В последнее время появилось немало публикаций и слухов по поводу будущей судьбы Дипломатической академии при МИД, которую якобы собираются закрыть и превратить то ли в курсы переподготовки, или даже устроить в этом помещении гостиницу. А молчание МИД только давало основания думать, что под видом реформ правительство заложило начало разрушения высшего учебного заведения.
«День» решил разобраться, что на самом деле происходит с этим заведением. Прежде всего мы обратились к руководителю рабочей группы по реорганизации Дипломатической академии, послу по чрезвычайным поручениям МИД Украины Сергею КОРСУНСКОМУ с просьбой рассказать, о какой реформе Дипакадемии идет речь и каким в результате видится МИД это заведение по подготовке дипломатов.
— Когда я докладывал на Комитете по иностранным делам Верховной Рады, председатель Комитета пани Анна Гопко сказала: «Еще два года назад была рекомендация Комитета, что Дипакадемию нужно реформировать. Мы в МИД также об этом говорим много лет, но никто этого не делал, потому что просто не доходили руки».
Не подлежит сомнению, что основание Дипакадемии было оправдано. Это было обусловлено, в частности, нехваткой кадров, поскольку Киевский Институт международных отношений готовил в 1992 году 25 студентов на всю страну. Для сравнения — на сегодняшний день 88 высших учебных заведений имеют лицензии, чтобы преподавать международное право или международные отношения.
Тогда для тех, кто не имеет базового образования, было принято решение о создании при МИД Дипакадемии, где бы были сконцентрированы лучшие кадры, которые будут доучивать, переучивать и повышать квалификацию дипломатов, а также тех, кто приходил на работу в МИД из других отраслевых министерств.
Но через год после указа президента Кучмы правительство пана Лазаренко утверждает в 1996 году устав, в котором академия провозглашается высшим учебным заведением четвертого уровня аккредитации, которое готовит специалистов в отрасли международных отношений. Тогда набрали профессоров и преподавателей, к которым нет никаких претензий с точки зрения квалификации. Но в академии почему-то этот курс назвали «Внешняя политика», а не «Международные отношения». Это мелкий нюанс, который сегодня означает, что в академии нет лицензии на подготовку специалистов по специальности «Международные отношения».
Сначала Академия полностью оправдывала возложенные на нее надежды, но потом как-то превратилась в учебное заведение, где на 69 штатных единиц профессорского-преподавательского состава приходится 54 студента и 46 аспирантов. Скажите, в каком университете мира на одного студента приходится полтора профессора?
А теперь посмотрим на 46 аспирантов. Оказалось, что 29 аспирантов учатся и проводят исследования по специальности «Всемирная история» и «История-археология», а 17 — «Политика и глобальные международные системы», по которым и защищаются специалисты-международники. Разумеется, и по специальности «Всемирная история» проводятся важные для дипломатии исследования, но в целом такие соотношения просто не соответствуют тому, чем должно заниматься это заведение.
В конце концов, руководством МИД было принято решение о необходимости превращения академии в современный центр повышения квалификации дипломатических кадров. И 7 декабря прошлого года правительство приняло соответствующее постановление. В конце декабря министр иностранных дел П.Климкин поручил мне заняться реформированием академии.
«ПРОБЛЕМЫ ВОЗНИКЛИ НЕ ВДРУГ»
— Я выяснил, что ситуация в Академии не простая. Часть аспирантов учится на бюджетной основе, другая — на коммерческой. Многие сотрудники академии в декретных отпусках, у нас — пять кафедр, а также совершенно непонятная ситуация относительно функционирования курсов изучения иностранных языков, статуса центра повышения квалификации и магистерской программы. Кроме того, оказалось, что 1 февраля 2017 года Кабинет Министров принял постановление, которым утвердил перечень специальностей, по которым можно готовить магистров. Так вот, международные отношения там есть, а внешней политики — нет. Это означает, что Дипакадемии нужно с нового учебного года получать новые лицензии, что вовсе не очевидно. То есть системные проблемы в Дипакадемии возникли не вдруг, а накапливались годами по различным причинам, о которых теперь говорить нет никакого смысла, поскольку нужно исправлять ситуацию.
С моей точки зрения, руководство МИД приняло совершенно правильное решение, что нужно, во-первых, избавиться от магистерских программ и, во-вторых, аспирантура должна делаться в высших учебных заведениях и в институтах Академии наук — там, где делается наука.
