Процесс современной британской децентрализации не является неожиданностью и начался еще во времена Маргарет Тэтчер с шотландского референдума 1979 года, касающегося вопроса: нужно ли восстанавливать парламент в Эдинбурге? Тогда большинство проголосовало «за», но количество участников референдума не достигло необходимого кворума, и консерваторы фактически отказались от политики предоставления британским регионам более широких полномочий.
Лейбористы, скорее всего под давлением обстоятельств, а не большого желания, придя к власти, были вынуждены вернуться к этому вопросу, и их лидер Тони Блэр взялся за дело с большим азартом. Результатом стало то, что и в Шотландском парламенте (129 мест), и в Валлийской ассамблее (60 мест) наибольшее количество мест, вероятно, будут иметь именно лейбористы.
С одной стороны — это победа для теперешней правительственной партии, однако в подсознание многих британцев закрадывается мысль о том, что настоящее поколение может стать свидетелем распада Соединенного Королевства.
Хотя пронезависимая Шотландская национальная партия, очевидно, не будет иметь большинства в парламенте в Эдинбурге, а валлийская «Плайд Камри» еще и объявила, что желает только ограниченной автономии для Уэльса, политики в Лондоне стараются быть очень осторожными.
Отведав более широкого самоуправления, валлийцы, а особенно шотландцы, у которых последний собственный парламент был в 1707 году, могут удовлетвориться, но могут и захотеть большего.
Согласно теперешним планам, парламенты в Шотландии и Уэльсе будут иметь только ограниченные полномочия, касающиеся внутренних дел: образования, социальной защиты, здравоохранения, транспорта, окружающей среды и тому подобного.
Однако вопросы общей экономической политики, обороны и зарубежной политики удерживает за собой центральный парламент в Лондоне. А главное — за центральной властью остается контроль над финансами, и ежегодно она будет выделять региональным законодательным органам определенные суммы денег. Именно финансовые дела могут стать основанием для будущих споров между Вестминстером, Эдинбургом и Кардифом.
В процессе общей децентрализации нерешенным остается вопрос Англии, которая не будет иметь своего отдельного органа власти, и Северной Ирландии, где процесс создания местной ассамблеи страдает от противостояния между католическими и протестантскими партиями.
Как любят отмечать британские политики, децентрализация — это не событие, а процесс, и настоящие результаты будут очевидными только через 10— 20 лет.
