«Если Турция — да, то почему Украина — нет?» Это слова польского президента Александра Квасьневского относительно политики расширения Евросоюза. Последнее известие о начале переговоров, касающихся присоединения Турции к ЕС, — для Киева хороший сигнал. Во всяком случае сейчас Брюсселю будет очень сложно отказать Украине в перспективе членства.
Турция начала официальные переговоры о полноправном членстве с Евросоюзом — это итог усилий, которые Анкара прилагала в течение долгих сорока лет. В ночь с понедельника на вторник в Люксембурге состоялась короткая церемония официального начала переговоров о возможности вступления в ЕС Турции и Хорватии. За несколько часов перед этим руководители европейских дипломатических ведомств объявили, что Анкара приняла их предложение относительно начала переговоров. Практически одновременно министры иностранных дел стран-членов ЕС разморозили такие переговоры и с Хорватией. Они были запланированы еще на март, однако тогда трибунал ООН по военным преступлениям в бывшей Югославии пожаловался на недостаточное сотрудничество со стороны Загреба. Позавчера, однако, глава трибунала Карла дель Понте объявила, что сотрудничество налаживается, и ЕС сразу же дал старт переговорному процессу.
«Но Евросоюз не был бы Евросоюзом, если бы во время последних переговоров обошлось без паники, без безнадежных торгов. В этом смысле понедельник 3-го октября никого не разочаровал. Фактически в течение всего дня казалось, что полюбовное решение дела было в настоящей опасности, поскольку могло вылиться в элементарное раздражение. Но благодаря активной дипломатической деятельности, все закончилось крепкими — хотя вряд ли теплыми — объятиями», — так вчера прокомментировал «турецкие переговоры» журнал «Экономист». В чем заключались «торги» между европейскими министрами? Напомним, что начало переговоров с потенциальным кандидатом на вступление в ЕС требует согласия всех 25 стран Союза. Однако буквально накануне люксембургской встречи, на которой должен решаться этот вопрос, Австрия выступила с предложением предоставить Турции не полноправное членство, а «привилегированное». Анкара высказала в связи с этим решительный протест, и до вечера воскресенья все переговоры находились в тупике. К поиску выхода из него даже подключилась госсекретарь США Кондолизза Райс. В итоге австрийцы согласились начать переговоры с Турцией в обмен на то, что такие же переговоры начнутся и с Хорватией.
Впрочем, на этом процесс турецкой интеграции в ЕС не завершается. Так, эксперты считают, что Турции понадобится еще как минимум десять лет прежде, чем она станет полноправным членом. Анкара может присоединиться к ЕС не раньше 2014 года, поскольку бюджет Союза, рассчитан на 2007—2013 годы, и не включает расходы, связанные с возможным членством Турции. 2020 год рассматривается как наиболее реалистичный для вступления. Ко тому времени Анкара должна одобрить 80 тысяч страниц европейских норм и законов.
Существуют ли какие-то гарантии относительно того, что Турция станет членом ЕС? Никаких. ЕС характеризует переговоры с турками так — «неограниченный во времени процесс, результат которого не может быть гарантирован заранее». В Европе есть много политиков (как и в самой Турции), которые считают турецкое членство в ЕС не лучшим замыслом. Даже в том случае, если будут успешно завершены переговоры о членстве, Франция и Австрия заявили, что должны еще провести референдумы, на которых будет определяться судьба договора о включении Турции в Союз. Если даже одна из 25 стран скажет «нет», Анкара не сможет присоединиться. Перечень аргументов относительно неприемлемости турецкого членства довольно значителен. Самый распространенный — Турция не совсем «европейская» в культурном понимании. Другой — турецкие иммигранты заполнят остальные страны ЕС. Третья причина заключается в том, что Турция — слишком большая, а поэтому переберет на себя очень много власти в общих «еэсовских» институциях. Четвертая — эта страна слишком бедная, а поэтому турецкое вступление может ударить по карману европейского налогоплательщика. К тому же, в свое время бывший президент Еврокомиссии Жак Делор говорил, что ЕС — это «христианский клуб». «Исламофобские» взгляды в Европе довольно распространены, и не только среди рядовых граждан.
Препятствия на интеграционном пути Турции должны, в свою очередь, насторожить и Украину. Ведь за положительным сигналом, полученным 3-го октября, может последовать череда негативных знаков из кризисов и проблем. Киев сейчас просто не имеет права терять время, а поэтому необходимо уже в ближайшие годы доказать свою способность быть членом ЕС. При всех декларациях о взаимной поддержке, Киев и Анкара на пути к ЕС — конкуренты. Сомнительно, что ЕС примет, например, в 2020 году сразу две больших страны. Сможет ли ждать Украина дольше?
БЛИЦ-ИНТЕРВЬЮ
Октай АКСОЙ, дипломат, Институт международной политики, Турция:
— В чем тайна турецкого терпения, ведь Турция ждала согласия на переговоры о вступлении в ЕС сорок лет?
