Вопрос имиджа — альфа и омега внешней политики любого государства. Абсолютно верны слова, сказанные министром иностранных дел Украины Анатолием Зленко. Абсолютно правильно решено на эту тему проводить заседания научного совета, экспертные исследования. Так во многих странах делалось, делается и будет делаться. Правительства как «старых демократий», так и тех стран, где сравнительно недавно господствовал диалектический материализм, расходуют на имиджевые акции немалые суммы, и никто не ставит под сомнение именно такого рода пропаганду.
Во что это выливается в Украине — также хорошо известно. Например, украинский посол в одной из ведущих стран Запада однажды, участвуя в представительной международной конференции, очень сильно обиделся на прессу этой страны — слишком уж, на его взгляд, тенденциозно подавались украинские события, и никак эту прессу нельзя было заставить писать об украинских же позитивах и свершениях. Царь Ксеркс, поговаривают, когда-то уже сердился на море, и даже приказал его высечь... Тем более, что на то время украинская власть делала, кажется, все возможное, чтобы об Украине в мире шла исключительно негативная информация — и здесь уже возникает пушкинский вопрос о зеркале.
Верно избранная и поставленная информационная политика могла бы несколько лет назад создать в западных медиа несколько иной, отличный от установившегося, образ страны. Где бы на первых ролях звучали не коррупция, проблемы со свободой прессы, проблемы с уважением к простым общим нормам в бизнесе и политике. Для этого требовалось совсем не так много — например, чтобы государство дало понять, что оно уважает себя, уважает каждого своего гражданина, уважает иностранный капитал, который оно на словах приглашает, что с ним можно иметь дело, что данное один раз слово чего-то действительно стоит.
Имидж Украины довольно длительное время для политиков и экспертов Запада выглядел как образ эквилибриста-канатоходца, который не без трудностей, но без потерь, постоянно балансируя, продвигается вперед. Если этот имидж существенно поражен событиями вокруг кассетного скандала и трагедией с российским пассажирским самолетом — то здесь мало что можно добавить.
К тому же, почти невозможно сформировать позитивный имидж в международных бизнес-кругах, где слышали от тех немногих, кто рискнул, что кроме нормальных конкурентных боев, им придется выдерживать еще и баталии локального характера, в которых речь идет далеко не об имидже государства. Трудно будет доказать и преимущества украинского туризма западному обывателю в ситуации, когда почти полностью отсутствует элементарный нормальный гостиничный, транспортный и другой сервис. И это при том, что западного обывателя-туриста сначала интересует комфорт и безопасность, а уже потом — политическая жизнь в окрестностях избранного им курорта. И это все уже не только информационная политика. Скорее, это все вместе с перипетиями политической жизни — во многом вещи, которых бы просто не должно было быть в стране, заявившей о намерениях интегрироваться в европейское пространство.
Имидж Украины на Западе, сформированный именно сейчас, вряд ли можно считать адекватным. Во многом из-за того, что западные медиа в свое время утратили интерес к информации из первых рук благодаря усилиям той же украинской власти, и теперь этот интерес может пробудить только что-то действительно неординарно-позитивное. И при этом представителям высших властных эшелонов было бы очень желательно научиться говорить правду, вовремя и адекватно ситуации реагировать на события. И не забывать, что вряд ли стоит ожидать всегда однозначно позитивных публикаций — особенно в странах, рассматривающих Украину в качестве конкурента. А таких также немало.