Поэтому мы нынешних студентов доучим, они получат дипломы. На этом магистерская программа прекращается, о чем было сказано в прошлом году, еще до принятия постановления Кабмина. Тогда заместитель министра Вадим Пристайко направил письмо в Дипакадемию и написал, что министерство не будет больше финансировать магистерскую программу.
Самая большая проблема возникла с аспирантами. Я инициировал встречу с ними, когда стало понятно, каким будет устав будущей академии, иными словами — какой будет ее концепция и структура.
Откровенно говоря, мне очень жаль, что часть аспирантов действительно попадает в такую ситуацию и должна куда-то переводиться. Поэтому я сказал: мы готовы помочь, пожалуйста — скажите как?
Мы обратились с предложением: если вы знаете, в каком вузе, институте, академии есть ваша профессия или профессор, к которому вы хотите перейти, мы можем обратиться с письмом и проговорить вопрос, как поддерживать изменения в бюджете, чтобы вы перешли в аспирантуру в другой вуз. Большинство восприняло это без восторга, но нормально, некоторые принялись беспощадно критиковать, хотя цель критики не понятна. Отменить решение правительства, что академия сейчас — это заведение последипломного образования, где не может быть аспирантуры, не представляется конструктивным подходом.
Мы достигли договоренности с Академией государственного управления, которая ныне реформируется так же, как и Дипакадемия, о том, что они готовы забрать аспирантов, а также наших профессоров, которые готовы работать, и мы очень благодарны за понимание и поддержку, поскольку делаем общее дело. Более того, по своей инициативе мы договорились с университетом имени Бориса Гринченко, который сейчас создает кафедру по подготовке международников. Они тоже готовы забрать наших историков, преподавателей и аспирантов, которые хотят перейти на постоянную работу в другое высшее учебное заведение.
«ЭТО УЧРЕЖДЕНИЕ ОТНЫНЕ — ЦЕНТР ПОСТОЯННОГО ОБУЧЕНИЯ, В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ ДИПЛОМАТОВ»
— Так или иначе, устав новой академии утвержден министром иностранных дел. И им определено, что это учреждение отныне будет центром повышения квалификации, постоянного обучения, в первую очередь дипломатических работников.
Постановлением Кабмина определено название «Дипломатическая академия Украины имени Геннадия Удовенко при МИД». Так и в уставе. По сути, в структуре академии будет три больших подразделения, каждое из которых пройдет своеобразную трансформацию. В частности, речь о Центре повышения квалификации, Центре изучения иностранных языков, Центре международных исследований.
Что касается Центра повышения квалификации. Если до сих пор существовали 20—25 краткосрочных курсов в год, на которые приглашали кого-то из Украины или из-за границы читать лекции для дипломатов и других государственных служащих, то теперь это будет изменено. В добавок к краткосрочным курсам мы сделаем курсы продолжительностью от месяца до трех, которые будут сформированы по заказу МИД.
Например, сейчас МИД будет объявлять конкурс на вакантные должности в ведомстве. Тех, кто пройдет конкурс, даже если они закончили международные отношения, мы будем учить здесь, что такое быть дипломатом, что такое каждый день заниматься внешнеполитической деятельностью.
Эти курсы будут обязательными и достаточно длительными, чтобы на выходе был результат. По их завершению слушателям будет выдаваться соответствующий сертификат, и им будет подтверждено перед МИД, что человек обучен, его можно принимать на работу.
Кроме того, курсы будут проходить те, кто возвращается из-за границы. У нас есть потребность предоставить дополнительные знания сотрудникам, которые четыре года работали за рубежом, поскольку они четыре года были сконцентрированы на конкретной стране или международной организации, а теперь будут работать на других направлениях в аппарате МИД. Мы будем брать таких людей в МИД на курсы и на протяжении двух-трех недель переучивать, давать современные знания и таким образом готовить к возвращению в аппарат.
И еще один момент. Карьера дипломата состоит из таких ступеней: атташе, третий, второй, первый секретарь, советник. Но это пока не руководящие должности. Такие дипломаты не руководят, они работают как личности. Но потом они становятся заведующими отделами или заместителями директоров департаментов, директорами или послами. Эти люди должны получить специальный тренинг, как руководить коллективом. Но у нас пока никто не учит руководить коллективом, а в этом есть необходимость.
