Парламентский кризис, возникший в Украине в связи с проведением политреформы, вряд ли можно считать собственным украинским «ноу-хау». Не стоит относить к сугубо национальным достижениям ни боксерские тренировки депутатов в сессионном зале, ни голосования в «ручном» режиме, ни упражнения депутатов-оппозиционеров в не совсем художественном свисте. Однако именно перипетии в украинском парламенте попали под строгое око Парламентской Ассамблеи Совета Европы. На этой неделе стало известно, что бюро ПАСЕ будет рекомендовать включить в повестку дня январской сессии общеевропейского собрания депутатов вопрос о «конституционном кризисе» в Украине. Завтра же в Киев с трехдневным визитом должна прибыть докладчик ПАСЕ по украинскому вопросу Ханне Северинсен. Она является одной из представительниц ПАСЕ, уполномоченной проводить мониторинг внутриполитических событий в Украине. По признанию госпожи Северинсен, продолжится процесс наблюдения ПАСЕ по меньшей мере до президентских выборов, которые должны пройти осенью этого года. Правом мониторинга уважаемая организация наделена не в последнюю очередь благодаря самим украинским парламентариям, которые раньше не смогли в соответствии со взятыми обязательствами принять ключевые законодательные акты, необходимые для членства в Совете Европы.
В новейшей истории достаточно примеров, когда возникновение кризисов в европейских парламентах решалось собственными силами без привлечения внешних политико-правовых и информационных площадок. Один из самых свежих примеров — Нидерланды. Прошлый год для этой страны оказался беспрецедентно конфликтным. После отставки премьер-министра Яна Петера Балкененде в Голландии прошли внеочередные парламентские выборы. Наибольшее количество мест получили правоцентристская партия Христианско-демократический призыв и ее основной соперник — социал-демократическая Партия труда. Им и досталось право формировать новое правительство, однако серьезные противоречия по многим вопросам стали тормозом в процессе создания коалиции. Почти полгода страна находилась в кризисном состоянии коалиционных переговоров. В конце концов партия христианских демократов пошла на создание коалиционного правительства вместе с либералами и представителями Социал- либеральной партии Демократы-66. Только тогда была поставлена точка на длительном кризисе. Правда, оппозиционные голландские лидеры до сих пор упрекают, что без участия в этой коалиции ведущей социал-демократической Партии труда правительство остается шатким и основывается на слишком сложных компромиссах.
К другому примеру проявлений конфликтности в европейском парламентаризме можно отнести противостояние депутатов в Швеции. Самый серьезный кризис в шведском Риксдаге возник после парламентских выборов 1973 года, когда члены социалистического и несоциалистического блока получили равное — по 175 — количество мест в парламенте. Эта ситуация давала возможность принимать самые важные решения, однако существовало большое количество вопросов, которые тяжело решались при равном количестве представителей противоположных блоков. В связи с этим в 1974 году были внесены изменения в конституцию Швеции, по которым количество членов парламента со следующих выборов уменьшалось с 350 до 349, а также были изменены возрастные ограничения участия в голосовании.
Характерной особенностью работы итальянского парламента является то, что обсуждение вопросов, по которым большинство и оппозиция имеют противоположные позиции, проходит довольно бурно и иногда сопровождается взаимными оскорблениями и даже применением силы. В таких случаях вынуждено вмешиваться специальное полицейское подразделение (polizia delle udienze), задача которого — поддержание порядка в зале заседаний.
До парламентского кризиса в Великобритании дело пока что не дошло. Хотя британские аналитики предрекают правящим лейбористам раскол уже не первый месяц. Так, шестичасовые дебаты в Палате общин по политике правительства в вопросе иракского кризиса в феврале прошлого года засвидетельствовали наличие значительной оппозиции военной операции в Ираке в рядах Лейбористской партии. И хотя проект постановления с одобрением позиции правительства был принят подавляющим большинством голосов, за альтернативный проект, в котором доводы в пользу войны с Ираком были признаны неубедительными, проголосовали 122 депутата от лейбористов — почти треть от общего количества представителей партии в Палате общин. Такое развитие событий было расценено обозревателями как самый серьезный кризис в Лейбористской партии со времени прихода премьер-министра Тони Блэра к власти в 1997 году.
Причиной правительственного кризиса в Австрии осенью 2002 года стало обострение конфликта внутри коалиции, состоявшей из представителей Австрийской народной партии и Партии свободы. Поводом стало решение коалиционного правительства перенести срок введения первого этапа налоговой реформы с 2003 на 2004 год в связи с необходимостью выделения значительных бюджетных средств на преодоление последствий наводнения. Решение о перенесении реформы вызвало активное сопротивление бывшего лидера Партии свободы, губернатора Каринтии Йорга Хайдера, а также партийных ячеек в федеральных землях. По их инициативе было собрано 380 подписей — более 50% уставного количества делегатов предыдущего съезда Партии свободы — с требованием созыва чрезвычайного съезда с целью объявления вотума недоверия «свободным» членам правительства. Вскоре представители Партии свободы в правительстве, включая вице-канцлера, министра финансов, министра транспорта и инфраструктуры публично объявили о своей отставке. Федеральный канцлер после консультаций с президентом Томасом Клестилем официально сообщил о намерении внести в Национальный Совет предложение о самороспуске парламента. После проведения досрочных парламентских выборов была восстановлена правительственная коалиция Народной партии и Партии свободы.
Из вышеприведенного следует, что факторами, предотвращающими возникновение парламентских кризисов и способствующими их разрешению, являются не внешние вызовы, а собственные традиции политического диалога и соответствующие юридические нормы.
