Гуляет, поет и танцует Запад и Юг континента — Север молчит и работает. Завершается карнавал и на Рейне никто не работает. У каждого дня другая символика и свои обычаи. Главные центры карнавала — это такие города, как Кельн, Майнц и Дюссельдорф. Есть еще также Ахен, старая римская обитель Аквизгран, которая и до сих пор так называется в Польше. Она славится тем, что каждый год присуждает награды за стремление к юмору. А карнавальный сезон, к которому одинокие, друг от друга строго разграниченные группы, готовятся еще летом, начинается с так называемых заседаний. Когда в наибольших городских залах за столиками с бокалами дорогого вина заседает публика, одетая в разнообразные костюмы или смокинги, а то и во фраки. В зал, вышагивая под звуки маршевых мелодий, входят сотни одетых в синие или розовые очень тесные формы девушки. Главное, чтобы были видны голые длинные ноги. Музыка играет туш и тогда самый сильный и красивый юноша вносит на руках главную героиню мероприятия, блондинку — натуральную или крашеную — Марихен, то есть Марийку. Она спрыгивает, кланяется и тогда девушки из разных балетов начинают маршировать под ритмичные рукоплескания публики. Потеха началась. Выступает городской писарь и говорит о всех изъянах бюрократии. Фамилии уважаемых людей города перевраны, но народ знает, о ком идет речь. После этого выступает Базарная Баба, которая еще острее бьет по номенклатуре, а потом выходит на сцену интеллектуал, высмеивающий знаменитостей со всего мира. На этот раз достается больше всего Путину и Бушу. В промежутках между редкими выступлениями народ поет карнавальные песни и, взяв друг друга под руки, качается то вправо, то влево. Содержание песен — на злобу дня: о заносчивой столице Берлине, о несправедливых заработках промышленников и банкиров, о финансовых аферах концерна «Сименс». Только церковь не трогают.
Заканчивают карнавальные дни всенародным гуляньем в Понедельник Роз. На бульварах и аллеях — толпы, а посредине движется длинная череда грузовиков с принцами и принцессами, разбрасывающими в толпу конфеты. На платформах — куклы известных политиков, чаще всего президента США Буша с голым задом, Путина с нагайкой и надписью «Я чистый, самый чистый демократ» (слова немецкого экс-канцлера Шредера), баварского премьера Штойбера, которого мучает дама из провинции, берлинского мэра с его гомосексуальным партнером и надписью: «Скоро у нас будут дети». Много карикатур на местных «героев» бюрократии. Накануне карнавалом завладели женщины, которые под лозунгом «Сегодня наш «бабский праздник» штурмовали ведомства, мэрию города, суды, адвокатские бюро и мужчинам отрезали по старому обычаю галстуки.
Рейнский карнавал стал популярным после Французской революции и немецких либеральных реформ. Он стал массовым одновременно с индустриализацией и увеличением новых прослоек общества: мещанства, рабочего класса и независимой интеллигенции. Но для жизнеспособности и беспрерывного процветания нужна была специфическая ментальность. Она развилась в католических провинциях Запада и Юга, а все прежние попытки на протестантском Севере и на Востоке всегда терпели фиаско. Так было и на этот раз, когда несколько служащих, «депортированных» из Рейна в Берлин, вышли на парадный бульвар Курфюрстендам. Толпа присматривалась, молча или постукивая себя по лбу, мол, там посредине идут чудаки, поют и танцуют.
В среду все завершится, потому что начнется Великий пост, хотя в секуляризованной Германии, кроме священников и монахов, почти никто не придерживается поста. Но можно встретить политических деятелей с сельдью или с рыбой, хотя и не без пива и вина, на политических собраниях, которые сегодня являются парафразой прошлых партийных митингов тех времен, когда еще не было телевидения. Два главных канала могут лишь по окончании этого собрания передавать фрагменты выступлений в «среду искупления» (по-немецки «Ашермиттвох»).
Существует еще другой карнавал, придерживающийся старой традиции, которая старше немецко-рейнской, а именно — в Венеции. Очевидно, что в ходе сегодняшнего Венецианского карнавала развлекаются уже не аристократы, потому что их здесь очень мало, а живущие в палатах ожидают, пока минуют времена крика и смеха толп, приехавших со всей Италии и из-за границы. Тогда можно будет спокойно общаться с равными себе друзьями на площади Сан Марко. Но даже та современная имитация атмосферы рококо в масках не лишена своеобразного очарования. 400 тысяч гостей прибыли в этом году, чтобы поучаствовать в развлечении, поэтому распроданы места во всех гостиницах, даже в таких самых дорогих при Рива Скиявони, как «Гритти», «Лендра» и «Метрополь». К счастью, на этот раз не было наводнения, что зимой не редкость. Поскольку эта зима «сошла с ума», поэтому, очевидно, до сих пор не было, как говорят венецианцы, «большой воды».
От Венеции до Вены — один прыжок. Когда-то здесь господствовали австрийцы. Про них остались только плохие песни, которые иногда можно услышать от старших людей во хмелю. Молодежь их уже совсем не знает. Злые итальянцы австрияков также не любят за то, что командиру австрийских войск в Северной Италии, известному благодаря мелодичному маршу, генералу Радецки (кстати, у нас уже в независимой Украине был также генерал с такой фамилией, хотя не родственник тогдашнего воина из ХIХ века) так пришлась по вкусу итальянская котлета «Скалепине Милянезе», что после возвращения в Вену он затосковал по этой еде и приказывал постоянно ее готовить, аж венским поварам так надоело, что они назвали котлету «Венский Шницель». И этот «Винер Шницель» перенес все войны и эпохи. И именно этого итальянцы не могут простить австрийцам.
Итак, мы прибыли в Вену на здешний карнавал. Он совсем другой, нежели на Рейне и в Венеции — не ходит по улицам и площадям, а гостит исключительно в элегантных помещениях. А начинается венский карнавал знаменитым Оперным Балом. Миллиардер из строительной фирмы «Люгнер» ежегодно за большие деньги приглашает к себе какую-то известную красавицу — одну из собственниц гостиниц «Хилтон», которую знают как «Париж Хилтон». Она прибыла в Вену вместе с родителями и целой семьей. Но танцевать со своим патроном так и не захотела. «Он слишком стар», — сказала она потом своей подружке. А директор Венской оперы как хозяин бала придумал кое-что другое. Он решил организовать выездное представление на фиакре, то есть на конной коляске, на которых до эпохи автомобилей и трамваев ездили жители Вены. Коляску тянул белый валах, издавна известный среди извозчиков под именем Паша. А на коляске сидела в свое время известная в целом мире «певица Нетребко с Кубани». Она въехала в танцевальный зал, исполняя арию Моцарта. Такого зрелища не было в Вене даже при царе Франце-Иосифе.
Но если бы меня спросили, какой бал я больше всего люблю в Вене, я бы ответил: бал в филармонии. Оттуда совсем близко до моего любимого отеля «Захера». Именно оттуда происходит известный во всем мире торт Захера, который — скажу по секрету — мне совсем не нравится.