«ГОТОВЯТ НЕ ТОЛЬКО ПОСЛОВ, НО ДАЖЕ ИХ ЖЕН»
— Посетив другие страны, и ознакомившись с другими системами, могу вам сказать, готовят специально не только послов, но даже их жен. Их учат, как себя вести, какой протокол, какая культура, традиции в стране назначения и так далее. Кроме того, будущие руководители посольств должны пройти подготовку, как руководить этим учреждением с точки зрения финансового менеджмента, как руководить хозяйственной частью, потому что посол за все отвечает.
Когда человек едет за границу, его нужно научить. Первый раз едет — одно, на руководящую должность — другое. Все это мы разработаем со временем. Мы будем пытаться сделать основу еще в этом году — систему подготовки кадров по большинству актуальных направлений. Во всем мире все это делается.
Я был удивлен, узнав, например, что в Австралии дипломатическая академия была создана год назад. В Великобритании — два года назад. Это странно, ведь в этой стране очень высокий уровень образования, но там чувствуют, что сегодня — совсем другой мир. Требования к современному дипломату совсем другие, чем двадцать и десять лет назад. Кстати, мы будем также заниматься подготовкой в сфере коммуникаций в широком смысле. Мы хотим, чтобы наши дипломаты могли свободно и профессионально общаться со СМИ, знали, как себя вести, что говорить, что не говорить, как говорить. Дипломат должен понимать, как работать в социальных сетях, а также понимать, как вообще контактировать с коллегами из других стран и с должностными лицами страны назначения.
И мы должны задействовать действующих дипломатов, действующих послов, а также бывших руководителей миссий, чтобы они делились своим опытом. Мы считаем, что это очень значительный потенциал, который не был задействован.
Вторая часть касается других государственных служащих. Мы проводим ежедневную работу с Professional development program NATO. Следующие три года эта программа будет сконцентрирована на дипломатической академии, чтобы на нашей базе проводить учебу государственных служащих не только дипломатов, которые задействованы в сфере евроатлантической интеграции. Мы также будем вместе с Центром по вопросам исследования безопасности Джорджа Маршалла в Германии делать совместную программу по изучению языков и тренингам, и совместную образовательную программу в сфере глобальных проблем безопасности. Мы договариваемся о совместных проектах с фондом Ф.Эберта.
24 апреля мы собираем здесь представителей более 40 посольств со всего мира, и мы расскажем им о реформе академии и пригласим к сотрудничеству. Мы хотим воспользоваться их поддержкой, чтобы изучались редкие языки: иврит, японский, китайский, арабский, турецкий и другие дополнительно к стандартным.
Я провел переговоры с British Council с целью введения системы тестирования иностранных языков на основе международных стандартов, которые будут давать объективную оценку владения языком. Причем речь идет о специфическом тесте, который действительно дает ответ, владеет ли человек языком, письменным, разговорным, знает ли грамматику, лексику, другими словами проверяет четыре аспекта знания языка и дает оценку: А1, А2, В2 С1 и так далее.
«СУЩЕСТВУЕТ ПОТРЕБНОСТЬ В КАЧЕСТВЕННОЙ АНАЛИТИКЕ»
— Научно-исследовательский центр — это отдельная история. У МИДа существует потребность в сотрудничестве с политологическими центрами. Есть потребность в качественной аналитике, которая делается профессионально. Мы создадим небольшой опытный центр, который будет привлекать лучших специалистов, которые работают в политологической сфере для выполнения краткосрочных заказов.
Например, мы знаем, что ныне будет избран новый президент Франции. Задача может звучать так, например, что МИД заказывает анализ на ближайшие шесть месяцев политики Франции по отношению к Украине, если будет избран Макрон. Это одна из возможных тем, которые могли быть заказаны со стороны МИД.
Люди, которые будут здесь работать, а их будет максимум два-три человека, должны пригласить к сотрудничеству по контракту умных аналитиков, которые занимаются в данном случае Францией, возможно, даже при этом привлекать каких-то иностранцев, собрать материал и написать классную аналитику.
КИЕВ, УЛ.БОЛЬШАЯ ЖИТОМИРСКАЯ,2. ХОРОШЕЕ ПОМЕЩЕНИЕ...
Я реалист и понимаю, что все реализовать мгновенно невозможно на качественном уровне, но мы начнем в этом году с конкретных шагов.
В следующем году мы будем пытаться планировать работу академии уже на серьезном и системном уровне. И я думаю, что через полтора года мы выйдем на такую конструкцию, которая будет отвечать потребностям времени.
В качестве примера мы недавно провели семинар с Центром исследований по вопросам безопасности Джорджа Маршалла. Профессор экономики госпожа Вальбона Донелли прочитала прекрасную лекцию о том, как выглядит современный мир и как в нем выглядит Украина, что такое экономическая безопасность.
