На днях отечественная дипломатическая служба официально, уже в третий раз, отмечала свой профессиональный праздник. По случаю 90-й годовщины создания украинской дипломатической службы 28 ноября этого года Президент Украины Виктор ЮЩЕНКО издал Указ «О праздновании 90-й годовщины украинской дипломатической службы». Какими были главные достижения Украины на внешней арене за период независимости? Как продвигается Украинское государство на пути европейской и евроатлантической интеграции? Удастся ли получить в Бухаресте План действий касательно членства в НАТО, а также выстроить отношения с Россией на принципах взаимодоверия? Об этом — «Дню» в эксклюзивном интервью с Арсением ЯЦЕНЮКОМ, который занимал пост министра иностранных дел Украины с 21 марта 2007 года по 3 декабря 2007 года, а 4 декабря этого года был избран главой Верховной Рады Украины.
— Арсений Петрович, назовите, пожалуйста, несколько примеров выдающихся достижений или провалов украинской дипломатии за период независимости нашей страны?
— Важно то, что сформировалась дипломатия независимого государства. Потому что долгое время внешнеполитическое ведомство Украины было определенным дополнением к внешнеполитическому ведомству СССР. Возможно, в ментальности еще остались некоторые признаки того, что Михайловская находится где-то за поворотом, за Смоленской площадью. Важно отметить, что за годы независимости состоялось полноценное становление внешнеполитической службы. Это происходило не в простых условиях, после развала Советского Союза, когда украинские дипломаты фактически страдали из-за отсутствия помещений, да и из-за отсутствия денег.
К достижениям я бы отнес заключение в 1997 году Большого Договора с Россией. Это было значительной победой украинской дипломатии и вообще, можно сказать, знаковым событием.
Я не могу сказать о значительных достижениях на пути к членству в Европейском Союзе. Это — процесс, но пока не победный. Мы включились в процесс, не зная конкретно (на той стадии, когда входили в этот процесс), чего мы хотим достичь.
Если говорить о провалах, то можно назвать несистемность внешней политики, которая объективно связана с несистемностью во внутриполитических делах. Это всегда также негативно отражалось на внешней политике.
Что касается утраченного шанса Украины получить План действий касательно членства в НАТО на Стамбульском саммите Альянса, то это объясняется тем, что на повестке дня для Запада вопрос членства Украины в Организации Североатлантического договора в это время так остро не стоял.
— Хотелось бы услышать вашу оценку деятельности украинской дипломатии за нынешний год: какие были достижения и провалы за это время?
— Что касается достижений за этот год, я бы не начинал с Соглашения об упрощенном визовом режиме. Потому что это не только моя заслуга, но и предыдущих министров также. Мне только удалось додавить и подписать это соглашение.
Если говорить о достижениях, то я начал бы с российского направления. Нам в этом году удалось провести ряд переговоров о наполнении базового договора и официально оформить это решение, а также одобрить его на уровне президентов. Таким образом, в наших двусторонних отношениях Украине и России есть чем заниматься в течение десяти лет. Наполнение Большого договора для меня — очень важный элемент. И я считаю достижением внешнеполитического ведомства, что на уровне МИД Украины и Российской Федерации, в рамках комиссии Ющенко—Путин, был подписан соответствующий протокол по этому вопросу.
Во-вторых, я отметил бы установление и поддержку личных, дружеских и конструктивных контактов в процессе реализации внешней политики. Это также имело позитивные последствия для развития отношений между Украиной и Россией. Что касается темы базирования Черноморского флота в Украине, то мы ее максимально деполитизировали. С другой стороны, тема Черноморского флота все еще остается на повестке дня двусторонних переговоров. Но это уже не площадка для пиар-акций.
В-третьих, мы заняли конструктивную позицию в СНГ. Украина заявила о готовности поддержать все, что имеет для нас смысл. Если нет — то будем подписывать определенные соглашения с оговорками, что и было сделано.
В-четвертых, мы начали отрабатывать со странами СНГ новые отношения. Я несколько раз был в Туркменистане. Хотя нужно было это делать раньше. Моя цель состояла в том, чтобы как минимум не ухудшать отношения с этой страной. Поскольку для того, чтобы их улучшить, нужно не восемь месяцев находиться на посту министра иностранных дел. И это не только ответственность Министерства иностранных дел.
Если говорить о провалах в отношениях с Россией, то они не связаны с Украиной. Я не вижу ни одного провала в украинско- российских отношениях, случившегося по вине Украины. Мы были настолько толерантны, даже иногда сверх меры. Иногда оппоненты меня обвиняли — одни в пророссийскости, а другие в прозападности. Но такова работа дипломата, министра иностранных дел страны, находящейся между Западом и Востоком. Иначе и не могло быть. Я считаю провалом года выход России из Договора об Обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). Я был очень озабочен решением наших партнеров о выходе из ДОВСЕ. Потому что этот договор касается больше Украины, чем всех других стран. Сейчас главное — не втянуть Украину во внутриполитические процессы России, и наоборот, не дать втянуться самим в эти процессы.
