Результаты саммита — а также украинско-немецких консультаций на высшем уровне, которые пройдут в той же Ялте — проявятся позже. Когда станет видно, действительно ли министерства и ведомства Украины работают над приведением законодательства к общим нормам, действительно ли Украина готовится к тому, чтобы участвовать в европейской жизни, которая не ограничивается исключительно Европейским Союзом, готова ли она также к необходимой дозе критики, которая всегда сопровождает любое продвижение, готова ли она, наконец, на практике доказать, что не меньше других имеет право на «место под солнцем». И это также могло бы называться Real Politik. И с этим бы пришлось считаться многим.
Багаж, с которым Украина выходит на сегодняшний саммит — не совсем пустой. Там есть попытки о чем-то договориться по болезненной для Запада проблеме внутренних дел и юстиции — т.е., миграции, оборота наркотиков, оружия, борьбы с коррупцией. Есть возможность продолжения начатого на заседании Совета Украина—ЕС разговора о помощи Евросоюза в обустройстве украинской восточной границы. Есть намерения обсудить потенциальное участие Украины в создании не только европейских сил быстрого реагирования, но и в принципе в формировании новой архитектуры европейской безопасности.
Со стороны ЕС есть, в первую очередь, желание выслушать. Есть позиция Греции, Испании, Португалии, которые или уже приняли законы о легализации украинских рабочих, или готовятся к этому. Упразднены квоты на текстиль.
Есть потери. Так и не понятно, о чем, собственно, идет речь, когда делаются заявления о приостановке выполнения контрактов на поставки оружия в Македонию. До сих пор ни одного четкого заявления на эту тему не сделал ни один высокопоставленный украинский представитель. Уступка, очевидно, не привела к потеплению отношений с ЕС и США. Кстати, и для Македонии уступки перед Западом могут стать чрезмерной платой — поскольку проблему они все равно не решают.
ЕС уже не первый год отказывается отвечать на простой вопрос — будут ли начаты когда-нибудь переговоры об ассоциации с Украиной или нет, и по какой причине. Все пока что ограничивается пустыми заявлениями о партнерстве и недопустимости нового раздела Европы, который, впрочем, только усиливается.
По-видимому, от самой Украины зависит, на каком языке с ней будут разговаривать. И будут ли у нее не только адвокаты (как Польша), но и лоббисты. Для этого мало одних только дипломатических усилий. И пора, по-видимому, отказываться от лозунгов, в том числе — и абсолютно бессмысленных (наподобие — в Европу вместе со Сьерра-Леоне).
Реалистичность в стремлениях и оценках, к которой Киев призывали на Западе уже несколько лет, похоже, только начинается. И, возможно, не только в Киеве.