Также приехал эксперт, который 31 год работал специальным агентом по транснациональной преступности и рассказал, что такое коррупция, какие ошибки делают другие страны. Мы у себя в Украине привыкли, что у нас постоянно говорят, какая у нас коррупция. Но не меньше коррупция в Афганистане или в Нигерии, или в Ираке. И они все это расследуют, и кто это нам расскажет, как ни специалисты такого уровня.
Например, для наших послов в подобных странах было бы полезно понимать, что происходит, им об этом нужно рассказать, а где эти знания взять? Мы будем помогать получать эти знания и приглашать тех людей, которые могут их дать и вовремя обеспечивать качественную подготовку дипломатов, которые едут работать в такие страны.
«ПАРАЛЛЕЛЬНО ПРОИСХОДИТ РЕФОРМИРОВАНИЕ КАДРОВОЙ СЛУЖБЫ»
— И последнее, что я могу сказать, параллельно с реформированием дипломатической академии происходит реформирование кадровой службы МИД. Это будет одна система, кадровая служба будет давать заказ, столько-то людей подготовьте по такому направлению и мы это должны реализовывать. Начиная со второго полугодия, это будет тестовая система. А в будущем эта система будет поставлена на нормальную основу, особенно после того, как будет принят новый закон о дипломатической службе, который пока разрабатывается. В новом законе, который мы должны подготовить и представить в правительстве в ближайшее время, будет предусмотрено обновление системы подготовки дипломатических кадров. Сегодня она есть, но еще несовершенна, потому что действующий закон принимался давно. Сейчас это будет адаптировано к проблемам и потребностям современности и осуществлено уже совсем на других принципах.
С первого сентября мы запускаем центр изучения иностранных языков в новой конструкции. И все другие курсы, о которых я вам рассказывал, станут реальностью. Мы сейчас работаем над содержанием и тем, кто будет преподавать, и как будет преподавать. С осени все это начнет работать.
К счастью, у нас есть финансирование на эти цели. Это тот случай, когда мы не требуем дополнительного финансирования. Бюджет МИД на этот год позволяет предпринять запланированные шаги. Что касается финансов, никакой проблемы я не вижу.
«НАША МОДЕЛЬ БУДЕТ ПРИБЛИЖЕНА К FOREIGN SERVICE INSTITUTE ПРИ ГОСДЕПЕ»
— Что касается иностранной модели, которая взята за основу для создания новой реформированной Дипакадемии. Нашей концепции Дипакадемии, скорее всего, отвечает американская модель. Но, конечно, мы не говорим о таком масштабе, как в США. У них при государственном департаменте есть институт внешней службы (Foreign Service Institute). Во многих странах, например: Великобритания, Австралия, Турция дипакадемия является частью МИД. У нас академия при МИД. В других странах, например, Эстонская школа дипломатии — это отдельное юридическое лицо, не при МИД, но между ними существует договор.
Скорее всего, наша модель будет приближена к Foreign Service Institute при Госдепе. Он, как наша академия, финансируется из бюджета и его главная цель, если посмотреть на его функции, это то, что мы будем делать. Другое дело, что содержание подготовки и продолжительность, и ее уровень, конечно, будет отличаться. Потому что у нас нет таких амбиций, как в США. Нам нужно немножко другие аспекты ставить в качестве цели. У них, например, невероятное внимание уделяется ориентации на страну. Если американский дипломат едет в какую-то страну, то он подготовку проходит только по этой стране. Мы же можем собрать группу дипломатов, которые едут в Африку, и подготовить их по Африке, потому что у нас одно посольство покрывает с десяток стран. То есть мы будем пытаться приблизиться к сбалансированной конструкции с нашими возможностями, в расчете на наши кадры и наши потребности. В каждой из моделей в других странах я видел интересные нюансы, которые мы будем использовать, и я думаю, что со временем их будет только больше.
«ТАКИХ РЕЗКИХ ДВИЖЕНИЙ НЕ НУЖНО БЫЛО ДЕЛАТЬ»
Владимир ХАНДОГИЙ, президент Общественной организации «Украинская ассоциация внешней политики», экс-посол Украины в Великобритании:
— Я лично был противником ликвидации Дипакадемии как учебного центра и превращения ее в курсы переподготовки и повышения квалификации дипломатических работников. Думаю, что для нас актуальным остается вопрос именно подготовки специалистов-дипломатов. С момента основания Дипакадемия не только переучивала дипломатов, но и готовила магистров по внешней политике. Потом была создана аспирантура и докторантура. Правда, я не уверен, нужна ли нам была эта структура.
