. Конечно, некоторые философии, использовавшиеся в переходе европейского католицизма к демократии, такие как персонализм, были скорее неопределенными, хотя, вероятно, именно их неопределенность помогла привлечь наибольшее количество верующих на свою сторону. Тем не менее, не стоит отрицать важность идей. Создание либерального ислама умеренными, застенчивыми и демократическими мусульманскими интеллектуалами играет ключевую роль.
Ян-Вернер МЮЛЛЕР — профессор политологии в Принстонском университете, в настоящее время сотрудник института «Открытое общество» при Центральноевропейском университете в Будапеште. Автор книги «Конституционный патриотизм».
