«Не забывайте, что в нашей встрече должен был участвовать третий!» — такая шутка прозвучала во время украинско-российской конференции, которая прошла четыре года назад в Чернигове. Действительно, иногда в Украине не то чтобы забывают, но не уделяют надлежащего внимания северной соседке — есть ведь другие, более острые вопросы. Поэтому ряд ярких публикаций Игоря Слисаренко о белорусской модели был воспринят мной с восторгом и побудил изложить свое, быть может, не такое детальное и несколько запаздывающее впечатление от современной Беларуси.
В декабре 2006 г. автору повезло посетить Минск, чтобы поучаствовать в научно-исторических чтениях, посвященных 140-летию со дня рождения М. Грушевского. Организовывали их украинское посольство, Белорусский государственный университет (собственно — исторический факультет) и наши диаспорные общества. Впрочем, это не единственная, так сказать, доступная неофициальная информация о Беларуси. Проезжал по ее территории неоднократно. Встречался с белорусами на конференциях, семинарах. К тому же, в Чернигове всегда, особенно летом, много белорусов: пограничная торговля продолжает жить, что-то у нас дешевле, что-то — в Гомельской области. Правда, поток шоп-туров 90 х годов остался в прошлом.Теперь уже разве что в качестве шутки вспоминается эпизод с дизелем-поездом, автостопом подбиравшим пассажиров в лесу, чтобы те смогли избежать досмотра таможни.
Ситуация изменилась. С белорусской стороны действует вполне современный таможенный комплекс, подобные работают на границе со странами Евросоюза. Как ни удивительно, но украинское аналогичное учреждение (речь идет о Новых Яриловичах) осталось на уровне обустройства середины 90 х. Такое впечатление, что белорусское государство относится к факту существования украинского с большим уважением, чем оно само. Но справедливости ради скажу: слышал, что упомянутая таможня все-таки будет реконструироваться. Это первое мое впечатление о Беларуси.
Следующее — дороги. Они и раньше отличались в лучшую сторону от украинских, а теперь поднимаются на новый уровень. Речь идет даже не о качестве, что само собой понятно, а о таких приятных мелочах, как образцово оборудованные остановки для отдыха, электронные табло на дорогах с информацией о погодных условиях, состоянии пути и рекомендациями водителям. Увиденное убеждало — существует целевая государственная политика их плановой реконструкции, обновления и осовременивания.
Сельская местность, по которой мы проезжали, привлекала внимание своей упорядоченностью и заселенностью. Хотя не без элементов, по мнению автора, показухи. Чего стоят одинаковые заборы кое-где вдоль дороги (такое мы уже где-то видели) или, скажем, выставленные на показ новые домики для специалистов. Хотя, конечно, можно заметить, что все они реальные. Согласен. Но дело не в том. На Черниговщине рассказывают, якобы в 2004 г. президент Беларуси А. Лукашенко не без удовольствия спросил президента Украины Л. Кучму: «Видел поля, у нас все обработанные, а у вас что?».
Когда посещаешь свои родные места — север Черниговщины — иногда становится жутко от брошенных на произвол судьбы хат, полумертвых сел, полей, заросших кустарником и уже напоминающих молодой лес. Как-то спросил в одном из районов, сколько земли обрабатывается. Оказалось, 50%. Официально. Природные условия ведения хозяйства у нашей соседки, очевидно, принципиально не отличаются, а вот результат почему-то другой. И по большому счету местному населению все равно, благодаря чему он достигнут. Поэтому не удивительно, что на севере Черниговщины существует едва ли не культ Беларуси и ее власти.
Кстати, она хорошо умеет заботиться о своем имидже. И не только путем систематического освещения своей работы и ее результатов. Один из предыдущих глав государственной администрации Черниговской области в свое время упорно требовал отремонтировать и привести в современное состояние помещение, где располагаются органы местной власти. Мотивация такая: это нужно даже не столько для там работающих служащих (хотя, конечно, и для них тоже), а для обращающихся к ним граждан. Если, конечно, думать на несколько шагов вперед. Дело тогда удалось сдвинуть, но в последовавшей круговерти его так до сих пор и не закончили. В Беларуси все значительно проще и, я бы сказал, осмысленнее: есть соответствующие планы, закладывается финансирование и не кусками, а комплексно офисы приводятся в современное состояние. И так во всех вопросах. Выигрыш очевиден, во всяком случае, насколько удалось понять из того короткого времени, что мы были на территории сябров.
Также на позитивное впечатление от усилий власти работают ледовые дворцы в провинциальных центрах, а теперь уже и аквапарки. Все это части политики, где социальная составляющая (не в смысле льгот, а предоставление реальных услуг гражданам) — одна из ключевых.