В свете современных требований Дипакадемии необходима была определенная реформация, но таких резких движений не нужно было делать. Но это выбор руководства МИД, и пожелаем ему успехов на этом пути.
Могу отметить, если у нас будут вузы наподобие Гарварда, Оксфорда и Кембриджа, и они будут готовить высококвалифицированные кадры в той или другой отрасли, тогда, возможно, при МИД достаточно иметь курсы или центр последипломного образования.
Мне кажется, что Украина потеряла серьезное учебное заведение по подготовке специалистов для дипломатической службы. Не знаю, удастся ли это компенсировать новой формой. Кстати, Дипакадемия носит имя Удовенко. И это правильно. Я могу сказать, как свидетель, что Удовенко не о такой академии мечтал. А он говорил и ставил нам, мне как его заместителю, задачу создавать мощное учебное и в том числе исследовательское заведение, которое бы выполняло заказы МИД по разработке тех или других актуальных проблем международных отношений.
Я внутренне убежден, что рановато нам было ликвидировать Дипакадемию как учебное заведение с таким высоким уровнем аккредитации.
«ЭТО ОШИБОЧНАЯ ИНИЦИАТИВА С САМОГО НАЧАЛА»
Константин ГРИЩЕНКО, министр иностранных дел Украины (2003 — 2005, 2010 — 2012):
— Нам нужно повышать профессионализм наших дипломатов. И это общепринятая практика для большинства дипломатических ведомств, в том числе такой уважаемой как Венская дипакадемия. Благодаря такой реорганизации мы, по сути, превращаем Дипакадемию, что называется, в курсы «выстрел». Но это не академия Генштаба. Есть существенная разница между краткосрочными курсами и необходимостью периодически получать основательные дополнительные навыки и знания, подготовку на замещение должности послами. Если мы и дальше будем продвигать тех, кто считает себя серьезными политологами, но всякого дипломатического опыта, без какой-то предыдущей подготовки, это не будет способствовать повышению профессионализма.
Но это только отражение общей тенденции, когда нет ни достаточного финансирования, ни внимания со стороны руководства самого министерства к потребностям дипломатической службы, ни способности ставить конкретные задачи не только на сугубо приоритетных направлениях, но и на всех, которые имеют значение для наших национальных интересов. Разрушение Дипакадемии вписывается в общее апофигичное отношение к важнейшей структуре, особенно в условиях того конфликта, который, как заявляет руководство государства, мы можем решить исключительно дипломатическими методами.
Нельзя ставить задачи чрезвычайной серьезности перед дипслужбой и не давать достаточного, в том числе просветительского ресурса дипломатам, не давать им четкой перспективы карьерного роста, не защищать их от желания сократить расходы на то, что является минимально необходимым для обеспечения эффективности их работы.
Следует учитывать, что Дипакадемия готовила не только дипломатов, но также государственных служащих, которые занимаются на уровне государственных областных администраций, мэров как раз для налаживания международных связей. У нас нет постуниверситетского заведения, которое могло бы эффективно расширять не только воображение, но и готовить высококлассных специалистов.
Можно брать для наследования не только примеры западных стран, но и новых стран, которые создают свои дипломатические академии. В частности Азербайджан или Казахстан, которые понимают, что это инвестиции в будущее. А в Британии уже веками выстроена дипломатическая служба, а наша хотя и базируется на профессионализме небольшой группы людей, которые этим занимались еще до независимости, но она пока еще нуждается в серьезном усилении через основательные знания, которые можно получить, по моему мнению, лучше всего в Дипакадемии. Другое дело, что саму Дипакадемию в рамках этого нужно усиливать не столько пенсионерами, а теми, кто активно работает по конкретным направлениям. Если подытожить, предложенное реформирование Дипакадемии — это абсолютно бессмысленная и провальная идея.
P.S. Многие вопросы по реорганизации Дипакадемии остались без внимания. Прежде всего необходимо отметить, что это заведение было создано указом Президента, а реорганизуют его постановлением правительства. До сих пор неясно, что будет с помещением Дипакадемии после реорганизации, и главное, каким будет качество образования в государственном учебно-научном заведении последипломного образования «Дипломатическая академия Украины имени Геннадия Удовенко при Министерстве иностранных дел». Предлагаем заинтересованным сторонам присоединиться к дискуссии.
