Движется ли Бангладеш в ту же черную дыру, которая поглотила Афганистан во времена правления талибов? Опасения возрастают, поскольку официальные и фундаменталистские религиозные силы теперь, кажется, действуют безнаказанно — и при видимой поддержке местной полиции, правящей Бангладешской национальной партии (БНП), а также местных властей.
Много лет Бангладеш была исключением в исламском мире, следуя независимому курсу мирным, светским и демократическим путем. Традиционно, в соответствии с мистическим учением бенгальских суфиев, мусульманское большинство мирно уживалось с представителями других религий, и Бангладеш был на хорошем счету в отношении образования и гражданских прав женщин. До недавнего времени мусульманские фундаменталисты были дискредитированы, потому что военизированные формирования типа «Аль-Бадр» и «Разакар» поддерживали злодеяния в отношении гражданского населения, совершавшиеся во время гражданской войны 1971 года.
Ситуация начала меняться в 2001 году, когда премьер-министр Бегум Халеда Зия, вдова убитого генерала Зии, заменила в конституции светский характер государства на «верховную власть Аллаха». Приободренная этим изменением, партия Джамаат-э-Ислами, младший партнер правящей БНП по коалиции, поддерживающая связи с вооруженными формированиями и сохраняющая близость с Пакистаном, призвала к введению норм шариата (исламского закона).
БНП, по-видимому, рассматривает религиозный экстремизм как инструмент для подрыва влияния оппозиционной Лиги Авами, которая в значительной степени опирается на нерелигиозные слои и городской средний класс. Точно так же значительное увеличение числа медресе (религиозных школ), финансирующихся за счет Саудовской Аравии и стран Персидского залива, — часть явной попытки отхода от культуры религиозной терпимости, характерной для Бангладеш. Общее количество этих медресе составляет около 64 тысяч, и они руководствуются той же самой фундаменталистской разновидностью ислама (деобанди), которая вдохновляла Талибан.
Опасность, присущая курсу Бангладеш, вполне реальна. Официальные лица индийской разведки утверждают, что лидер партии, являющейся партнером БНП по коалиции, муфтий Фазлул Хак Амини, поддерживает связи с запрещенной вооруженной исламистской группой «Харкат-уль-Джихад-аль-Ислами», или «Худжи», которая, в свою очередь, предположительно связана с «Аль-Каидой». В 1999 году члены «Худжи» попытались убить топором поэта Шамшура Рахмана, исповедующего умеренные взгляды. Сорок четыре члена «Худжи» были арестованы, двое из них утверждали, что были присланы Осамой бен Ладеном из Южной Африки и Пакистана, чтобы распределить деньги среди экстремистских медресе.
Бангладешские рабочие-мигранты, которые выезжают на заработки в страны Персидского залива и возвращаются домой, проникнувшись радикальными ваххабитскими и салафистсткими учениями, еще больше подливают масла в огонь. За влияние среди радикальных исламистских лидеров в северо-западном Бангладеш борется Бангла Бхаи, который в 2004 году предпринял попытку совершить исламистскую революцию в нескольких областях, граничащих с Индией. Восстание, поддержанное местной полицией и 10 тысячами сторонников, закончилось только после подавления его правительством.
Неправительственная организация Taskforce against Torture собрала документальные свидетельства о более чем 500 случаях применения пыток и запугивания радикальными исламистами, которые убивали сторонников Коммунистической партии. Объектами нападений становились также индусы, христиане и буддисты, а не так давно религиозные экстремисты нападали на святыни суфиев, которые они считают идолопоклонническими, и даже на бенгальские культурные центры, объединяющие приверженцев всех религий в рамках этнической общности.
К их чести, бенгальские власти, кажется, ощущают, — пусть и под давлением стран, оказывающих помощь, — что их страна сползает к состоянию «государства-неудачника», и предпринимают более серьезные усилия, направленные на арест исламистских убийц, несмотря на то, что некоторые из них являются членами правящей коалиции. Две радикальные исламистские группы были запрещены. Но постепенных арестов не будет достаточно, чтобы полностью остановить это сползание, если культивированию нетерпимости не будет положен конец.
В утешение следует заметить, что ежегодный экономический рост стабильно составлял 5% в течение последних нескольких лет. Но теперь многие бангладешцы боятся потерять средства к существованию из-за неограниченного импорта китайского текстиля после ликвидации квот в прошлом году. Ухудшение экономической ситуации в Бангладеш только осложнило бы и без того напряженные отношения между сообществами и обеспечило бы плодородную почву для джихада, но реформы, которые должны бы воспрепятствовать этому ухудшению, часто блокируются из-за политических междоусобиц и бойкота оппозиции.
Мир не может допустить, чтобы в Бангладеш, — где члены «Худжи», как полагают, предоставили убежище многим борцам Талибана после падения их режима, — возник второй Афганистан. Давления из Индии не будет достаточно, чтобы вынудить бенгальское правительство придерживаться толерантной формы ислама, как это было в течение первых трех десятилетий независимости страны. Все державы Азии, включая Китай и Японию, должны будут сыграть свою роль в том, чтобы остановить сползание Бангладеш в фанатизм и хаос. Остальные страны мира должны поддержать их в этом — иначе потом может оказаться слишком поздно.
Чарльз ТАННОК — вице-президент подкомитета Европарламента по правам человека