— 3 октября 2005 года станет очень важным днем в истории Турции. Мы счастливы получить такую награду, потому что наша страна продвигалась в европейском направлении в течение многих лет. Мы стремились к сосуществованию в европейской семье даже тогда, когда Евросоюза еще не существовало. Турция просто поставила перед собой цель — развивать и далее республику, внедрять соответствующие перемены. На протяжении последнего века у Турции были хорошие отношения со многими странами Европы. После провозглашения нашей страны республикой в 1923 году Турция взяла на себя обязательства жить в соответствии с европейскими ценностями. Это — равные права между мужчиной и женщиной, демократия и верховенство права. Турция стала членом многих европейских институций после Второй мировой войны. Например, Турция — член Совета Европы, НАТО, ОБСЕ. Анкара сотрудничала с европейскими странами во многих сферах. И ее членство в ЕС — это лишь «материализация» всех усилий.
— В ЕС шла, наверное, довольно неприятная дискуссия по поводу так называемого «религиозного вопроса»: некоторые европейские политики не хотели видеть Турцию в Союзе еще и из- за исповедания ислама...
— Европейский Союз — это не религиозное объединение. Вы, наверное, помните, что в прошлом было много недоразумений между различными церквями, даже между христианами. До сих пор можем слышать об определенных оскорблениях, которые раздаются из уст священников, исповедующих католицизм или православие. Многие войны происходили как раз в результате церковных разногласий. Но ЕС построен совсем по другой модели, основывающейся на взаимоуважении, терпимости, на этническом, культурном и религиозном разнообразии. Очевидно, вы знаете, что Турция отделила религиозные дела от государственных еще тогда, когда была провозглашена республика. Мы не рассматриваем ЕС как религиозный проект, надеемся, что и Турцию не будут рассматривать как страну, в которой религия является определяющим фактором. Существует ряд политиков в странах-членах ЕС, пытающихся делать карьеру на религиозных противоречиях, однако мы уверены, что со временем чем дальше, тем больше европейцев смогут убедиться в том, что «религиозного вопроса» не может быть в том смысле, в котором он существует, Турция уже давно светское государство. Действительно, большинство турков — мусульмане, но это личный выбор гражданина. Государство в это абсолютно не вмешивается.
— После вступления Турции Украине будет легче или сложнее присоединиться к ЕС?
— Мы верим, что у Украины очень хороший потенциал вступить также в ЕС. Без сомнения, расширение — это сложный процесс. И последнее расширение обнаружило немало трудностей. Могут возникнуть определенные проблемы у ЕС и со вступлением Турции, однако, я уверен, мы их преодолеем. Более того, я думаю, что Украина не встретится со столь значительным сопротивлением, с которым столкнулась Турция. Во всяком случае, для вас не будет препятствием «религиозный вопрос».
Александр СУШКО, директор Центра мира, конверсии и внешней политики Украины:
— После решения в отношении Турции Украине будет легче или труднее вести интеграционные переговоры с Евросоюзом?
— Решение относительно Турции — безусловно, положительный знак, поскольку он означает, что расширение ЕС не прекращается. Если бы страны Союза отказали Анкаре или, например, предложили какой-то другой формат сотрудничества, то мы бы имели дело с определенным пересмотром вообще парадигмы расширения ЕС. Такое решение ознаменовало бы победу тех, кто выступает в ЕС за прекращение расширения. Соответственно это касается, хотя и косвенно, перспектив Украины. Сейчас многое будет зависеть от того, насколько успешными будут такие переговоры, а также от того, насколько параллельно будет решаться внутренний институционный кризис в ЕС. Только сильный ЕС может говорить реально об интеграции Украины. Если же ЕС будет продолжать оставаться ослабленным кризисами, то, конечно, шансы Украины будут уменьшаться.
— Сможет ли Украина ждать столько же, сколько ждала Турция — фактически сорок лет?
— В Украине, действительно, другая ситуация. В Турции вопрос европейского призвания практически не обсуждается. Там нет ощутимого сопротивления евроинтеграции, разве что со стороны достаточно маргинальных политических сил. В Украине, несмотря на то, что она по своим цивилизационным, историческими признаками значительно больше имеет прав на то, чтобы быть полноценной частью Европы, существует меньший уровень национального консенсуса относительно европейского выбора. Поэтому ясно, что этот украинский корабль будет продолжать качаться между различными пониманиями своего места в мире и Европе. Для Украины очень чувствительны все сигналы, касающиеся, например, неготовности Евросоюза сегодня рассматривать кандидатуру Украины. ЕС был не готов к переговорам с Турцией 43 года, однако это никоим образом не изменило политическую волю турецкой элиты к интеграции в ЕС. В Украине несколько иная ситуация, потому что значительная часть политикума рассматривает альтернативы. В том числе — и те, которые предусматривают создание нового интеграционного пространства. Я имею в виду ЕЭП или СНГ. Если бы Турция хотела, то уже давно и многократно могла бы создать свой ЕЭП на Ближнем Востоке. При большом желании она могла бы стать региональным лидером для стран, находящихся там. Но ей это неинтересно. Поэтому элита этой страны пытается пройти, возможно, более длинный и более сложный путь модернизации, европеизации, чтобы стать членом самого престижного клуба государств. В Украине же многие политики рассматривают евроинтеграцию лишь как одну из альтернатив. Думаю, что в ближайшие годы и десятилетия эти дискуссии будут продолжаться. Соответственно будет оставаться открытым вопрос, сколько Украина выдержит такого выжидания.