А дальше был Минск. С 90 х годов он запомнился мне как большой серый город, почти стопроцентно с типичной советской застройкой послевоенного периода, а также широкими прямыми улицами. Поэтому рассказы о красоте современной столицы Беларуси воспринимались с недоверием — ну что изменилось принципиально, можно ли переделать основу, если уж так она сформировалась? Оказалось — были бы желание, фантазия, необходимое финансирование. Город очень чистый и упорядоченный. Фактически невозможно (по крайней мере, мне не удалось) увидеть ветхий фасад дома или испорченную мостовую. А больше всего поражает подсветка — она немного и у нас применяется, но в столице Беларуси пылает вся центральная часть города и важнейшие магистрали. В результате ощущение — необычайное.
В Минске очень маленькая историческая часть — но нужно видеть, как она реставрирована. Эти сохранившиеся крупицы живой истории города — по крайней мере, внешне — находятся в идеальном состоянии: отреставрированные церкви, небольшие аккуратные домики, опять же с подсветкой, мостовая — любой получит удовольствие от такой прогулки. К тому же, нет киевской суматохи, которая иногда раздражает, — людей на улицах на удивление мало.
Это наследие. Есть и новые сооружения, ставшие украшением города на Свислочи. Среди них выделяются железнодорожный вокзал и Национальная библиотека Беларуси им. Франциска Скорины. Обе сверхсовременные, сконструированные по новейшим технологиям, причем с использованием метода народного строительства. Что касается библиотеки — она производит впечатление фантастического сооружения (на что и рассчитано), а обслуживанию клиентов там наверняка могут позавидовать читатели Национальной библиотеки Украины им. В. Вернадского и не только.
Такими оказались некоторые мои впечатления от современной Беларуси. Но были и другие. Специфика работы государственного служащего стимулировала интерес к характеру осуществления властных полномочий. Жалея, что не имел достаточно времени для более подробного ознакомления, все-таки осмелюсь отметить: несмотря на наличие избирательных процедур, в том числе в местные органы власти, действует прямая вертикаль, опирающаяся на хорошо организованный государственный аппарат во главе с президентом. Следовательно, неконтролируемые властью местные инициативы, которые могут предлагать другие пути развития, попросту излишни.
Игорь Слисаренко бегло вспомнил об идеологических отделах и об одной из их текущих задач — обеспечении питания школьников. В действительности главный приоритет этих структур — информационно-идеологическое обеспечение социально-экономического развития государства и соответствующих регионов, в том числе — директив президента. Идеологические отделы фактически контролируют редакционную политику государственных средств массовой информации. Численность работников отмеченного направления поражает: в пределах области она лишь в два раза меньше, чем всех чиновников в местных органах государственной власти Черниговщины. В Украине есть подразделения, которые можно рассматривать как родственные по направлениям работы, — управление по вопросам внутренней политики. Но это несколько десятков штатных единиц на область, загруженность которых — заоблачная. Почувствуйте разницу. А еще есть информационно-пропагандистские группы, составленные из других служб, их численность измеряется сотнями, если не тысячами. Между прочим, работники от идеологии в Беларуси существуют не только в органах власти, но и на предприятиях — отсюда и численность.
Вполне допускаю, что кто-то именно такую модель управления считает оптимальной, но не автор этих строк. Потому как по определению такая вертикаль идет сверху до базового уровня, а не наоборот, основывается на жестком администрировании. И это также нужно хорошо себе представлять, когда речь идет о современной Беларуси. Одно из последствий — ограничение возможностей для здоровой и открытой политической конкуренции, тотальная зависимость местной власти от центральной.
Приведу один пример реализации государственной политики в Беларуси. Как раз в декабре 2006 г. в Минске проходил учредительный съезд новой организации писателей. Союз писателей Беларуси еще со времен Василия Быкова отличался оппозиционностью к власти. Впоследствии ее критический задор и возможности уменьшились, но и петь в один голос с руководством Беларуси мастера слова не хотели. Поэтому власть, формально не разрушая действующую организацию, решила создать подконтрольную себе, включив в нее как можно больше работников литературного цеха. Очевидно, возникает вопрос о корректности такого вмешательства государства в дела представителей творческих профессий. Во всяком случае, эти действия выглядят недопустимыми для свободной страны, чем бы они ни аргументировались. Что-то подобное наблюдалось и в Украине несколько лет назад, но, к счастью, осталось в прошлом.
Другое проявление администрирования — экономическое. На территории Украины в продаже имеются вполне конкурентоспособные белорусские товары. Если речь идет о произведенных с помощью привлеченных западных технологий и инвестиций — вопросов нет. Нюансы возникают в случае традиционных изделий. В свое время один из украинских каналов развлек зрителей сценой того, как возле черниговской гостиницы «Придеснянская» главы наших государства пытались завести белорусский мотоцикл. Наконец это удалось — едва ли не с четырнадцатой попытки. А общие показатели таковы: по результатам 2006 г. Украина второй (после Беларуси) на пространстве СНГ превысила объемы промышленного производства 1990 г. Проблемным остается отечественное сельское хозяйство. Но немного походив по минским магазинам, по крайней мере, для себя сделал вывод: целый ряд товаров широкого потребления у нас лучше, а их ассортимент — больше. Это уже результат конкуренции частных производителей, а не эффективного управления государственным сектором, как в Беларуси.
