25 ноября 2018 года в Керченском проливе Россия атаковала и захватила три украинских военных корабля и арестовала их 24 моряка. Столкновение на море указывает на то, что центр российско-украинского военного конфликта может в 2019 году постепенно перейти от Донбасса к Крыму и Азовскому морю. По словам Виталия Кравчука, старшего научного сотрудника Института экономических исследований и политических консультаций в Киеве, «в случае новых морских инцидентов это может означать закрытие Азовских портов для судоходства».Такое развитие событий имело бы серьезные экономические последствия не только для крупных городов Мариуполя (около 455 000 жителей) и Бердянска (около 115 000 жителей).
Эти два порта до сих пор обслуживали около 5% внешней торговли Украины, прежде всего, сталью, химикатами и сельскохозяйственной продукцией. Украина имеет только ограниченную и устаревшую альтернативную транспортную инфраструктуру для перенаправления торговых потоков, которые до сих пор проходили через морские порты Мариуполь и Бердянск. Эскалация в Азовском районе будет угрожать прежде всего социальной стабильности на юго-востоке материковой части Украины. Это также может привести к значительному снижению или даже прекращению (и без того не очень впечатляющего) экономического роста в Украине в 2019 году и в последующий период.
ОТСУТСТВИЕ ЗАПАДНОЙ ПОДДЕРЖКИ И МЕЖДУНАРОДНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ
Несмотря на такие потенциально серьезные последствия, этот сценарий не маловероятен. Существует несколько одновременно работающих и взаимно усугубляющихся катализаторов повышения напряженности вдоль Азовского и Черноморского побережья. Они включают (а) формы реакции Запада на различные российские схемы эскалации, (б) степень участия международных организаций вокруг Азовского моря, (в) стабильность и функциональность моста через Керченский пролив, и (г) нерешенная проблема устойчивого снабжения пресной водой оккупированного Крыма.
Главным фактором, способствующим эскалации напряжений в Азовском регионе в настоящее время, является отсутствие адекватной реакции со стороны Запада на недавнее военно-морское противостояние у моста через Керченский пролив. До сих пор Запад придерживается, если это можно так назвать — «крымского» (а не»донбасского») модуса реагирования на растущую напряженность между Москвой и Киевом. Как и весной 2014-го года ЕС не отреагировал существенными материальными санкциями, как он это сделал в ответ на сбитие авиалайнера MH17 в июле 2014 года, на захват украинских моряков в прошлом году. Вместо этого Запад до сих пор, что напоминает его политику после аннексии Крыма Россией в марте 2014 года, посылает устные и символические сигналы в Москву. Эти неуверенные и нематериальные сигналы Запада могут побудить Кремль перевести фокус своих военных и других антиукраинских действий с Донбасса на Азовское море и территорию вокруг него. В результате сдержанных реакции Запада на эскалацию в ноябре, для Москвы этот регион может показаться — прежде всего, экономически — менее рискованным театром гибридных военных действий, чем Донбасс.
Вторым определяющим фактором является отсутствие или безучастность международных организаций в Крыму и Азовском море. Путин в 2017 году предложил увеличить присутствие таких организаций на Донбассе путём введения небольшого вооруженного контингента ООН для защиты невооруженной наблюдательной миссии ОБСЕ. Безусловно, это предложение тогда не удовлетворило Украину и Запад и поэтому не было реализовано.
Тем не менее Путин в отношении Донбасса был гораздо более снисходительным к присутствию международных организаций, чем в отношении Азовского моря. Здесь Кремль пока демонстративно блокирует даже незначительное присутствие невооруженных наблюдателей ОБСЕ, не говоря уже о вооруженной миссии ООН. Отсутствие каких-либо международных организаций в Азовском регионе и в Крыму делает действия России против Украины здесь менее рискованными и более вероятными.