К плюсам в этом году отнес бы работу Министерства иностранных дел как структуры. Как министр я пытался предоставить возможность каждому дипломату раскрыться как профессионалу. Удалось поднять зарплату, осуществить материально-техническое обеспечение и обеспечить хороший бюджет на 2008 год. Мне удалось завершить строительство и предоставить дипломатам 32 квартиры, чего не было даже в советские времена. Это очень важно для работников министерства и дипсистемы в целом. Ведь люди не только за идею работают. Для того чтобы требовать работать за идею нужно платить хорошую зарплату. Тогда намного лучше работается за идею.
К позитивам я бы отнес также включение в коллегию Министерства иностранных дел бывших министров. Это хорошие сигналы для системности и целостности работы министерства. Ведь отношения между министрами иностранных дел — довольно специфические. Я получал большое удовлетворение от проведения коллегий, потому что там мог выступить каждый министр и представить свое видение, и, как правило, очень резонное, на ту или иную проблему. А также реализовать идею, которая уже 10 лет «блуждала» по коридорам МИД, положили начало деятельности Дипломатического клуба.
Я, вообще, ушел из министерства с грустью. Это очень хорошее учреждение, и работающие там люди в большинстве своем чрезвычайно профессиональные и талантливые. После работы в Национальном банке у меня там во второй раз были позитивные впечатления от вложенного труда.
— Как вы оцениваете достижения украинской дипломатии на пути продвижения нашей страны в ЕС? Способен ли Киев действовать с Брюсселем на основах взаимности?
Во-первых, успехом можно назвать начало переговоров по новому базовому соглашению и форматирование позиции к подписанию этого документа. На этот раз, перед тем как подписывать, украинская сторона начала думать, зачем мы это подписываем.
Во-вторых, визовое соглашение. Шестнадцать лет мы замалчивали визовый вопрос. Не все удалось решить. Но все-таки подписано соглашение и ратификационные документы. МИД нотифицировал ЕС об утверждении соглашения, несмотря на то, что ратификация пройдет в следующем году. Соответственно, Европейский Союз объявил, что соглашение вступает в силу с 1 января следующего года. Ратификация Верховной Радой нужна и обязательно будет проведена, но это будет дополнительный инструмент утверждения.
В-третьих, мы четко задекларировали, что Европейская политика соседства — это пока улица с односторонним движением, которую придумал сам Евросоюз. Мы ее высоко ценим, но это не имеет никакого отношения к нашим двусторонним отношениям. Инкорпорируйте инструменты Европейской политики соседства в наше двустороннее соглашение, и, пожалуйста, мы готовы работать.
Пока нам не удается действовать с Европейским Союзом на принципах взаимности. Это довольно сложно. Примат международного права — это принцип взаимности, но она зависит от очень многих аспектов. Поэтому я бы сказал, что у нас пропорциональная взаимность. Чем больше страна, тем, соответственно, меньше взаимности от этой страны ожидаешь. Это та проблема, которая не исчезнет ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. Надеюсь, что не сто лет, а перестанет существовать тогда, когда мы будем находиться в границах единой большой «страны» — Европейского Союза. Это задекларировано нашим государством. Но для того, чтобы дойти туда, нужно потратить много времени. А до членства в Европейском Союзе тоже нужно как-то жить. Не просто жить, а выживать и развиваться.
За восьмимесячный период пребывания на посту министра я совершил более 40 визитов. Были очень знаковые визиты, например, первый за последние 13 лет визит в Испанию, первый за 7 лет в Канаду, где живут самые крупные украинские общины. Хотел бы сказать, что мы наконец серьезно начали заниматься украинцами за границей. Не скажу, что за восемь месяцев мы добились невероятных свершений. Но заграничные украинцы увидели, что есть государство, есть Министерство иностранных дел и министр, который приезжает и занимается волнующими их проблемами. Это тоже сигнал для украинской общины, что государство Украина не заканчивается государственной границей, а простирается туда, где есть украинцы.
Что касается продвижения во Всемирную торговую организацию, достижением можно считать снятие Киргизстаном возражений против вхождения Украины в эту организацию. Нам путем диалога удалось завершить сложную историю. Сейчас остались технические процессы.
— Под силу ли Украине получить План действий касательно членства в НАТО (ПДЧ) в следующем году на саммите Альянса в Бухаресте и насколько это важно для нашей страны?
— Я уже говорил, что в Бухарест украинская делегация поедет с консолидированной позицией. Что касается получения Плана действий касательно членства, то эта позиция должна быть поддержана тремя подписями. Тогда она называется консолидированной. Сейчас, когда создана демократическая коалиция, в состав которой входит партия Президента, некуда спрыгивать. Я не вижу оснований, по которым мы не сможем найти консолидированной позиции относительно ПДЧ. Тем более, следует отметить, что ПДЧ не имеет ничего общего с вхождением в НАТО. От ПДЧ до вхождения очень далекий путь. ПДЧ — это фактически План действий Украина — НАТО-плюс. Я бы так его назвал.
— Удастся ли Украине выстроить отношения с Россией на принципах взаимодоверия и взаимоуважения? Есть ли у вас какой-то рецепт этого?
— Мы начали эти шаги делать. Посмотрите, за восемь месяцев у нас с российской стороной не было ни одного скандала. Возможно, были какие-то натяжки, но скандалов не было. Ведь насколько сложно наладить отношения, а, с другой стороны, как легко их разрушить. У нас одна общая дорога к построению цивилизованных межгосударственных отношений — взаимоуважение.
