Все это главные вопросы, которыми задаются сегодня наблюдатели, отслеживающие развитие ситуации в Москве. Весьма примечательно, что в первые часы после отставки Ельцина подобных вопросов как-то не возникало. Напротив, казалось, что хворающий российский лидер совершил мудрый и выверенный поступок — красиво ушел, оставив власть им же самим выбранному преемнику — гаранту собственной безопасности и безопасности своей, столь серьезно влиявшей на власть последнего времени семьи. Однако тогда было трудно оценить весовые категории, прежде всего вес самого Ельцина. И не только сторонним наблюдателям. Но и самому Ельцину. И самому Путину. На фоне пожилого больного президента его энергичный наследник, совершающий вояжи на чеченский фронт и обещающий «замочить» террористов, смотрелся выгодно и безальтернативно. Но теперь этого фона уже нет. Владимир Путин остался один на один с потенциальным электоратом, региональными элитами, олигархами, Западом... И все более очевидно, что Ельцин был единственным настоящим тяжеловесом на российской политической сцене — что именно его не просто уважали, но еще и побаивались, что именно по его воле присягали Путину, что даже самые отчаянные фрондеры из региональных баронов могли обрушиваться с критикой на президентское окружение, но не на самого Ельцина. Да и на Западе могли критиковать Россию, но в любом случае щадили самолюбие «друга Бориса».
У Путина нет этой харизмы, этого авторитета, он не вызывает у подчиненных чувство священного трепета, которое волей- неволей вызывал Ельцин. Путин может стать сильным президентом, но вряд ли станет монархом, что в России и означает — быть слабым. К тому же президентская предвыборная кампания исполняющего обязанности происходит на фоне очевидных неудач российской армии в Чечне. Кровопролитные бои за Грозный, прорывы чеченцев в городах, давно уже занятых российской армией — все это демонстрирует российскому обществу, что новая война в Чечне вовсе не будет легкой прогулкой, что все разговоры о том, что теперь все будет «по-другому» — всего лишь демагогия жаждущих реванша военачальников и их покровителей в политической элите страны. Серьезных экономических изменений за два месяца тоже ждать не приходится — в этом убеждают и первые кадровые решения нового президента.
Об этих перестановках стоит поговорить особо. Имею в виду прежде всего смещение Павла Бородина с должности управделами Кремля, уход Николая Аксененко и Виктора Христенко с постов первых вице-премьеров и назначение новым и единственным первым вице-премьером министра финансов Михаила Касьянова. Эти решения Путина могут быть по-разному оценены оптимистами и пессимистами. Оптимисты порадуются, что исполняющий обязанности президента незамедлительно избавляется от наиболее одиозных фигур из окружения своего предшественника, делая выбор в пользу прагматиков. Пессимисты, которые в России — исключительно хорошо информированные оптимисты, вспомнят, что хотя фамилию Аксененко и связывали еще при формировании кабинета Сергея Степашина с фамилией Романа Абрамовича, еще один большой скандал тогда же произошел именно вокруг назначения министром финансов Касьянова. Пресса дружно называла героя переговоров с Лондонским клубом человеком Бориса Березовского, а Михаил Задорнов предпочел отказаться от поста первого вице-премьера, так как ему упорно не разрешали совмещать этот пост с должностью министра финансов — не столько из-за нежелания видеть в министерском кабинете Задорнова, сколько из-за желания видеть в нем Касьянова. Пессимистам хорошо известно, что как раз бывший кремлевский «завхоз» Павел Бородин всегда считался самостоятельной фигурой в президентском окружении, никак от «олигархов» не зависящей. Не по этим ли причинам он оказался одним из первых чиновников, от услуг которых исполняющий обязанности решил отказаться?
Оптимисты увидят в первых кадровых решениях Владимира Путина зачатки создания новой команды. Пессимисты возразят, что это — «та самая» команда, что возможности кадрового маневра для исполняющего обязанности президента России пока что очень невелики и связаны с интересами уже не семьи, но тех самых людей, влияние которых на семью в последний период правления Бориса Ельцина трудно переоценить. Если согласиться с этой логикой, то нельзя не признать разумность и, главное, естественность решений об отставках Татьяны Дьяченко и Павла Бородина. Если согласиться с этой логикой, то нельзя не признать разумность и, главное, естественность решений о сохранении Александра Волошина и назначении Михаила Касьянова. Понятия «семья» и «окружение» в новейшем российском политическом лексиконе как бы разделились. Оказалось, что «семья» — это Бориса Ельцина. А вот «окружение» — это Бориса Березовского.
Тут-то мы и переходим к самому главному в российской политической драме. Станет ли это окружение (пока что, во всяком случае, становится) окружением исполняющего обязанности или же он сам — просто одна из фигур этого окружения, пускай на сегодня — наиважнейшая? (В конце концов, король на шахматной доске тем и отличается от короля из плоти и крови, что является всего лишь фигурой в руках умелого игрока. Но — король!) Захочет ли Владимир Путин, став полноправным президентом, превратиться из фигуры в игрока и — вот что интересно — сможет ли он это сделать? Ведь в то время, как исполняющий обязанности говорит о временности собственных кадровых решений, люди за шахматной доской могут подумывать и о временности самого Путина…
Вопрос сегодня не в том, удастся ли Владимиру Путину победить на выборах, а в том, удастся ли ему править. Это — центральный вопрос всей российской истории, и накануне старого Нового года именно ответ на него может определить будущее развитие политической ситуации в России.
КСТАТИ
Как сообщила британская газета «Times», Владимир Путин был принят в КГБ в Ленинграде в 1974 году незадолго до того, как он закончил обучение по специальности «Юриспруденция и немецкий язык», сдав на «отлично» немецкий язык, Путин получил направление в ФРГ для осуществления агентурной деятельности. В 1975 году Путин был корреспондентом ТАСС в Бонне и специализировался на работе с научными кадрами. Источники дрезденской газеты «Захсише Цайтунг» сообщают, что он координировал деятельность агентов КГБ в Западной Германии и Австрии. По информации западных спецслужб, Путин вербовал работников немецких предприятий и университетов. В поле зрения западных спецслужб он попал в середине 80-х годов во время его проживания в Дрездене. Там Путин работал главным образом над созданием агентурной сети для получения доступа к самым современным технологиям западных промышленных компаний. Для этого использовались связи одной восточно-немецкой фирмы с «Роботрон» и с «Сименс», последняя представляла большой интерес для России. В конце 80-х годов Путин получил орден за заслуги от секретной службы ГДР Штази — это на днях подтвердил пресс-секретарь германской комиссии Гаука по расследованию деятельности Штази.
А вчера Интернет-издание — «Газета Ru» распространила информацию о том, что Владимир Путин стал стремительно выходить из-под контроля «семьи». Признаком этого является отставка управляющего делами администрации президента Павла Бородина, которого, как оказалось, не перевели на другую работу, а просто выбросили из Кремля. Как стало известно вчера, следующим шагом в этом направлении станет радикальная реорганизация структуры управления делами, которая будет объединена с хозяйственным управлением под руководством проверенного путинского человека — Александра Стрельцова. Так Путин получил в подарок уникальную возможность за три месяца поставить госаппарат под свой полный, тотальный контроль. Для этого он выбрал очень простой и эффективный механизм — хозяйственный. Поскольку, по мнению «Газеты Ru», пользоваться благами любят все чиновники, независимо от рангов и постов.