НЕЯСНОЕ БУДУЩЕЕ МОСТА ЧЕРЕЗ КЕРЧЕНСКИЙ ПРОЛИВ И ВОДОСНАБЖЕНИЯ КРЫМА
Третьим фактором, который может побудить Кремль вести себя более авантюрно между Азовским и Черным морями, может стать техническая неисправность или экономическая неэффективность нового моста через Керченский пролив, соединяющего Россию и Крым. Этот престижный объект имеет большое символическое политическое значение для легитимизации путинского режима перед населением РФ. Если мост по той или иной причине не сможет достичь своей предполагаемой цели — т.е. обеспечить толчок социальному развитию Крыма и его интеграции в российскую экономику, Кремль начнёт искать внешние причины этого промаха. Он может попытаться развернуть эскалацию, чтобы объяснить россиянам частичную бесполезность или неисправность моста.
Это, в частности, будет иметь место, если мост начнет рушиться. В украинских СМИ с момента открытия т.н. «Крымского моста» в мае 2018 года неоднократно появлялись сообщения о технических проблемах и геологических трудностях с длинной конструкцией. Возможное закрытие или даже обрушение моста стал бы ударом по общественному имиджу путинского режима после аннексии. Оно сделает обманные маневры, в том числе военные, со стороны Кремля ещё более вероятными. Даже если мост и продержится, остается открытым вопрос, насколько он подтянет экономику Крыма и ассимилирует его в Россию. Если дорогостоящая конструкция не выполнит этих геоэкономических задач, это также увеличит вероятность отвлекающей антиукраинской эскалации, призванной скрыть стратегическую ошибку Кремля.
Последняя актуальная проблема для Кремля — нестабильная ситуация с подачей пресной воды в Крым. В 2014 году Киев прекратил доставку воды из реки Днепр по Северо-Крымскому каналу через Перекопский перешеек на полуостров. Постоянно уменьшающиеся водные запасы в сочетании с продолжающимся дефицитом энергоснабжения являются виртуальной бомбой замедленного действия с потенциально далеко идущими экономическими и социальными последствиями для жителей Крыма. С удивительным геоэкономическим легкомыслием Москва с 2014 года мало что сделала для решения этой проблемы. Например, Россия не построила достойной опреснительной и соответствующей энергетической инфраструктуры, которая могла бы облегчить растущую проблему пресной воды в Крыму.
Если в скором времени не будет принципиального решения этой проблемы, например, благодаря строительству большого опреснительного завода, крымчане все чаще будут испытывать последствия нехватки воды в своей экономике и, в конечном итоге, повседневной жизни. Рост социальной напряженности на полуострове может стать еще одним потенциальным поводом для эскалации между Россией и Украиной. Москва может попытаться захватить закрытый канал между Крымом и рекой Днепр. Это приведет российские регулярные войска вглубь южной части материка Украины и начнет вторую, теперь уже регулярную межгосударственную большую войну между двумя странами.
ПЕЧАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ МАРИУПОЛЯ И БЕРДЯНСКА
Вышеуказанные факторы и сценарии представляют собой лишь некоторые из возможных детерминант эскалации между Россией и Украиной. Обострение, конечно, может в 2019-м году произойти и в других регионах. Тем не менее, если учесть, что эти четыре условия объединяются в Крыму, Керченском проливе и Азовском море, то вероятность продолжения и повышения напряженности именно в этом регионе представляется особенно высокой.
Таким образом, Азовские морские порты Мариуполь и Бердянск будут работать, если они вообще будут работать, под различными ограничениями и рисками. Ключевой вопрос в том, сможет ли Украина и захотят ли ее западные партнеры предоставить серьёзные гарантии стабильности и механизмы безопасности различным субъектам экономической деятельности, задействованным в южно-восточной части материковой Украины. Так как пока нет перспектив такой защиты этого региона от российской агрессии, украинское государство, а также различные национальные и иностранные компании должны начать готовиться к постепенному упадку Мариуполя и Бердянска, а также к серьезным социальным и политическим последствиям, которые это будет иметь.
Андреас УМЛАНД, эксперт Института евро-атлантического сотрудничества в Киеве и редактор книжной серии «Советская и постсоветская политика и общество» издательства «Ибидем» в Штутгарте.