К тому же, иногда весьма специфического. Так, в гостиницах до сих пор есть специальные номера для иностранцев. И неизвестно, о комфорте ли их жильцов заботятся, или что-то другое. Еще одно открытие — в Беларуси, во всяком случае тогда, нельзя было купить, как у нас, несколько номеров мобильных телефонов. То есть получалось, что твой номер — фактически именной. Зачем такое делается — можно лишь догадываться. А информационная сфера — это вообще зона особого внимания. Бизнесом здесь заниматься проблематично. Тогда в Минске работало только шесть эфирных телеканалов, часть из которых — российские. Есть еще кабельное телевидение, но перечень каналов расширенного пакета операторов также контролируется государством. Украинское многоголосье, как бы кто к нему ни относился и какие бы внутренние недостатки оно ни имело, выглядит в Беларуси фантастикой.
Один из признаков национального государства в Европе — язык. На входе в упомянутую сверхсовременную белорусскую библиотеку есть своего рода плита с многочисленными надписями классиков, один из которых: «Не пакідайце ж мовы нашай беларускай, каб не умерлі!». Возможно, я не прав, но аппарат органов власти работает преимущественно на русском языком. Со всеми соответствующими последствиями для и без того русифицированной Беларуси. Так, в Минске можно найти надписи на белорусском языке, но преобладают — на русском, причем в абсолютно не обязательных случаях. Кому-то это безразлично, а кому-то и больно. Года два назад меня поразило то, как упорно молодой белорус во время летней школы в Эстонии просил поддержать белорусскую музыку на импровизированных дискотеках нашей интернациональной группы. Кстати, размах белорусской музыки оказался для меня настоящей новостью. Но вот только существует она в каком-то странному положении, по сравнению с которым украинская эстрада имеет просто таки образцовые условия.
Еще одно впечатление от этого и другого общения — по крайней мере, часть белорусской двадцатилетней молодежи (с кем удалось поговорить) относится очень скептически как к власти, так и к традиционной оппозиции и ищет свой вариант развития родной страны. Только последняя почему-то относится к их национальным симпатиям с подозрением. Как и вообще к деятельности, которая ею не контролируется. Один из моих собеседников время от времени странно дергался. Наконец осторожно (характерная черта белорусов, особенно сегодня) объяснил: на президентских выборах работал не на того кандидата. Хотел заработать немного денег. Кампания для молодого активиста закончилась в КГБ, а ее последствия наблюдать можно поныне.
И это не одиночный случай. Состояние внутренней эмиграции — явление, известное и в Украине, а сейчас, похоже, оно распространено в Беларуси. Возможно, потому среди двадцатилетних я услышал утверждение, способное пробудить чувство гордости: «Украина — пример для нас, как можно строить национальную государственность». К тому же, добавлю от себя, современная белорусская держава-нянька строится на основах патернализма, для которой действительно характерна родительская опека власти над гражданами, вплоть до подмены ею личных свобод. Типичное явление для такого рода политических режимов. Думаю, наша страна, демонстрирующая стремление задействовать другую модель развития, со всеми ее проблемами может стать образцом и притягательной силой и для более широкого круга белорусов. Потенциально. При условии налаживания эффективности власти, которая бы, впрочем, опиралась на демократические основы.
Наконец о своем. Трудно что-нибудь, наверное, говорить о причинах, поэтому просто приведу факт: сборник выступлений научно-исторических чтений, посвященных 140-летию со дня рождения М. Грушевского, за которую брался Белорусский государственный университет, в конечном счете была подготовлена к печати Черниговским центром повышения квалификации кадров.
Нынче в Беларуси происходят вещи, для постороннего глаза иногда странные. И не замечать их нельзя — как в смысле достижений белорусской власти, так и того, что вызывает непринятие. Что касается первых — они достаточно весомые, чтобы получить поддержку большинства граждан своей страны. Но автор не понимает, неужели чистые улицы, опрятные дома, хорошие дороги, развитое сельское хозяйство, ледовые дворцы требуют, чтобы часть молодых, и не только, белорусов, критически настроенных к нынешней власти, загонять на задворки общественной жизни? Несогласные белорусскому государству не нужны? Разве сомнительные с точки зрения обычного человека действия КГБ, грубое вмешательство в деятельность общественных организаций, контроль над абсолютным большинством СМИ, элементы управления полицейского характера критически необходимы для поддержки авторитета нынешней белорусской власти? Может, они — обязательные составные действующей системы, разные, но жестко связанные его стороны? Дилемма вечна: готовы ли мы при приведенных обстоятельствах жертвовать личной свободой ради социальных благ? Допускаю, что многим подобное нравится, но не мне.
